— Да.

— А она вас любила? (Морс был доволен умело выстроенным допросом.)

— Я ведь ее не принуждал, не так ли? (Впервые Уилкинс проявил легкую неуверенность — и некоторую грубость.)

— Вы написали это? — Луис подал ему копию письма, найденного в пиджаке мистера Баумана.

— Да, это я его написал, — сказал Уилкинс.

— И вопреки этому утверждаете, что не принуждали ее ни в малейшей степени?

— Просто я хотел увидеть ее снова, и это все.

— Чтобы снова заниматься любовью, вы это имели в виду?

— Нет, не совсем это.

— Вы виделись в тот день — на Саут-Парейд?

— Да.

— И отвезли ее к себе?

— Да.

— Кто-нибудь следил за вами — на машине?

— Что вы хотите сказать?

— Мистер Бауман знал о вас — мы нашли копию вашего письма в одной из его курток.

Уилкинс покачал головой, как бы сожалея.

— Я не знал, честное слово, не знал. Я всегда говорил Маргарет, чтобы ни произошло, я никогда не захочу ранить кого-нибудь.

— Вы не знали, что мистер Бауман знает.

— Нет.

— Она вам разве не сказала?

— Нет. Мы перестали видеться после той встречи на Саут-Парейд. Она сказала, что не может выдержать напряжения, и всего прочего, и что решила остаться с ним. Мне было трудно это пережить, но я попытался принять это. У меня ведь не было особого выбора.

— Когда вы видели ее в последний раз?

Впервые за время допроса Уилкинс позволил себе что-то вроде улыбки, которая открыла его правильные, но потемневшие от никотина зубы.

— Я видел ее, — он посмотрел на часы, — около часа назад. Она была у меня в доме, когда вы пришли за мной.

Морс внезапно зажмурил глаза, как от очень сильной боли; Льюис продолжил:

— Хотите сказать?..

— Она пришла без четверти шесть. Сказала, что не знает, что делать — она нуждалась в помощи.

— Ей нужны были деньги?

— Нет. Ну, упоминала что-то такое. Но просить деньги у меня не было особого смысла — и она это знала.

— Она не сказала, куда отправится?

— Нет, но думаю, что она связалась со своей сестрой.

— Где она живет?

— Мне кажется, недалеко от Ньюкасла.

— Вы не предложили ей остаться у вас?

— Это было бы нелепо, не так ли?

— Вы не думаете, что она все еще там?

— Вероятно, унеслась на всех парах, сразу как мы уехали.

(Морс сделал знак сержанту Филлипсу, сказал ему несколько слов на ухо и тот вышел.)

— Значит, думаете, что она поехала куда-то на север? — продолжил Льюис.

— Не знаю. Честное слово, не знаю. Я посоветовал ей сесть на какой-нибудь корабль и отправиться на континент — подальше ото всего.

— Но она не послушала вашего совета?

— Нет. Не могла. У нее нет паспорта, а она боялась подавать прошение, потому что знала, что ее ищут повсюду.

— Она знала, что и вас ищут повсюду?

— Нет, конечно! Не понимаю, что вы имеете в виду.

— Я уверен, что вы знаете, почему вы здесь, — сказал Льюис, глядя Уилкинсу прямо в глаза.

— Правда? Боюсь, что вы ошибаетесь.

— Ну, хорошо, она знала, что вас все ищут. Видите ли, мистер Уилкинс, она вернулась к себе домой в Чиппинг-Нортон, с большим риском, чтобы устранить некоторые доказательства, которые, как она думала, находятся там. Например, взяла почтовую открытку, которую вы прислали ей из района Озер.

В комнате для допросов повисла драматичная тишина, как будто все сделали глубокий вдох, забыв выдохнуть.

— В качестве представителя полиции, — продолжил Льюис, — сообщаю вам официально, что вы арестованы за убийство Томаса Баумана.

Уилкинс сжался на стуле, его лицо побледнело, а губы задрожали.

— Вы совершаете ужасную ошибку — сказал он очень тихо.

— Я хорошо справляюсь? — спросил слегка размякший Льюис, когда, спустя пять минут после окончания предварительного допроса, они вдвоем с Морсом сидели в столовой и пили кофе.

— Очень хорошо, очень хорошо, — сказал Морс. — Но с этого момента мы должны быть внимательнее, потому что ступаем на зыбкую почву — я хочу сказать, что будет трудно доказать пару вещей. Начнем сначала — «План А», так его назовем. В тот день Бауман проследил за своей женой до Даймонд-Клоуз и позднее поставил ее перед свершившимся фактом. Она и без того уже в отчаянии и соглашается с придуманным им необычным планом. Как видим, он придумал фокус с фальшивым адресом и зарезервировал номер на двоих на Новогодний праздник в отеле «Хауорд». Она говорит Уилкинсу, что ее супруг уезжает на какие-нибудь курсы, и они могут провести вместе все это время; при этом он подскакивает от радости. Едва успев устроиться в отеле, она звонит Уилкинсу — это мы еще не проверили, Льюис — чтобы сказать ему номер комнаты, и вскоре вдвоем проводят один счастливый час под простынями. Потом вдвоем готовятся к маскараду — о чем она уже сказала Уилкинсу, и с чем он согласился. Если бы не согласился, Льюис, план невозможно было бы выполнить. К семи часам она придумывает повод, чтобы выйти и тогда она передает ключ самому Бауману, который ждал где-нибудь вблизи пристройки и был одет в такой же костюм, как и Уилкинс. Ну, Уилкинс, я предполагаю, сильнее, чем Бауман был вообще когда-либо, и я думаю, что Бауман не собирался рисковать, затевая драку — вероятно, имел нож или пистолет, или нечто подобное. После сделанного начинается вторая часть обмана. Они должны были бы сразу исчезнуть, но это было слишком рискованно — кто-нибудь мог найти труп, обеспокоенный тем, что Балларды не явились на празднество. При этом не было риска, что их опознают: весь вечер оба были в масках — его лицо покрыто черной краской, а она была одета в хиджаб; единственный раз, когда Сара при регистрации видела Маргарет Бауман, она была закутана в платок и с парой темных очков, хотя бы это мы знаем.

Льюис кивнул.

— Это был первоначальный план — и вероятно все было так, как я описал, Льюис; в противном случае было бы невозможно объяснить некоторые вещи — например, то, что Бауман написал жене письмо, которое обеспечивало обоим приличное алиби, если случится самое худшее. План был не плох — кроме одного самого важного. Бауман узнал очень много об Уилкинсе, но недостаточно много. Прежде всего он не знал, что Уилкинс начал приобретать все большее влияние на его жену, и что она стала настолько зависима от него как в сексуальном, так и в эмоциональном отношении, что в один прекрасный момент осознала, что предпочитает, чтобы именно ее супруг, Том Бауман, а не любовник исчез навсегда из ее жизни. Может быть, Баумана охватила такая мания мести, что она увидела, вероятно впервые, насколько он жестокий и нечестный человек. Но какой бы ни была причина, в одном мы можем быть уверены: она рассказала Уилкинсу об этом плане. Нет необходимости быть гением — и я не думаю, что Уилкинс был гений — чтобы заметить почти невероятную возможность: план можно осуществить так, как Бауман его задумал — точно так! — но только пока Бауман не войдет в комнату. Там Уилкинс будет ждать его за дверью с бутылкой, или что там ему было необходимо, чтобы размозжить затылок.

— Лоб, сэр, — пробормотал Льюис, пытаясь сохранить достоверность неофициального доклада.

— Ну, так и случилось, Льюис; и вот вступает в действие «План Б». После убийства Баумана, Уилкинс был готов отправиться на праздник, одетый в точно такую же чужеземную одежду, в какой будет найден труп. Двое мужчин были почти одинакового роста и веса, и все должны были единодушно решить, что мужчина в карибском костюме на празднике, и найденный позднее убитый в Пристройке 3 одно и то же лицо. Почти наверняка — а в сущности так и произошло — труп должны были найти как можно позже на следующий день. И если отопление отключено — а так и было — а окно оставлено полуоткрытым — а так и было — каждый осторожный клоун, типа Макса, определил бы время смерти более чем уклончиво, из-за необычной температуры в комнате. Я сам не уверен, может лучше было бы пустить отопление на полную мощность и закрыть окно. Но в этом случае Уилкинс, очевидно, хотел создать впечатление, что убийство совершено как можно позже. Не так ли?