Она казалась почти отвлеченной, задумавшейся о чем-то другом. Джерри не мог этого понять. Карлотта не отвечала.

– Что? – наконец спросила она.

– Увидишь, – ответил он с улыбкой.

Джерри включил свет. В доме было неуютно; повсюду обрывки бумаги и блокнотов, на полу валялись концы проводов и шурупы. Джерри открыл окно и порадовался ночному ветерку, который раздвинул занавески и подул ему в лицо. Весь район выглядел таким мирным, тут и там рассеивались прямоугольные желтые огоньки сквозь завесу темнеющего кустарника. Он праздно гадал, почему девочки ночуют у соседей. Его отвлек отдаленный собачий лай, и теперь уличные фонари странно вспыхивали, уменьшались, а затем снова становились ярче. «В чем дело?» – задумался он.

– О, Джерри! – прошептала Карлотта. – Это прекрасно!

Она держала перед собой шелковую ночную рубашку. Спереди были переплетены черные ленты, а по бокам – тонкое белое кружево.

– Ну, – пробормотал он, – надеюсь, размер твой.

Женщина улыбнулась ему и поцеловала в губы. Но ее глаза были пустыми, вернее, смотрели на что-то другое. Точно не на него. В нем начала расти ревность, как черная туча. Джерри наблюдал, как Карлотта прижимала шелк к щеке, ощущая его гладкость. Внезапно она стала похожа на какую-то марионетку, пустую и лишенную чувств. Но кто дергал за ниточки?

– Может, она немного откровенна, – сказал Джерри.

– Нет, – посмеялась Карлотта. – Я буду чувствовать себя в ней такой красивой.

– Можешь вернуть, если размер не твой. У них много магазинов…

– Все идеально, дорогой, – уверила она.

Джерри сел рядом с ней на диван, заглядывая в ее глаза. Какая бы далекая грозовая туча ни была там много месяцев назад, она выросла. Стало ясно, что теперь она нависала над Карлоттой. Завладела ей. «Странное отчуждение, которое иногда охватывает влюбленных при разлуке, оно не пройдет», – думал Джерри. Он начал чувствовать злость и унижение, вокруг него росло одиночество, такое же густое и бесконечное, как ночь, опустившаяся на землю.

– Карлотта, – прошептал он, наклоняясь вперед.

Его губы нашли ее, мягкие, но еще не теплые, и прижались ближе. Только когда он слегка коснулся рукой ее шеи сзади, а потом начал прижимать руку все сильнее, у нее перехватило дыхание, и она прильнула к нему крепче.

– Я так рада, что ты вернулся, – прошептала Карлотта.

Джерри почувствовал, как она дрожит в его руках.

– Это в последний раз, – сказал он. – Мне предложили вакансию.

Карлотта не ответила. Он не видел ее лица. Он задумался о том, какие мысли посещали сейчас ее голову. Ему было неловко. Он и не предполагал, что снова будет неуверен в себе, когда вернется.

– Я хотел найти нам жилье в Сан-Диего, – сказал Джерри, – но не успел.

Она что-то невнятно промурчала, снова и снова целуя его в шею. Джерри почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. Ему было так одиноко. А теперь даже не верится, что Карлотта снова в его объятиях.

– Можем выбрать что-то вместе, – хрипло сказал он. – Так будет даже лучше.

Карлотта лишь тихо прошептала срывающимся голосом:

– Я очень хочу, Джерри. Да. Как можно скорее.

Теперь, когда между ними внезапно возникло тепло, то странное ощущение исчезло. Джерри почувствовал, как жар ее тела передается и ему. На мгновение у него почти закружилась голова.

– Джерри, Джерри, – тихо повторяла женщина.

Где-то далеко мужчина позвал свою собаку. Отдаленный шум машин эхом разносился по Кентнер-стрит. Джерри закрыл глаза. Была только Карлотта. Он вдыхал нежный аромат ее кожи, чувствовал ее нежные руки на своих и хотел ее прямо здесь и сейчас.

– У меня есть вино, – с улыбкой предложила она.

Джерри притянул ее лицо к своему. Из ее глаз исчез страх. Там осталась только Карлотта. Зрачки в темной комнате стали большими и глубокими, лицо слегка раскраснелось. Волосы изящно спадали со лба и висков. Ноздри слегка раздувались при дыхании. Она ему улыбалась.

– Оно мне не нужно.

– Нет. Выпьем, – игриво сказала она. – За тебя. Отметим твой приезд.

Карлотта встала и подошла к холодильнику. Джерри наблюдал за ней из дверного проема кухни, за ее гибкими, грациозными движениями. Никто не стал включать свет. Она боролась с пробкой.

– То еще возвращение, – незлобно отозвался он.

Ее улыбка в мгновение поблекла, но потом она рассмеялась. Вымученно. Передала ему бокал, в котором блестела прозрачная жидкость. Они чокнулись и выпили.

Джерри никогда не видел Карлотту такой красивой. В ней чувствовалось новое качество. Она выглядела так, словно ей нужен был защитник. Он не знал, от чего. Но теперь Джерри видел ее по-другому. Она казалась мягче, почти меньше ростом, темнее. Возможно, все из-за теней и вина. Но Джерри хотел ее сейчас и видел в ее глазах то же самое.

– Еще один бокал, – прошептала Карлотта.

Крошечный браслет болтался у нее на запястье, пока она наливала. Джерри поднял свой бокал. Его губы снова встретились с ее, холодными и влажными от вина. По его телу пробежала дрожь. Темнота стала невыносимо соблазнительной, мягкое присутствие окутывало их обоих своими бесконечными тайнами.

Карлотта взяла его за руку. Они прошли через гостиную, мимо термометров, торчащих из бельевого шкафа. Она остановилась, приложила пальцы к губам, а затем повернулась к нему.

– Пойду надену, – сказала женщина, прижимая ночную рубашку к груди. – А потом заходи.

– Хорошо, – сказал он.

Она открыла дверь в спальню. Мгновение спустя ее рука высунулась наружу, держа его халат.

– Интересно, чей это? – спросил Джерри, ухмыляясь.

Карлотта радостно ему подмигнула и скрылась в спальне.

Он был в ванной, когда услышал снаружи голос поверх радио. Это был Билли, прислонившийся к верстаку и подпевающий песне. Джерри видел тень Билли, когда тот снова склонился над тисками. Нахмурившись, Джерри тихо закрыл окно. Он не хотел, чтобы сегодня вечером им кто-то мешал. Голос Билли затих и пропал.

Карлотта издала тихий стон. Это было похоже на детскую игру, такой слишком протяжный стон.

Джерри скользнул в свой халат и тихо рассмеялся.

Она снова застонала.

– Карлотта, Карлотта, – мягко упрекнул он.

Джерри пригладил волосы, осмотрел лицо в зеркале и прополоскал рот. Затем вышел в коридор и выключил свет в ванной. Было холодно, и он поплотнее закутался в халат.

Карлотта снова застонала.

Джерри игриво рыкнул, имитируя тигра. Он хмыкнул, вслепую шаря по коридору. А потом рассмеялся вслух, когда случайно сунул руку в бельевой шкаф и нащупал спутанные провода.

Когда Джерри дошел до ее двери, раздался новый стон. На этот раз звучало не смешно.

– Карлотта? – прошептал он.

Дверь заклинило. Джерри навалился на нее. Безрезультатно. Он надавил. Прозвучал длинный, тихий, отчаянный стон.

– Карлотта!

Джерри распахнул дверь. Та ударилась о стену и отскочила назад, задев его по руке. Он увидел Карлотту в темноте, среди теней. Ее тело выгнулось дугой. Он увидел, как бледное мерцание простыней отделилось от ее спины, когда нежная кожа приподнялась, и женщина застонала.

– В чем дело, милая? – спросил Джерри. – Тебе плохо?

Вдруг она заметалась, напряглась, ее голые бедра медленно всколыхнулись, а потом разошлись в стороны.

– О-о-о-о!

Теперь Джерри смог различить в темноте очертания ее мягкого тела, грудь была приплюснута, будто ее придавили и раздвинули, расплющивая.

– Карлотта!

– О боже!

Сильно дернув тазом, она застонала. Но там ничего не было. В его мозгу вспыхнули тысячи диких искр, каждая из которых была мыслью, ведущей в никуда. Теперь Джерри показалось, что он увидел сгущающиеся над шкафом облака. Наверное, отражение от окна. Его разум играл с ним злую шутку. Теперь Джерри до тошноты понимал, что Карлотту нужно вытаскивать. Ей плохо. Во что бы то ни стало, ее нужно вытащить. Джерри шагнул вперед и схватил ее за руку. Она резко отстранилась.

– О! О! О! – вдруг закричала женщина.