— Так оно и было Я ведь так и сделал, — согласился он наконец — Ладно, давай занесем сюда остатки вещей Самый большой взрыв будет примерно через полтора часа.

— А ты думаешь, он будет?

— Что ты хочешь этим сказать?

— Хью, я не знаю, что произошло Может быть, это совсем другой мир Или, может быть, мир тот же самый, только самую чуточку изменившийся под влиянием нашего возвращения хотя бы.

— Не знаю, не знаю Так или иначе, но мы должны перенести сюда остатки вещей.

Самый сильный взрыв произошел вовремя Их тряхнуло, но все обошлось без повреждений Когда их настигла ударная волна, тряхнуло опять Но никаких неприятностей не случилось и на сей раз, разве что сдали нервы у некоторых слишком впечатлительных животных Близнецам же, похоже, суровая жизнь начала нравиться.

Хью засек время, потом задумчиво произнес.

— Если это и другой мир, то он от нашего отличается совсем незначительно И все же.

— Что, милый?

— И все же он отличается Например, ты не забыла, что машина у тебя была другая А я помню, что уложил Грейс в постель очень рано После этого мы еще поговорили с Дьюком Так что он отличается от нашего, — тут он вдруг улыбнулся — И он может быть отличен от нашего в очень важных вещах Если будущее может изменять прошлое, то, вероятно, и прошлое воздействует на будущее Может быть, Соединенные Штаты и не будут полностью уничтожены Может быть, ни та, ни другая сторона не пойдут на такой самоубийственный шаг, как использование биологического оружия Может быть Черт возьми, может быть, гнусному Понсу никогда не удастся сделать молоденьких девушек объектом своих гастрономических пристрастий 1 — и добавил — И можете быть уверены, я сделаю для этого все, что в моих силах.

— Мы попытаемся! И наши мальчики попытаются!

— Да, но все это завтра Мне кажется, что сегодняшний фейерверк окончен Мадам, смею ли я надеяться, что вы не побрезгуете уснуть на куче сена?

— Вот так просто взять и уснуть?

— До чего же ты похотлива! У меня был долгий и трудный день.

— Но у тебя и в тот раз позади был долгий и трудный день.

— Посмотрим

Они пережили ракеты, они пережили бомбы, они пережили пожары, они пережили эпидемии, которые вовсе не оказались такими опустошительными и, вполне возможно, не были вызваны применением бактериологического оружия Во всяком случае, обе воюющие стороны горячо отрицали это Они пережили длительный период беспорядков, когда гражданское правительство корчилось в агонии, как змея с перебитым позвоночником Они продолжали жить Жизнь продолжалась.

Вывеска над их жилищем гласила

СВОБОДНОЕ ВЛАДЕНИЕ ФАРНХЭМА

ФАКТОРИЯ РЕСТОРАН — БАР

американская водка

кукурузный ликер

яблочное бренди — настоящая родниковая вода

парное молоко

солонина с картошкой масло и иногда хлеб

копченая медвежатина вяленая дичь

хреп-сюэе по заказам

Любые КНИГИ принимаются в качестве платы

Торговля налогом не облагается

Дневной присмотр за детьми

!!БЕСПЛАТНЫЕ КОТЯТА!!

Кузнечные работы, ремонт механизмов, работа по листовому металлу — металл предоставляет заказчик

ФАРНХЭМСКАЯ ШКОЛА БРИДЖ-КОНТРАКТА

Уроки по договоренности.

Каждую среду вечером — встречи.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!!!

Позвоните в колокольчик. Дождитесь ответа. Приближайтесь к дверям с поднятыми руками. Не сходите с тропинки — участок заминирован. За прошедшую неделю мы потеряли трех покупателей. Мы не можем позволить себе потерять еще и ВАС!

Хыо и Барбара ФАРНХЭМ и Сыновья

СВОБОДНЫЕ ВЛАДЕТЕЛИ

А высоко в небе, над вывеской, развевался самодельный звездно-полосатый флаг — и жизнь их продолжалась по-прежнему.

ТАМ,

ЗА ГРАНЬЮ

_{© А. Сергеев, перевод}

Все проблемы были решены: у них более не существовало бедных; болезни, увечья, хромота и слепота стали достоянием истории; древние поводы для войн исчезли; люди обладали свободой — куда большей, чем когда-либо имел Человек. Все они должны были быть счастливы…

Гамильтон Феликс вышел из лифта на тринадцатом уровне министерства финансов, ступил на движущуюся дорожку, которая уходила влево, и покинул ее возле двери с табличкой:

Бюро экономической статистики

Аналитическо-прогностическая служба

Директор

Посторонним вход воспрещен

Набрав кодовую комбинацию, Гамильтон подождал визуальной проверки. Она произошла мгновенно; дверь распахнулась, и изнутри послышался голос:

— Заходите, Феликс.

Шагнув внутрь, он взглянул на хозяина и заметил:

— Вы — девяносто восьмой.

— Девяносто восьмой — кто?

— Девяносто восьмая кислая рожа за последние двадцать минут. Это такая игра — я ее только что придумал.

Монро-Альфа Клиффорд был явно озадачен. Впрочем, при встречах с Феликсом это случалось с ним достаточно часто.

— Что вы имеете в виду? Ведь вы же наверняка подсчитали и нечто противоположное?

— Разумеется. На девяносто восемь рож, выражающих скорбь от потери последнего друга, пришлось семь счастливых лиц. Однако, — добавил Феликс, — чтобы их стало семь, мне пришлось сосчитать и одного пса.

Монро-Альфа бросил на Гамильтона быстрый взгляд, силясь понять, шутит он или нет. Как обычно, — разобраться в этом ему не удалось. Высказывания Гамильтона нередко казались несерьезными, а зачастую — попросту бессмысленными. В них не было и намека на шесть правил юмора — собственным образцовым чувством юмора Монро-Альфа гордился и неукоснительно требовал, чтобы подчиненные развивали в себе это ценное качество. Но разум Гамильтона, казалось, следовал какой-то странной, лишь ему присущей нелогичности — возможно, самодостаточной, однако на первый взгляд никоим образом не связанной с окружающим миром.

— И какова цель вашего обследования? — поинтересовался Монро-Альфа.

— А нуждается ли оно в цели? Говорю же, я его только что придумал.

— К тому же ваша статистика слишком скудна, чтобы на нее можно было опереться. Основываясь на столь мизерном количестве данных, вам не удастся построить кривую. Кроме того, сами условия не поддаются проверке. А следовательно, и ваши результаты не означают ровным счетом ничего.

Гамильтон закатил глаза.

— Услышь меня, Старший Брат, — тихо проговорил он. — Живой Дух Разума, посети твоего слугу! В этом величайшем и процветающем городе я обнаруживаю, что соотношение уксусно-кислых физиономий к улыбающимся равно четырнадцати к одному, а он утверждает, будто это ничего не значит!

Монро-Альфа был явно раздосадован.

— Оставьте при себе свои шуточки, — сказал он. — И вообще, подлинное соотношение составит шестнадцать с третью к одному — собака в счет не идет.

— А, забудьте! — отмахнулся его приятель. — Чем вы тут развлекаетесь?

Гамильтон принялся бродить по кабинету, временами бес* цельно брал что-то в руки, рассматривал и, сопровождаемый бдительным взором Монро-Альфы, ставил на место; наконец он остановился перед огромным интегратором-накопителем.

— По-моему, наступает время вашего квартального прогноза, не так ли?