«Да, смогут… Поспеши, дед!»

«Хорошо, Ар…» — в этот момент связь оборвалась.

Джона смотрел на меня и гадко улыбался:

— Вызвал подмогу, не так ли? Но всё напрасно. Пока я не искупался в Источнике, вы не посмеете причинить мне вред. Напротив — вы должны оказать мне содействие, позаботиться о том, чтобы я был допущен к посвящению и ни в коем случае не уничтожен в момент погружения в Источник, ибо тогда погибнет весь мир. — Сияющий нимб над головой Джоны исчез. — Думаю, теперь вы образумились, и мне больше нет нужды угрожать вам Знаком Янь. К тому же это рискованно: не ровен час, я потеряю контроль над мерзейшей мощью, как назвал её Артур.

— Что тебе нужно? — спросила Бренда.

— А разве трудно догадаться? Мне нужны камушки, которые помогут мне пройти к Источнику, а также Пенелопа в качестве моего провожатого — или как это у вас называется.

Пенелопа испуганно охнула и отступила к стене.

— Нет! — крикнул я. — Только не она!

— Нет! — твёрдо произнёс Джона. — Только она. Уж её ты точно не посмеешь убить, чтобы расправиться со мной.

— Проклятье! — сказала Бренда. — Ты слишком много знаешь об Источнике.

— Ясное дело. У меня была роскошная возможность тщательно изучить Образ Источника, когда он находился в тесном контакте со Знаком Янь Агнца.

— Так это ты подослал его?!

Джона утвердительно кивнул:

— Мы с Харальдом действовали заодно, хотя у нас были разные цели. Он стремился завладеть короной Света, а я собирался использовать его, чтобы уничтожить ваш Дом. Но с твоим появлением, Артур, мои планы несколько изменились. Я решил стать царём Израиля, насолить своим так называемым родственничкам. А дурачок Харальд стал путаться у меня под ногами, и я отдал его тебе на растерзание. Нечего сказать, ты лихо расправился с ним.

— Какой же ты негодяй, Джона! — дрожащим от гнева голосом произнесла Пенелопа. — Ты хладнокровно послал на смерть многих людей. Даже собственную жену ты принёс в жертву своим честолюбивым планам. Какой же ты гнусный, отвратительный негодяй!

Он посмотрел на неё долгим взглядом:

— Я весь в нашего папашу, сестрёнка. Точно такой же негодяй, как и он. Гнусный, отвратительный… Что поделаешь, — Джона развёл руками, — дурная кровь, тяжкое бремя наследственности.

Артур открыл рот, но ничего не сказал, только хрюкнул. В его глазах застыл ужас. А Джона, не обращая на него внимания, продолжал смотреть на ошарашенную Пенелопу.

— Теперь повтори свои слова. Ещё раз скажи, что я негодяй, и добавь: сын негодяя. Подлого, бесчестного негодяя, который соблазнил мою мать, наобещал ей золотые горы, а потом просто исчез без следа, не оставив даже прощальной записки.

— Ребекка… — скорее не выговорил, а простонал Артур.

Джона повернулся к нему:

— Вспомнил, да? Наконец соизволил вспомнить! А раньше не мог? Двенадцать лет моя мать ждала от тебя весточки, двенадцать лет жила только мыслями о тебе, бережно хранила в альбоме все твои фотографии, часами рассматривала их… а по ночам плакала. Я и сейчас слышу её плач — горький, безутешный. В одну из таких ночей она не выдержала и выпила смертельную дозу снотворного. А через несколько дней пришли судебные исполнители, конфисковали наш дом и всё имущество за неуплату долгов, а меня, одиннадцатилетнего мальчишку, отправили в сиротский приют. Позже мне вернули кое-какие вещи, не представлявшие коммерческой ценности, в том числе этот проклятый альбом и мамины дневники. Я читал их и переполнялся ненавистью к тебе. Я смотрел на твои фотографии и мечтал о том дне, когда разыщу тебя и убью без жалости и милосердия, как бешенного пса…

— Так убей же меня! — выкрикнул Артур, вскочив со стула. Руки его дрожали, лицо было бледное, без кровинки. — Убей, утоли свою жажду крови, отомсти за мать!

— Я отомщу, — зловеще пообещал Джона. — Но не смерть будет твоим искуплением, а жизнь, которую я превращу в ад. Я спровоцировал войну Света с Израилем, а теперь, после гибели Давида, это будет не ритуальная вендетта, а кровавое побоище без правил и ограничений, которое унесёт жизни многих твоих родственников. Их гибель будет на твоей совести, Артур!

— О Зевс-Юпитер! — прошептал стоявший рядом со мной Дионис. — С каким удовольствием я придушил бы этого ублюдка! Даже ценой собственной жизни.

«Но не ценой существования Вселенной», — мысленно ответила я.

Пенелопа подошла к Артуру, взяла его за руку и заглянула ему в глаза.

— Отец, скажи, что это недоразумение. Объясни, как было на самом деле.

Артур обречённо покачал головой:

— Здесь нет никакого недоразумения. Я бросил Бекки, потому что разлюбил её. Но я не знал, что она…

БАБАХ!!!

Изолирующие чары в одночасье рухнули и в тот же миг в комнате появилось ещё двое человек — Дана и Амадис. Последний чуть не сбил меня с ног, но он же и помог мне устоять, придержав за плечи.

— Извини, сестра.

— Ничего, — ответила я. — Как ты сюда попал?

— Дана… то есть, Бронвен взяла меня в Безвременье, а другая Дана, настоящая, переправила к вам. — Он тряхнул головой. — Всё это так неожиданно…

— То ли ещё будет, — насмешливо отозвался Джона.

Амадис в растерянности посмотрел на него:

— Я просто не могу поверить, что ты это сделал, Джона. Как ты мог?!

— Пусть он объяснит, как я мог, — и Джона указал на Артура.

Между тем Дана подступила к Артуру и молча обняла его. Затем в мгновение ока их фигуры изменили положение — теперь они стояли рядышком, взявшись за руки. Я догадалась, что они были в Безвременье — и, судя по всему, довольно долго.

Вид у Артура уже не был таким подавленным, а его лицо приобрело спокойное, сосредоточенное выражение.

— Амадис, — ровным голосом произнёс он. — На самом деле Джона мой сын. Я подло обошёлся с его матерью, бросил её беременную на произвол судьбы, что в итоге привело её к самоубийству. Теперь он мстит за это.

Амадис всплеснул руками:

— Великий Митра! Это что, шутка? Джона, ведь ты сын Исайи бен Гура.

— Вот это и есть шутка, — ответил Джона. — То, что я сын Исайи бен Гура. В вашей замечательной семейке нашёлся один шутник, который сделал меня сыном Исайи. Однажды, когда я был на стрельбище и отводил душу, разряжая обойму за обоймой в увеличенное до натуральных размеров изображение Артура, ко мне подошёл незнакомец и сказал: «Нечто подобное я давно хотел сделать с оригиналом, но он, подлец, сам отдал концы, без моей помощи».

Описанная Джоной сцена была столь гнусна и отвратительна, что меня слегка затошнило. А Артур невозмутимо спросил:

— Это был Александр?

— Да, он самый. Похоже, после твоего исчезновения он рыскал по всем мирам, где ты бывал, искал твоих друзей и делал им всякие пакости. — Джона хохотнул. — Нет, семейка у вас что надо!

Дионис заскрежетал зубами. Мои нервы тоже были на пределе, я нуждалась в передышке, как астматик в глотке кислорода, поэтому крепко ухватила Диониса за руку и переместилась с ним в Безвременье.

Над нами сияло ярко-зелёное небо, под нашими ногами шуршала лиловая трава, а по склону холма к нам приближались три человека — одна женщина и двое мужчин. К моему облегчению, Брендона среди них не было.

— Экзотическое местечко, — произнёс Дионис, оглядываясь по сторонам. — Здесь чувствуется огромная концентрация первозданных сил. Ты знаешь, Бренда, я не из робкого десятка, но мне малость не по себе… Даже не малость.

— Прекрасно понимаю тебя, — сказала я. — Я тоже чувствовала себя не в своей тарелке, когда Артур впервые привёл меня сюда.

— Однако он приводил тебя, чтобы представить Источнику, — заметил Дионис. — А я здесь вроде как незваный гость.

— Что поделаешь. Таковы обстоятельства.

— Да, кстати, Бренда. Что у тебя под мышкой?

— Мой компьютер. Я настроила его таким образом, чтобы он следовал за мной, когда я попадаю в Безвременье.