Хью видел этот шрам не в первый раз, а дядин рассказ уже наскучил ему до тошноты. Подумаешь, прошёл однажды Главную дорогу! Сам-то Хью хотел побывать везде, всё увидеть и всё узнать. Взять хотя бы верхние ярусы. Если человеку не дано так высоко забираться, то с чего Джордану было их создавать?

Но мысли эти он держал при себе и продолжал есть. Эдуард Хойланд сменил тему:

– Мне надо повидать Свидетеля. Джон Блэк заявил, что я ему должен трёх свиней. Хочешь пойти со мной?

– Да нет, пожалуй. Хотя да, пойду.

– Поспешай тогда.

По дороге они зашли в казарму, и Хью отпросился идти с дядей по делу.

Свидетель жил в маленьком вонючем помещении на краю общинной, где был легкодоступен всем, нуждающимся в его услугах. Он сидел на пороге, ковыряя ногтем в зубах. Его ученик, прыщавый близорукий подросток сидел на корточках за его спиной.

– Доброй еды, – сказал дядя.

– И тебе доброй еды, Эдуард Хойланд. Ты пришёл по делу или просто составить старику компанию?

– И то и другое, – дипломатично ответил дядя, а затем изложил суть своего визита.

– Так в чём проблема? – сказал свидетель. – В контракте ведь ясно сказано: Джон Блэк дал Эдуарду овес, чтоб Эд свиней ему принёс. Как поросята подрастут. Из них двух Джону отдадут.

- Подросли поросята, Эдуард Хойланд?

 – Подросли, – ответил дядя. – Но Блэк требует трёх, а не двух.

– Порекомендуй ему холодную примочку на голову. Свидетель своё слово сказал, – и старик жиденько рассмеялся.

Они немного посплетничали. Эдуард Хойланд как мог удовлетворял ненасытную жажду старика ко всякого рода подробностям. Хью хранил благопристойное молчание во время беседы старших. Но когда дядя наконец поднялся, он сказал:

– Я задержусь ненадолго.

– Как хочешь. Доброй еды. Свидетель.

– Доброй еды, Эдуард Хойланд.

Когда дядя отошёл достаточно далеко, Хью сказал:

– Я принёс вам подарок, Свидетель.

– Покажи.

Хью вынул кисет с табаком, который захватил, когда заходил в казарму. Свидетель принял его, не сказав ни слова, и бросил ученику, чтобы тот спрятал.

– Заходи, – сказал Свидетель и повернулся к ученику: – А ты принеси-ка кадету стул.

Хью начал рассказ, и старик тщательно выпытывал всё, касающееся его последних вылазок, ругая при этом Хью за неумение запомнить события до мельчайших подробностей.

– Ничего вы, молодые, не умеете. Даже этот паршивец, - Свидетель ткнул пальцем в ученика. – Даже он ничего не умеет, хоть и способней тебя раз в десять. Поверишь ли, и тысячи строк в день запомнить не может, а ведь должен занять моё место, когда умру. Да когда я был учеником, мне тысячи строк едва хватало, чтобы заговорить себя и поскорее уснуть. Свистки вы все без горошины.

Хью не возражал, он ждал, пока старик выговорится.

– Ты хотел что-то спросить у меня, паренёк?

– Вообще-то да. Свидетель.

– Ну так выкладывай. Язык, что ли, проглотил?

– Вы когда-нибудь поднимались в невесомость?

– Кто, я? Конечно нет. Я же учился на Свидетеля. Мне нужно было запомнить всё, что написали Свидетели до меня, а на мальчишеские забавы у меня времени не было.

– Я думал, может, вы мне скажете, что там есть.

– А, ну это совсем другое дело. Нет, сам я туда никогда не забирался, но слышал рассказы многих людей, которые там побывали. Очень многих, тебе столько людей не увидеть и за всю жизнь. Я ведь старый. Я помню отца твоего отца и его отца тоже. Что же именно ты хочешь знать?

– Что именно? Как задать вопрос? Как выразить словами смутную боль в груди? И всё-таки: – какое в этом во всём предназначение, Свидетель? Зачем все эти ярусы над нами?

– Что? Джордан с тобой, сынок, я же Свидетель, а не учёный.

– Я думал, что вы, может быть, знаете… Извините…

– Но я действительно знаю. Строки из Книги Начала – вот что тебе нужно…

– Их я уже не раз слышал.

– Так послушай ещё раз. Ответы на все вопросы есть в этих строках, если только у человека хватает мудрости увидеть их. Внемли мне. Хотя нет, дадим возможность моему ученику показать себя. Эй ты! Прочти нам из «Начала», да с выражением.

Ученик облизал губы и начал:

Мальчик запнулся, и старик наотмашь ударил его по лицу.

– Начинай снова!

– С самого начала?

– Нет, с той строки, с которой сбился.

Мальчик продолжал монотонно декламировать строфу за строфой, пространно рассказывая древнюю историю греха, мятежа и смутного времени.

Как мудрость в конце концов взяла верх и как тела вождей мятежа скормили Конвертеру. Как некоторым мятежникам удалось избежать Полёта и положить начало племени мьютов. Как после молитв и жертвоприношений был избран новый Капитан.

Хью беспокойно заерзал, шаркая ногами по полу. Без сомнения, в Священных Строках были ответы на все его вопросы, на то они и священные, но у него, видно, ума не хватало найти их. Но почему? В чем же вообще смысл жизни? Неужели жить значит всего лишь есть, спать и в конце концов отправиться в дальний Полёт? Разве Джордан не желал, чтобы его поняли? Откуда же тогда боль в груди? Этот голод, который нельзя утолить даже доброй едой?

Утром к дверям дядиного жилища подошел посыльный.

– Учёный хочет видеть Хью Хойланда, – отчеканил он.

Хью понял, что его вызывает Лейтенант Нельсон – учёный, отвечающий за духовное и физическое состояние сектора Корабля, в котором располагалась родная деревня Хью. Он быстро собрался и заторопился вслед за посыльным.

– Кадет Хойланд прибыл, – доложил он.

Учёный оторвался от завтрака и сказал:

– А, да. Входи, мой мальчик. Садись. Ты ел?

Хью утвердительно кивнул головой, не отрывая глаз от диковинных фруктов, лежащих на тарелке. Нельсон проследил его взгляд.

– Попробуй эти финики. Новая мутация. Я приказал доставить их с дальней стороны. Ешь, пожалуйста. В твоем возрасте всегда можно съесть ещё немножко.

Хью с гордостью принял приглашение. Делить трапезу с Учёным ему ещё не приходилось. Лейтенант откинулся в кресле, вытер пальцы о рубашку, оправил бороду и приступил к делу:

– Последнее время я совсем, не видел тебя, сын мой. Расскажи мне, чем ты занимаешься.