– Ничего не понимаю, – пожал плечами Фатти и вошел в гостиную. Там он увидел мистера Хилтона и Гуна.

– Ба! Вот и один из тех, кто написал это письмо. Сейчас, мэм, я вам его покажу, и вы прочтете. Как вам нравится – мне мозги надо смазать, чтоб не скрипели!

Мистер Гун положил письмо на стол. Листок был абсолютно чистым. Мистер Гун занервничал. Когда он последний раз держал листок в руках, текст на нем был.

– Надо его еще разок прогладить, – сказал он, к немалому удивлению миссис Хилтон. – Могу ли я попросить у вас горячий утюг, мэм?

Утюг нагрели, и мистер Гун прошелся им по письму.

– Ну вот! – торжествующе сказал он, когда начали проступать буквы. – Вы только прочтите, уважаемые. Что вы скажете о подобном письме в адрес прест… представителя Закона?!

Миссис Хилтон прочла вслух:

Воцарилась тишина. Мистер Гун выпучил глаза. Текст явно отличался от того, что он читал раньше. Он схватил письмо.

– Ну что же, мистер Гун, – неожиданно вступил в разговор мистер Хилтон. – Не вижу повода для жалоб. На мой взгляд, вполне тактичное, любезное послание. Ни слова о необходимости смазать ваши… э-э, скрипящие мозги. Не могу понять причину вашего недовольства.

Мистер Гун торопливо пробежал письмо глазами. И не мог поверить самому себе!

– Это другое письмо, – заключил он. – Кто-то строит мне козни. Не ты ли написал это письмо, Фредерик?

– Я, – как ни в чем не бывало, сказал Фатти. – И ума не приложу, что плохого вы усматриваете в выражения нашего восхищения вами. Или вы не согласны с тем, что у вас первоклассные мозги?

– Довольно, Фредерик, – сделала замечание миссис Хилтон.

Фатти прикинулся обиженным.

– Куда девалось то, первое письмо? – все больше недоумевал мистер Гун. – И еще я хотел бы знать, не впутались ли вы, детки, в очередную таинственную историю? Если так, то вам лучше сказать об этом мне, ясно? Будете совать нос не в свои дела, нарветесь на серьезные неприятности.

Фатти не мог не поддаться искушению намекнуть Гуну, что они с ребятами действительно пытаются раскрыть новую тайну. Поэтому он напустил на себя важный вид и сказал многозначительно:

– Я не имею права выдавать секреты, мистер Гун. Это было бы нечестно.

Мистер Гун тут же решил, что, без сомнения, тайна существует, но он о ней ничего не знает. Он так побагровел, что Фатти почувствовал – самое время сматывать удочки.

– Извините, я должен идти, – очень вежливо попрощался он. – До свидания!

И, прежде чем мистер Гун смог найти подходящий предлог, чтобы задержать его, Фатти и след простыл. Когда его уже не могли услышать, он громко рассмеялся. Потом он решил забрать свои маскарадные принадлежности из тайника под кустом. Но не хотел тащить их в руках, поэтому вновь загримировался и зашагал домой за Бастером.

Через несколько минут кудрявый, похожий на кролика мальчик, которого мистер Гун уже дважды видел в тот день, опять попался ему на глаза. Полицейский заметил его в тот момент, когда мальчик отворял калитку, ведущую к дому Троттевиллов.

– Хо! – воскликнул мистер Гун. – Так вот где гостит этот маленький шалопай – у Фредерика Троттевилла! Уверен, он приложил руку к подмене письма, хотя никак не пойму, как ему это удалось. Пойду-ка поспрашиваю их там, а из французишки всю душу выну!

К огромному удивлению миссис Троттевилл, доложили о приходе мистера Гуна, и спустя мгновение он ввалился в гостиную.

– Добрый день, мэм, – сказал мистер Гун. – Я пришел задать вам несколько вопросов относительно мальчика-иностранца, который у вас тут живет.

Миссис Троттевилл уставилась на него, словно на сумасшедшего.

– Какого мальчика? – спросила она. – Никаких иностранных мальчиков у нас нет. Здесь живет только мой сын, Фредерик.

Мистер Гун посмотрел на нее подозрительно.

– А я видел, как этот мальчик открывал калитку вашего дома всего полминуты назад! – настаивал он.

– Неужели?! – изумилась миссис Троттевилл. – Сейчас я узнаю, дома ли Фредерик, и спрошу у него. Фредерик! Ты дома? Будь добр, зайди к нам на минуточку.

– Здравствуйте, мистер Гун! – приветствовал Пошлипроча Фатти, входя в комнату. – Вы сегодня как будто следуете за мной по пятам.

– Ну-ну, не дерзи-ка! – Мистер Гун начал выходить из себя. – Где тот малый, смахивающий на иностранца, который вошел сюда минуту назад?

Фатти наморщил лоб и озадаченно поглядел на полицейского.

– Малый, похожий на иностранца? Не знаю, кого вы имеете в виду. Мама, у нас, случайно, здесь нет иностранцев?

– Нет, конечно. Не говори глупостей, Фредерик, – сказала миссис Троттевилл. – Я подумала, может быть, кто-то из твоих друзей зашел навестить тебя.

– Никого, кроме меня, здесь нет, – совершенно искрение заверил Фатти. – То есть никакого другого мальчика. Мистер Гун, не нуждаетесь ли вы в очках? То вам показалось, что подменили письмо, то вам мерещатся иностранные мальчики…

Мастер Гун поднялся. Он чувствовал, что вот-вот взорвется, если поговорит с Фатти хотя бы еще минуту. Уходя, он клялся самому себе, что в следующий раз, как только он увидит «француза», непременно потащит его в полицейский участок. Будьте уверены!

Встретившись вновь и слушая рассказ Фатти, Тайноискатели от души хохотали. Он изобразил в лицах, как все происходило, и ребята наглядно представили себе жалкий вид Гуна.

– Теперь он нисколько не сомневается, что мы откопали какую-то тайну, о которой он понятия не имеет, – сказал Фатти. – Бедный Пошлипрочь – у него от нас и впрямь голова кругом! Мама говорит, что он расспрашивает по всему Питерсвуду, где живет «французский мальчик», но, конечно, без толку.

– Ах, как бы я хотела, чтобы мы и вправду разгадывали сейчас тайну, – вздохнула Бетси, щекоча Бастера. – Мы знаем всякие хитрости, к которым прибегают настоящие сыщики – как написать невидимое письмо, как выбраться из запертой комнаты и как изменить свою внешность, – но разгадывать нам нечего.

– В таком случае нам следует продолжить практиковаться на Гуне, – сказал Фатти. – По крайней мере не разучимся соображать. Пип, не хочешь ли ты сегодня повертеться переодетым под носом у Гуна?

– Идет, – согласился Пип, который уже успел перепробовать на себе все оттенки грима и примерить парики, вставные зубы и накладные брови. – С удовольствием! Надену-ка я другой парик, тот, с прямыми волосами. Так, вставляем зубы, приклеиваем брови. Отлично! А лицо сделаю красным, как у Пошлипроча.

Эта мысль показалась ребятам интересной. Все усердно помогали Пипу загримироваться.

– Эх, жаль, что ты еще и усы не купил, Фатти, – заметил Пип, представив, как он был бы неотразим с черными усами.

– Для усатых у нас не подходят голоса, – возразил Фатти. – Нужно говорить взрослым мужским голосом. Мне в голову приходила мысль об усах, но это нам не годится. Мы можем маскироваться только под наших сверстников… О, Пип, ты просто ужасен!

Действительно, у Пипа было огненно-красное лицо, черные, свирепо сдвинутые брови, кроличьи зубы и гладкий парик. Он одолжил у Дейзи красный шарф, надел наизнанку свой плащ и после этого почувствовал себя вполне замаскированным.

– Гун всегда прохаживается по Питерсвуду в половине двенадцатого, – сказал Ларри. – На улице сегодня не должно быть много людей: день ненастный, и к тому же сгущается туман. Подкарауль Гуна за углом, а потом спроси у него, который час или что-нибудь в этом роде.

– Скажите, пожалуйста, который час, сэр? – произнес Пип на удивление низким, хриплым голосом. Все засмеялись.

– Отлично, – одобрил Ларри. – Ну, вперед! Потом расскажешь, что из всего этого вышло.

Пип ушел. На окраине городка стоял туман: Пип с трудом различал предметы в метре от себя. Он стоял за углом дома, прислушиваясь, не приближаются ли тяжелые шаги Гуна. Вдруг кто-то свернул за угол, ступая легко и бесшумно.