— Куда это ты так рванул? Прощаться с ненаглядной? — Игорь нагнал его, схватил за руку и чуть слышно обронил: — Нет времени, Воронцов. Тебе велено уезжать немедленно.

— Что я и намерен сделать, — холодно отозвался князь.

Цесаревич ухмыльнулся, бросил по сторонам взгляд и вкрадчиво сказал:

— Тебе, друг, желаю скорейшего возвращения. Но если вдруг моя невестушка «случайно» окажется за бортом корабля, от меня тебе будет большая, сердечная благодарность. Тогда твоя женушка станет для меня неприкосновенна. Как тебе такая сделка?

Несколько секунд Андрей смотрел наследнику в глаза, пытаясь понять, как столько времени мог терпеть рядом с собой этого человека. Так и не поняв, отступил и бросил:

— Она и так для тебя неприкосновенна. А принцессу я доставлю в Московию в полном здравии. Только жаль ее, конечно. Не заслужила она такого наказания.

Не дожидаясь ответа, князь развернулся и зашагал прочь по полутемной галерее.

Маша Семенова

Когда за Андреем закрылись двери, у меня чуть сердце из груди не выпрыгнуло. Стало вдруг так страшно, словно это за мной явились, чтобы утащить Чет знает куда.

— Че-е-ет! — взвыла я, бросаясь к камину.

Но аджан появился в другом конце спальни. Уселся на туалетный столик, закинув лапу на лапу.

— И что нам теперь делать?!

— Радоваться, что не случилось непоправимого? — неуверенно предположил чертяка.

Но мне было не до радостей.

— Ты подглядывал?!

— Контролировал, — поправил он меня, а потом покачал своей рогатой башкой. — Эх, Машка, Машка…

— Что?

— Влюбчивая ты у меня. Подвластная желаньям плоти…

У меня руки зачесались швырнуть в него чем-нибудь, например, подсвечником или хотя бы подушкой. Не успела так подумать, как снаружи неожиданно громыхнуло, словно что-то увесистое врезалось в стену.

— Твой ненаглядный досадует, что консуммация не состоялась, — кивнул на затянутую узорчатыми обоями дверь чертяка.

А я… Я вроде бы и радовалась, что все так внезапно прервалось, и в то же время где-то глубоко в душе сожалела. Не хотела, но оно как-то само… сожалелось.

— А что, если они его того… арестуют? Или еще хуже… — Прижала к лицу руки, представляя самое страшное.

История помнила немало трагедией, когда из-за капризов, прихотей, зависти сильных мира сего (вернее, того, но, думаю, что и этого тоже) знатных людей лишали титулов, земель, а то и жизни. Титулы и земли меня не волновали, а вот хоронить Воронцова я точно была не готова.

И не собиралась!

Чет не отвечал, и это заставляло нервничать еще больше.

— Что ты на меня так смотришь?!

— Прикидываю, пойдет ли тебе черный.

Тут уж я не выдержала и швырнула в него подушкой. Маленькой такой, стеганой, с золотистыми кисточками. Чет ее поймал и, растянув рот в улыбке, отчего обнажились его маленькие, но, судя по виду, очень острые зубки, примирительно сказал:

— Ладно, не психуй, душа моя. Я сейчас смотаюсь в Пламенный и все узнаю. Где, что и почему. А потом тебе расскажу.

— Давай, — кивнула благодарно и добавила: — Только, пожалуйста, не задерживайся! Возвращайся как можно скорее!

Стоило хранителю исчезнуть, как я бросилась к окнам, но они, как назло, выходили не на подъездную дорогу, а во внутренний дворик. Уютный, с цветущим садом, резными скамейками и маленьким фонтаном. В любое другое время я бы полюбовалась красивыми видами, а сейчас только мазнула по пейзажу взглядом и на цыпочках поспешила к двери.

Сил не было просто сидеть и ждать возвращение аджана. Осторожно приоткрыв створки и миновав полутемную гостиную, вышла в коридор. До лестницы добежала, почти не дыша. Собиралась спуститься, услышав голос княгини, но тут следом раздался другой голос — князя, и меня словно парализовало:

— Матушка, я все решу. Императору не за что на нас обижаться. Я принял навязанную мне девушку, соединил с ней свою судьбу.

Навязанную мне девушку…

Сердце неприятно кольнуло. Один раз, другой…

Принял он.

Вдруг стало так обидно, что даже глаза запекло от слез. Это что же получается, всего каких-то несколько минут назад он через силу меня целовал? Воле императора покорно следовал, словно ведомая на привязи овечка, чтобы тот не гневался и не обижался.

Баран он!

А я тоже хороша! Знала, прекрасно понимала, что сто лет ему не нужна, а стоило Воронцову раз меня поцеловать, как все, потекла.

Овца!

Я так и не спустилась вниз. Попятилась во тьму коридора, а потом, развернувшись, побежала обратно в спальню, вытирая дурацкие слезы и напоминая себе об обстоятельствах нашего знакомства.

Меня действительно ему навязали.

Я для него что камень на шее. Да и он для меня тоже. Лишняя преграда на пути к счастью — возвращению домой. И наверное, мне стоит поблагодарить императора или, может, его сынка-урода за то, что нас так своевременно прервали.

Теперь хоть мозги на место встали.

Чет вернулся спустя где-то час. Спать я не ложилась. Сидела на мягком ковре возле камина и, обхватив руками колени, наблюдала за игрой пламени, танцующего за кованым узором решетки. Я всегда любила смотреть на огонь. Он успокаивал, возвращал в сердце мир. Бывало, не могла оторвать взгляда от лепестка пламени над свечой. А праздник Ивана Купала был одним из моих любимых. Никогда не боялась прыгать через костер. Словно знала, что огонь не обожжет и не обидит.

А вот слова мужчины, за которого вышла замуж, еще как смогли и обжечь, и обидеть.

— Машка, я вернулся! — возвестил Чет на удивление радостно. Вынырнул из огня, слегка меня напугав. Стряхнул с себя золотые искры и, перемахнув через решетку, пристроился рядом. — У меня для тебя две новости, и обе хорошие!

— Траур отменяется? — мрачно усмехнулась я.

— Что это с тобой? — удивленно вскинулся чертяка.

— Ничего, — махнула рукой. — Рассказывай.

— Отряжают нашего Андрюшеньку с важной и почетной миссией в Бритию. За невестой цесаревича.

— А сама она не доедет?

— Скорее, не доплывет, — хмыкнул аджан. — Брития требует от Империи военного сопровождения. В водах русских сейчас неспокойно, живность кровожадная завелась, вот и страхуются как могут.

— Что за кровожадная живность?

Чет передернул плечами:

— Не то кем-то пробужденная, не то откуда-то приплывшая… Главное, другое: ты теперь, моя птичка, сможешь не о муже думать, а наконец начнешь учиться.

Я кивнула, а потом, не сдержавшись, спросила, встревоженная словами о подводных хищниках.

— То есть это опасная миссия? И почему… такая внезапная?

— Цесаревич постарался. Убедил отца, что за принцессой надо отправляться вот прямо сейчас. Андрюха домой мчится, чтобы по-быстрому проститься, а потом покатит в Новохолмогорье.

Я нервно вскинулась:

— Сюда мчится?

— Насколько мне известно, другого дома и другой жены у него нет.

— Я… — задумалась на миг, а потом решительно поднялась. — Я спать! Это был ужасно сложный день, и я страшно устала.

— Да что произошло-то?! — Аджан аж подпрыгнул на месте, так его распирало от любопытства.

— Просто устала. — Забравшись под одеяло, я задула свечи и прикрыла глаза. — Спокойной ночи, Чет.

— Спокойной, Машка, — после короткой паузы ответил хранитель. — Ладно, не хочешь признаваться — не надо. Пойду-ка я… Пока князь не вернулся.

Чет исчез, растаяв в полумраке. Я тяжело вздохнула и попыталась посчитать барашков, но сон не шел, и когда за дверью раздались тихие шаги, повернулась набок, притворившись спящей.

Чуть слышно скрипнула створка, приоткрываясь. Закусила губу, стараясь лишний раз даже не дышать, и считала секунды, пока он стоял в дверях.

В спальню Андрей так и не вошел. Спустя какое-то время створки тихо сомкнулись, а вскоре за дверью стихли его шаги.

Утром меня разбудили служанки. Сначала дружное трио робко стучало, потом с минуту или две шепталось под дверью, а после, посовещавшись, приняло решение явиться пред моими заплаканными очами.