И так — со всеми. Портреты одного и того же кавалера или дамы, несомненно, отличны друг от друга. Но лишь рукой писавших их художников.
— «Алиэ Готта»! — усмехнулась Ирия, читая гордый вензель под роскошнейшим портретом: «Анри Тенмар, граф Тэн, на охоте».
Готта давно знаменит умением превращать живых людей в эпических героев. И внимателен к деталям обстановки. «Великий Готта!» Остается лишь надеяться, что портрет Ирии он не увековечит.
Впрочем, прославленный бастард Илладэнского графа уже давно рисует лишь знатных вельмож. Зачем ему какая-то баронесса? Разве что сам Ральф Тенмар попросит. Обещал же.
А в Галерее — уютно. Особенно после Зимнего Дворца…
Ирия с удобством расположилась в кресле в углу. Похоже, сам герцог тоже любил здесь приятно посидеть. Когда наезжал в Лютену.
Насколько вообще удобнее городские особняки! Тогда что за нужда гонит знатных дворян жить в мрачных, холодных замках? Там ведь толком не протопить. И вечно сыро, холодно и промозгло. Не спасают камины, горячее вино и меховые накидки. А ночью не спасает балдахин. Там давят тяжелые стены, а вековые камни тянут тепло с живых… И все пропитано древней ненавистью!
Хорошо, Ирия прихватила вино. Пить всегда лучше в компании. А здесь столько приятных во всех отношениях лиц. Молчат и надежно хранят чужие тайны.
Девушка чуть усмехнулась — будем надеяться, по-волчьи. Повертела на пальце подаренное кольцо. Червонное золото кажется теплым. И так трудно сейчас поверить, что в недрах прячется смертельнейший яд. Кольцо — теплое, а живые от него холодеют.
В Галерее легко думается. И вспоминается…
Рассказав о сплетнях, Алиса перевела разговор сама. Дальше он тек легко и непринужденно. Изобразить такое стоит немалых усилий. С обеих сторон.
Принцесса расспрашивала о здоровье старого герцога и герцогини. О здоровье его незаконных сыновей и не менее незаконных внуков. О здоровье Анри не упомянула. Наверняка Эрик Ормхеймский, как один из Регентов, и так знает предостаточно.
Алиса щебетала о прошедшей зиме и нынешней весне. О певчих птицах, что скоро прилетят, и о цветах, что расцветут. О светской моде последнего сезона и будущих балах при королевском дворе. Сама принцесса их не посещает, но никогда не запрещает фрейлинам. «Милой кузине Ирэн», конечно же, должно понравиться в Лютене… если не давать слишком много пищи языкам глупых сплетников.
В покоях Алисы слабо, почти неуловимо пахнет фиалками. Романисты и поэты, утверждают, что у каждого есть свой цветок. Или другое растение — менее романтичное.
Пожалуй, они не так уж неправы. В детстве Ирии нравились дикие лесные травы, а сейчас — еще и розы с шиповником. Эйда всегда любила ландыши, Иден по нраву полынь. А Алисе — фиалки или все-таки лилии? «Милая Тере» и Алма — однозначно пионы. И что за ядовитый цветок подойдет Полине?
Все фрейлины и придворные дамы при Малом Дворе в таких скромных нарядах… Действительно странно, что не нашлось ни одной в цветах Тенмара. Далеко не все в будуаре Алисы — юные девы. Почему молодые — наверняка замужние — женщины одеты как старые девы или ханжи? Принцесса родом из Тенмара, но при ее дворе нет никого с ее родины. Только самозванка, перекрашенная под южанку…
Обрадовался бы отец, узнав, что его средняя дочь — отныне фрейлина? Временно — до спасения Эйды или мести за нее. Или до разоблачения — если не повезет…
Повезет!
Печально молчит Катрин. Гордо и высокомерно взирает со вздыбленного коня еще не старый Ральф Тенмар. Жестко прищурены глаза юного Анри. Сверкает в руке фамильный двуручник, отливает темным золотом крылатый шлем…
Бесчисленны портреты рыцарей и дам давно ушедших в небытие веков. Доспехи, мечи, шелка, бархат, кружево…
И нет ответа.
3
…Земля рванулась из-под ног. Перед глазами пляшут белоснежные облака. Перистые…
Ирия отчаянным рывком попыталась встать. Или хоть сесть — опираясь на локоть.
Цветные мухи закружились в небе. Заслонили облака, звенят в ушах… Черно-зеленое на белом…
Ральф Тенмар не спешит — ни в коей мере. Но успел подойти к бестолковой племяннице раньше, чем та сумела подняться на ноги. Потемневшая от времени сталь меча коснулась ее горла.
Девушка едва не отшатнулась. Удержал лишь страх перед насмешками.
— Вставай!
Ирия честно послушалась. Земля поплыла в сторону. Мир завертелся — сумасшедшим флюгером на северном ветру…
— Сейчас!.. — прошипела девушка сквозь зубы.
— Вставай!!! — втрое громче рявкнул герцог.
Опираясь на меч, Ирия попробовала удержаться на ногах.
Железная рука стиснула ей плечо:
— Запомни: никто и никогда не даст тебе времени встать! Запомни это — если хочешь прожить хоть час после моей смерти! Оружие — не палка, чтобы на него опираться! А ты — не калека. Пока еще. Продолжай! — меч железного старика взлетел в боевом замахе…
Странный сон — более чем. Ну и нечего засыпать в старинной Галерее! В мягкой постели снится детство… и живой папа. А в обществе чужих фамильных портретов — только бои со старым герцогом.
Ты еще где-нибудь засни — глядишь, и амалианское аббатство вновь увидишь. С призраком! И стылые глубины Альварена — на закуску. То-то удивятся слуги воплям новой госпожи.
Невольно поёжившись, Ирия поднялась, на ходу разминая вконец затекшие мышцы. Порой и без всяких воспоминаний знобит — в самых жарко натопленных комнатах. Будто со времен Альварена так и не удалось до конца согреться. В кровь лед проник…
Еще что подумай! Настанет лето, и солнечное тепло так отогреет — еще от жары устанешь. И размечтаешься о прохладной речной или озерной воде… А купаться фрейлинам вряд ли подобает. Да и где тут — посреди города?
За окном уже светает…
Кажется, отдохнула достаточно. Сносно. Во всяком случае, широкая темно-бордовая постель с червонно-золотым балдахином совершенно к себе не тянет.
Герцога здесь нет. Тренироваться по утрам не с кем. Разве что «с тенью»… Только Ирия, клинки, привычный до боли танец…
И въелись в кровь воспоминания о серой насквозь выстывшей камере с недостаточно ржавой решеткой…
А ну прекрати! Лопать ты теперь тоже не будешь — раз в гостях у святой Амалии доводилось? Ирия едва не расхохоталась — каши действительно с тех пор не захотелось ни разу. Любой.
А хлеба? А мыться? А… еще кое-чего?
Помогает! Стоит довести кошмар до абсурда — и он уже не страшен, а смешон. Так держать, Ирэн… Ирия Таррент!
И тренировки возобновим, но — завтра. А сегодня… раз так хочется облазать особняк и раскрыть все его тайны — не будем себе препятствовать. А выспаться… и в тюрьме успеем. Или во время следующей лихорадки.
Улыбаясь, девушка выскользнула из Галереи. Сейчас — горячего кемета, еще пару ломтей хлеба с холодным мясом… Или подогретой каши? Долой страхи!
Но хлеб с мясом прихватим тоже. И — в библиотеку. Читать! До самой поездки в Зимний Дворец…
4
Основная библиотека осталась в Тенмаре. Ирия не успела прочесть и малой части ее сокровищ! А когда теперь туда попадешь? Если не врать себе, то никогда.
Возможно, какие-то книги повторяются здесь. Книги, портреты, тайны…
Замок отворился бесшумно. Девушка невольно застыла на пороге.
Да, фолиантов здесь явно меньше, чем в берлоге… замке старого герцога. Но много больше, чем ожидалось. Вот бы папа обрадовался…
Вся библиотека родного замка разместится в одном-единственном громадном шкафу, а здесь их… четырнадцать. В глазах пестрит от кожаных переплетов и золотых корешков. А ведь есть еще и издания попроще. И их больше в несколько раз!
Чистота здесь идеальная. Домоправитель еще вчера по первому требованию выдал «госпоже» ключ. И не преминул упомянуть, что их всего два. И слугам верный управляющий такую ценность не доверяет.
Интересно, пыль почтенный господин вытирает сам? Или все-таки берет с собой служанку? А потом ходит за ней по пятам — раз «не доверяет»?