Он улыбнулся, прикосновением ко лбу проверил Гьюэра, потом поднялся, посмотрел на Йоханнеса, на всякий случай заглубил его сон и на цыпочках вышел из комнаты. Немного погодя, когда введенные в организм Гьюэра наркотики полностью окажут свое действие, он вернется и постарается все исполнить безупречно. Не зря его зовут Камбером Мак-Рори.

Гьюэр стонал и ворочался, но спал – глаза были закрыты. Потом понял, что бодрствует: ощущалось приятное тепло наброшенных шкур; сквозь веки проникали отблески каких-то огней; ноздри щекотал слабый запах горящего дерева и тонкий аромат вина и пряностей.

Он вспомнил вкус вина и почувствовал разливавшуюся в желудке и теле теплоту. Воспоминания о событиях дня медленно возвращались. Как ни странно, они больше не вызывали страданий.

Осталось чувство утраты, в носу и горле першило от слез и рыданий – он проплакал много дней напролет. А теперь было спокойно. А может быть, это отец Каллен, настоятель михайлинцев, который угощал его вином… Взял и подсыпал ему чего-то… Над этим стоило призадуматься, а мысли, как назло, еле-еле шевелятся в голове. И этот сквозняк откуда-то. Или в комнату кто-то вошел?

Гьюэр повернулся на другой бок и открыл глаза, ожидая увидеть брата Йоханнеса или отца Каллена, но Йоханнес мирно посапывал в кресле рядом с камином. Оборачиваясь на дверь, он почему-то знал – там не Каллен.

Это был не испуг. Страшно было то, что он предвидел.

Гьюэр часто заморгал, возможно, глаза сыграли с ним злую шутку, потом, потрясенный, посмотрел на залитую светом фигуру. Легкое серебристое облако окружало приближающегося пришельца. Серый плащ до пят подчеркивал рост, лицо скрывал низко надвинутый капюшон.

Вспомнив свои детские фантазии, юноша подумал, что это призрак, привстал на локте и обмер, наконец разглядев лицо.

– Камбер! – прошептал он, и ничего, кроме священного ужаса, не осталось в душе.

Пришелец остановился, серый капюшон упал со знакомой серебристо-золотой головы. Лицо было безмятежно, а бледные глаза сверкали так ярко, как никогда при жизни.

– Не бойся, – сказал призрак до странного по-житейски. – Я вернулся только на несколько минут, чтобы умерить твою печаль и сообщить, что мне покойно в моей новой обители.

Гьюэр кивнул и не нашел в себе мужества ответить.

– Я видел, как ты страдал эти дни, – продолжал призрак, – и мне.., грустно, что ты так печалишься обо мне.

– Но.., мне не хватает вас, милорд. Так много дел.., а теперь все они останутся незавершенными.

Призрак улыбнулся, и Гьюэру показалось, будто солнце заглянуло в темную комнату.

– Другие сделают их. И ты, Гьюэр, если пожелаешь.

– Я?

Гьюэр сел и недоверчиво посмотрел на таинственного гостя.

– Но как это может быть, милорд? Я только человек. У меня не достанет ни сил, ни таланта. Вы были сердцем идеи Реставрации. Теперь, когда вас нет, действия короля станут неподконтрольны. Я боюсь его, милорд.

– Пожалей его, Гьюэр. Не бойся. И помоги тем, кто продолжает начатое, – Йораму, Рису и моей дочери Эвайн, и моим внукам, когда они подрастут. А Алистер Каллен, который привел тебя сюда. Он больше всех остальных нуждается в твоей помощи.

– Отец Алистер? Но он такой черствый и самоуверенный. Чем я могу помочь ему?

– Он не такой независимый, каким умеет казаться другим, – ответил призрак со знакомой улыбкой. – Да, он бывает резок и иногда слишком упрям, но ему более других недостает дружеской поддержки. Ты поможешь ему, Гьюэр? Будешь служить ему так же преданно, как служил мне?

Гьюэру вдруг захотелось узнать, опирается ли его гость о земную твердь? Но плащ полностью скрывал ноги пришельца, и он снова несмело взглянул на сияющее лицо.

– Я в самом деле могу помочь ему?

– Да.

– Служить ему так же, как служил вам?

– Он больше чем достоин этого, Гьюэр, и слишком горд, чтобы просить помощи. Гьюэр проглотил слюну.

– Хорошо, милорд. Я сделаю так. И не дам умереть памяти о вас. Клянусь! Призрак улыбнулся.

– Память обо мне не так важна. Другое дело – наша работа. Помоги Алистеру. Помоги королю. И помни, я всегда с тобой, даже тогда, когда ты меньше всего этого ожидаешь.

– Хорошо, милорд.

Пришелец развернулся, чтобы уйти, и Гьюэр перепугался не меньше, чем поначалу.

– Нет, милорд! Подождите! Не оставляйте меня сейчас! Призрак остановился и с любовью посмотрел на него.

– Я не могу остаться, сын мой, и не смогу больше посещать тебя. Оставайся с миром.

Гьюэр был в отчаянии, он расшвырял шкуры, встал на колени и простер руки вверх.

– Тогда благословите меня, милорд. Пожалуйста! Не отказывайте в этом!

Лицо сделалось серьезным, а потом руки легко взлетели над складками плаща. Гьюэр склонил голову.

– Благодать Божья да пребудет с тобой.

– Аминь, – прошептал Гьюэр.

Когда рука дотронулась до волос, сознание на мгновение помутилось.

Он поднял голову и открыл глаз. Призрак исчез. Свет померк, стало темно и пусто.

Гьюэр вскрикнул, поднялся и, пошатываясь, шагнул туда, где только что был его гость. Несколько секунд он стоял там, держась рукой за дверной косяк, и заново переживал только что увиденное или пригрезившееся.

Камбер вернулся к нему! Ему хотелось кричать на весь дворец архиепископа так, чтобы и мертвые проснулись: его посетил Камбер! Великий лорд-дерини возложил на него, Гьюэра Арлисского, презренного человека, долг, достойных великих!

Но бедный юноша и рта раскрыть немог. Камбер все делал безупречно, его зелье продолжало действовать. Подробности волшебного разговора уже начали расплываться и превращаться в нечто, похожее на сон.

Нет, он не мог рассказать миру об этом чуде. Гьюэр рассудил, что эта встреча предназначена ему одному как высшее откровение. Такое не делят с другими. Да и кто поверит…

Брат Йоханнес? Нет. Он набожный и преданный человек, но все проспал, даже ни разу не пошевельнулся. Если разбудить его и рассказать, Йоханнес подумает, что это видение от лекарств и вина. Нет, он не станет делиться своим сокровищем с Йоханнесом.

Каллен? Ну конечно! Отец Каллен поймет его. Отец Каллен должен понять его. В конце концов именно ему просил служить Камбер. Каллен имел право знать.

Обрадованный Гьюэр выбрался за дверь и отправился на поиски.

А Камбер, заслышав приближение шагов, скользнул в постель и притворился спящим. Он слышал быстрое и взволнованное дыхание Гьюэра, когда юноша остановился посмотреть на него, потом отошел. Через несколько секунд от камина полился свет.

Камбер ждал, прислушиваясь, шаги приближались с нова. – Отец настоятель? – позвал Гьюэр. – Отец настоятель, вы спите?

Камбер повернулся и приподнялся на локте, щурясь на свет, взглянул. Гьюэр стоял на коленях рядом с кроватью, его лицо освещалось свечой и горело само по себе.

– Спал, – ответил Камбер, подавляя зевок. – А почему ты не спишь?

Гьюэр покачал головой.

– Я тоже спал, но… Пожалуйста, святой отец, не сердитесь на меня. Очень жаль, что разбудил вас, но мне нужно рассказать кому-то, и я думаю.., я думаю, он не будет возражать.

– Он?

Гьюэр судорожно глотнул, в глазах мелькнула тень сомнения.

– Лорд.., лорд Камбер, святой отец. Он.., он пришел ко мне во сне.., по-моему.., и.., и он сказал, что я не должен печалиться.., что у меня есть важное дело.., его дело.., я должен продолжать то, что не успел сделать он.

Произнося все это, он не успевал вздохнуть, словно опасался, что не найдет в себе мужества договорить, если прервется хоть на секунду.

Камбер кивнул, снова зевнул и произнес, не забывая сохранять сухость интонаций.

– Что ж, у тебя, разумеется, есть важная работа. Я говорил тебе и раньше. Камбер во многом полагался на тебя.

– Правда? О да, я знаю, святой отец! – Гьюэр был счастлив. – Он сказал еще… – Его лицо стало серьезным. – Он поручил мне служить вам, святой отец. Он сказал, что я должен служить вам так же, как служил ему, что вам нужна моя помощь. Она нужна вам, святой отец?