Младший констебль прекратил кивать.

— Кажется, я знаю, за чем именно Человек-блоха пришел к клоуну, мисс Трикк, — сказал Джон. — Вы правы: именно он убил мадам Д.Оже. Бетти Грю собрал труппу и устроил заговор, чтобы избавиться от нее. И… — констебль вздохнул, — он убил не только ее.

— Вы о чем?

— Мариетта Лакур, дрессировщица блох и мать Поразительного Прыгуна. Она узнала о заговоре и хотела предупредить хозяйку цирка. Мадам Д.Оже относилась к ней, как к дочери, и она решила помешать труппе совершить это злодеяние. Но не успела…

— Откуда вы все это знаете?

— Я прочитал последнюю запись в дневнике. Там описывалось, что задумала труппа. Мадам Лакур была очень напугана, она боялась клоуна — бедняжка, если бы она только знала, что ее ждет.

Полли задумчиво закусила губу.

— Значит, Человек-блоха прочитал запись и отправился на Семафорную площадь, чтобы отомстить за убийство матери?

— Именно так.

Полли покачала головой.

— Кое-что не сходится. Если Поразительный Прыгун узнал о том, что сделали циркачи во главе с клоуном только сейчас, то зачем ему тогда похищать их до этого?

Джон нахмурился.

— Верно! Я об этом не подумал! Но может, он не знал о матери и мстил им за убийство хозяйки цирка?

— Мне кажется, здесь кроется что-то еще. Мы должны все выяснить!

— Но как мы это выясним?

Полли мрачно поглядела на констебля.

— Думаю, пора наконец схватить кое-кого за его красный резиновый нос.

— Это он? — прошептал Джон Дилби, выглядывая из подъезда дома № 24 на Семафорной площади.

— Нет, — ответила стоявшая рядом Полли.

— Но ведь Бетти Грю — клоун.

— Верно. Только это какой-то другой клоун.

— Другой? Ничего не понимаю.

— Я пока тоже.

Возле фургончика Бетти Грю сновал тощий тип в пальто, котелке и с клоунским носом. В руке он держал здоровенный керосиновый фонарь.

Поведение типа, мягко говоря, вызывало вопросы. Сперва он заглядывал в окошко, после чего, едва не возя носом по земле, принялся что-то искать в лужах у фургончика, а в какой-то момент и вовсе засунул в одну из них руку по локоть. Повозившись в луже, он извлек на свет какую-то железяку и, придирчиво ее осмотрев, отшвырнул в сторону.

— Что будем делать, мисс Трикк? — спросил констебль.

Полли улыбнулась и быстро-быстро зашептала ему на ухо.

Дилби кивнул: план ему понравился…

…Клоун обследовал уже все лужи вокруг фургончика, канаву у края тротуара и парочку водостоков. Едва не лопнув от натуги, он поднял чугунную крышку канализационного люка и даже успел заглянуть внутрь, когда рядом вдруг раздался тонкий щебечущий голосок:

— Мистер! Мистер! Вы мне не поможете?!

Клоун повернул голову и поднял фонарь.

Перед ним стояла перепуганная девушка. Она зябко куталась в пальтишко и оглядывалась по сторонам.

— Хм… — Клоун выпрямился, принял позу героя-соблазнителя из дамского романа и, послюнявив пару пальцев, протер ими свой красный резиновый нос. — Что такая красотка делает одна в таком подгнившем местечке?

— Я… я шла в гости… эм-м… к подруге, — сбивчиво ответила девушка, — но… кажется, свернула куда-то не туда и совсем заблудилась. Вы не подскажете, где я нахожусь?

Клоун улыбнулся.

— Подскажу. В обмен на имя.

— Имя?

— На твое имя, красотка. Всех красоток как-то да зовут. Как тебя зовут?

— Уинни, — представилась девушка.

— Какое прелестное имя! — Клоун облизнулся и причмокнул с таким видом, словно Уинни была миленьким лимонным пирожным на блюдечке. — Я человек слова: ты находишься на Семафорной площади, милая Уинни.

— Мне нужно на Твидовую улицу. Вы знаете, где это?

Клоун закивал.

— О, я знаю, где это. И с удовольствием скажу, но я хочу кое-что взамен.

— Но у меня ничего нет…

— Есть, — клоун подмигнул ей. — Поцелуй.

— Что?

Девушка часто-часто заморгала, хлопая ресничками.

— Поцелуй от красотки Уинни в обмен на Твидовую улицу.

— Но… я не могу…

— Тебе что, жалко? Один дружеский поцелуйчик!

Клоун танцующей походкой подошел к девушке и, вытянув шею, сложил губы трубочкой.

Девушка не отпрянула и даже не отвернулась.

В живот обладателю красного носа что-то уткнулось, на что в животе тут же забурчало…

Опустив взгляд, клоун увидел трехствольный револьвер.

— Так что там с поцелуем? — спросила Уинни. Голос ее больше не дрожал, а в глазах появился коварный блеск.

— Что-то перехотелось…

Неудачливый соблазнитель попятился, но не сделал и пары шагов, как на кого-то наткнулся.

— Не так быстро, дружок, — раздалось у самого уха, и клоун испуганно обернулся.

— Полундра! — воскликнул он, увидев прямо перед собой полицейского.

Констебль долго не думал и схватил обладателя красного носа за шкирку.

Клоун попытался стукнуть его фонарем, но подлая «Уинни» отобрала у него фонарь и воскликнула:

— Тащите его в переулок, Джон!

Младший констебль Дилби кивнул и поволок брыкающегося клоуна к темнеющему слева проходу между домами. Полли Трикк последовала за ними.

Когда они оказались в переулке, клоун для острастки получил подзатыльник и пару весьма ощутимых тычков под ребра.

Джон Дилби напустил на себя угрожающий вид. И все равно, по мнению Полли, на злого и страшного габенского констебля из тех злыдней, что стоят у сигнальных тумб, он не походил. Искаженное лицо и выпученные глаза делали его, скорее, комичным.

— Ты кто такой?! Говори!

Клоун чихнул, испортил воздух и прошипел:

— Доходяга из труппы Тупиц Бромбеля ничего тебе не скажет, флик!

Джон и Полли переглянулись: кажется, клоун и правда был тупицей, учитывая, что он сам все рассказал.

— И что тебе здесь понадобилось, Доходяга?

— Не ваше дело!

Полли щелкнула клоуна по носу, и тот выругался:

— Ай! Больно же, выдра курносая!

Джон побагровел и встряхнул клоуна.

— Что ты сказал? А ну ка, повтори!

Губы Доходяги выстроились в отвратительную треугольную улыбочку.

— Только за денежку! Доходяга всегда делает, что от него хотят, только за плату!

— Что у тебя за дела с Бетти Грю? — гневно хмуря брови, спросил констебль. — Говори, или я тебе все зубы пересчитаю!

— Их ровно тринадцать! Можно не считать!

В подтверждение своих слов клоун раздвинул губы, демонстрируя свои щербатые челюсти.

— Значит, тебе не впервой получать в зубы за свои шуточки…

— Вообще-то, — заметил Доходяга, — я просто открываю консервные банки зубами, вот они и ломаются…

— Держите его крепче, Джон, — угрожающе сказала Полли, — у меня где-то была прищепка: защемим ему нос, он и скажет все, что нам нужно.

Клоун задергался в руках младшего констебля, в его глазах появился ужас.

— Только не прищепка! Я ненавижу прищепки! Я даже белье не сушу!

— Тогда говори! И никаких шуток!

— Я ничего не зн-а-аю… — протянул Доходяга.

— Что ты здесь делал?

— Ничего такого. Просто искал запонку. Я потерял свою любимую запонку в драке, и вернулся, чтобы найти ее.

— Что еще за драка?

— Ужасная и великолепная драка! Мы побелили!

— Не сомневаюсь, — сказала Полли. — И с кем же вы дрались?

— С толстяком-бурдюком Грю, с кем же еще?! Мы здорово ему наподдали — так отходили этого недотепу, что он еще нескоро отойдет.

— И зачем вы с ним дрались?

— Шутки ради, — начал было Доходяга, но констебль его снова встряхнул, а Полли полезла в карман со словами «Где же моя прищепочка?», и клоун прекратил изворачиваться: — Ладно! Я все скажу! За таинственность нам не доплачивали… Только руки убери, флик, — стоять неудобно! Да не буду я никуда сбегать…

Дилби медленно отпустил клоуна. Тот поправил галстук-бабочку и вытер манжетой пальто натекшие из-под резинового носа сопли.

— Зачем вы подрались с Бетти Грю? — напомнила Полли.

— Тупиц Бромбеля нанял очень важный господин, — сказал Доходяга. — Мы должны были схватить толстяка и притащить его под мост Слизней. Ну, мы и схватили. И притащили. Тупицы — очень исполнительные. Если вам нужно кого-то похитить, лучше похитителей не найти.