― А парнем, спасшим меня из-под огня оказался тот самый Озан, про которого вчера тебе рассказывала, получив два ранения, все равно продолжал меня тащить. Он обладал ненормально-высоким болевым порогом для среднестатистического человека, Создатель, даже представить не могу, сколь ужасна была его смерть…

― Газину, покойся его прах, ездил как обезьяна, однажды ему один водитель даже рожу набил, — ухмыльнулся Алеан.

― А что с засадой, как они вообще там оказались, мидлоновцы? — поинтересовался араниец.

― Это были их мотострелки, проехали по нашим тылам, забрались на мельницу, организовали огневую точку и устроили очень неплохой концерт, мне так уж точно. Но долго поплясать им не удалось, за нами шла батарея слонят.

― А как ты вообще выжила, с таким ранением долго не протягивают?

― Ребята быстро запихнули меня в машину и рванулись в медсанбат, в пригород Сет-Рура.

***

Объезжая объятые пламенем грузовики и подобрав еще несколько подстреленных бедолаг, броневик вырулил на дорогу. В турели устроился рыжеволосый, лупил из пулемета по мельнице без остановки. Но не время сейчас разбираться с врагом, нужно спасать раненных. После того, как отъехали от перекрестка на пол километра, позади за ними раздался мощный взрыв, мельница обрушилась вместе с горе стрелками.

― Имею честь вам представить, сто пятьдесят два миллиметра, ублюдки! — нахально произнес парень со светлыми волосами и рыжеватой щетиной. В заднее стекло водитель увидел холм с сизой поднимающийся в небо лентой дыма.

Боец, у которого все плечо было заляпано кровью, припал к стенке бронеавто, второй перевязывал ему руку и бок, несколько других занимались остальными ранеными.

Илону с перебинтованной грудью, повязка которой уже обрела багровый цвет, усадили на мягкую кожаную скамейку вдоль кузова ко всем. Её поддерживал всё тот же мужчина со шрамом на лице, лейтенант. Достав из кармана платок, вытер алое от крови лицо раненой, девушка кашляла и все новые сгустки вылетали с посиневших губ.

― Что за баба, на штабистку не особо похожа? — спросил один из солдат.

Лейтенант, так же бесцеремонно, как и перевязывал её ранее, залез в нагрудный карман, извлек заляпанный кровью и грязью военный билет:

― Илона Авонави. Венорлинт[5]. Разведбат 769-го, наши соседи.

― Ничего себе, веткожопые совсем обнищали, бабщами уже комплектуются, куда катится наша армия…

Озан забрался в карман и извлек газетный сверток, еле развернув его, взял нечто похожее на сухофрукты и закинул себе в рот, затем протянул лейтенанту:

― Наб, дай ей и другим бедолагам этой штуки, хоть так страдать меньше будут!

― Рехнулся? И этих бедных ребят решил торчками сделать? — возмутился Наб.

― Есть предложения лучше? Наш «подуй-на-ранку» далеко впереди, вместе со всеми обезболивающими.

Девушка прибывала в полубреду, потеряла уже достаточно крови и что самое страшное, продолжала терять. Офицер, тяжело вздохнув, засунул «сухофрукты» раненой в рот:

― Давай, пожуй, это успокоит боль.

Девушка закашляла, и все содержимое снова вылетело со сгустками. В итоге произнесла только одну фразу, после чего снова отключилась:

― Гхххх. гх пуля: гххх рак гх один ноль.

Никто её не оценил, оставив странное выражение без комментариев.

Вскоре, приехали к дивизионному полевому госпиталю, его уже успели обустроить. Так как наступление на город еще не началось, имелись свободные хирургические руки. Бойцы, доставили Илону и других подстреленных к мед палатке.

― Быстрее, нужен хирург, у нас средние и тяжелый!

На зов прибежал пожилой мужчина в белом халате, быстро окинув профессиональным взглядом раненных, приказал немедленно нести в операционную. Озана, в заляпанном кровью свитере, отправили туда же, по крайней мере, он мог передвигаться самостоятельно.

В ноздри врезался резкий запах формалина. Без промедления девушку уложили на один стол, Озана, на соседний за перегородкой. Осмотрев Илону, пожилой врач позвал медсестер и выгнал бойцов из помещения. Все вышли на улицу.

― У неё большая кровопотеря, с пакетом вы молодцы, грамотно, спасли девчонке жизнь, но нужна первая отрицательная для переливания, если нашивка не врет.

― Готовьте сержанта к торакотомии, ― послышался приказ внутри палатки.

― У Ози, единица с минусом, судьба, мать вашу, тот, что в свитере, его куртка в машине осталась… — произнес Наб.

― Добро, посмотрим, что можно сделать, он слаб, но другого выхода не вижу, отдохните и помолитесь, — кивнул им полковник медицинской службы, и нервным шагом скрылся за полами входа в помещение.

― Сделать что, там сказали… тир. тмию? ― спросил Газину, пытаясь выговорить странный медицинский термин.

― Хрен его знает, — ответил Наб, — могу сказать наверняка- это не клизма.

***

― Какая жесть! — воскликнул Каддан.

― Угу, но док нормальный попался, и пулю вынул и заштопал все, благо свинцовый подлец не повредил жизненно важных артерий, также я получила в себя частичку Озана.

― Как-то двусмысленно звучит, — проворковал Нарнис.

Кроссовка во второй раз направилась в русоволосого, и в этот раз, он без труда увернулся. Не обращая на него внимания, женщина продолжила:

― С ним на соседние койки попали. Здорово сдружились тогда, а потом его выписали, а я осталась долечиваться. После четырех месяцев реабилитации, вернулась на фронт, написала заявление о переводе. Учитывая все мои прежние заслуги, его одобрили и приняли в «ШР I-4МТП — «ОВИНА»». С тех пор стала частью этой конченной шайки-лейки, все слухи оказались правдой, о наших перлах можно часами рассказывать, — Илона улыбнулась, но в улыбке этой было больше горечи, чем счастья, — как видишь, шайка сильно поредела.

― Да, Илона стала для нас сеструхой, правда, если бы Наб не походатайствовал за тебя тогда, так бы и осталась «рожа в глине, в попе ветки — возвращаюсь из разведки». ― состроил наглую гримасу Нарнис и подкинул ей обувку, женщина, в свою очередь, поймав, показала ему язык.

― Так и не понял, а с раком-то что? — в замешательстве спросил араниец.

― Когда док, первый раз пришел осматривать меня после операции, я спросила, большая ли опухоль на легком? Он ответил, что легкие не опухают. А я ему: «Док, меня интересует раковая опухоль на правом легком». Он посмотрел на меня так, что в пору под землю провалиться от стыда: «Лучше бы вас другие вещи интересовали, девочка, Ваши легкие чисты, как у младенца, а вот отверстие в них пока останется. Откуда вообще возникли эти идиотские мысли о раке?». Одарив меня еще порцией «особенного» взгляда, он удалился, а я улыбнулась, есть ещё в мире место чуду.

[1] Бейнор- должность в «Глобере»

[2] Гримплин- беднейший слой населения в Раеооне, также этим словом, пренебрежительно называют сотрудников «Глоберы», это связано с тем, что образец их формы не меняется уже более пятидесяти лет и по сравнению с современной униформой Фельтры смотрится старомодно, так как первые до сих пор используют эполеты вместо погон.

[3] «Илшенарский котел»- наступательная операция Фельтры в Илшенарской долине летом 3020 года, в ходе которой в окружение попала десятитысячная группировка мидлонской армии.

[4] Слонята- армейский сленг, которым называли все, что связано с самоходной артиллерией.

[5] Венорлинт- звание солдатского состава в Фельтре соответствующее сержанту.

Зной и марево начали ощущаться еще в самолете. За десять минут до посадки, командир экипажа предупредил о подлете к Агернуну и необходимости всем пассажирам вскоре занять ящик, своего рода трансфер от аэродрома до конечного пункта. Алеан отдал вторую часть суммы, после чего все заняли свои места. На поверку пространство внутри оказалась теснее чем в подпольном отсеке, где прятались до взлета. Командир экипажа запечатал крышку, погрузив четверку во мрак. Лишь три небольших отверстия над головой давали скудное подобие освещения с доступом кислорода.