Об этом еще в начале XIX в. говорил Ламарк, творец телеологической теории эволюции. Его гипотеза в корне отличалась от дарвинистской; он полагал, что причина эволюции, стремление всех живых организмов к прогрессу, к развитию от простого к сложному — врожденное, не объяснимое другими факторами свойство жизни. Не правда ли, это что-то нам напоминает?
Абсолют, являясь Высшим Разумом, безусловно, планирует собственную эволюцию. Не представляя себе Его целей и решаемых Им задач, мы, тем не менее, можем осмыслить, куда направлена Его эволюция — пусть не в качественном, но хотя бы в количественном отношении. Он заинтересован в абсолютном приросте живого вещества во Вселенной и в усложнении его структуры, квинтэссенцией которой является мозг, единственное вместилище Вседержителя. Следовательно, всегда и всюду Он выступает как побудительный мотив к возникновению жизни, в которую заложен тот самый ламарковский импульс, стремление к усложнению и развитию. Не исключено, что в процессе такого развития Абсолют пару раз «подстегивает» эволюцию, добиваясь быстрых мутаций и появления нового качества. В этом смысле Его цель понятна, и, реализуя ее, Он двигается по этапам: возникновение жизни, универсальный многоклеточный организм, развитый мозг — элемент Его структуры, самосознание каждого элемента, объединение элементов в общество, а затем — стабильная цивилизация, основа полноценного планетарного сегмента. Надо отметить, что на этом пути Он своего добился: на Земле проживает 6 млрд человек — против жалких миллионов, обитавших на ней еще в недавнем прошлом, каких-нибудь 5000-10 000 лет тому назад.
Это ли не вмешательство в развитие нашей цивилизации?..
Совсем недавним и очень сильным Его воздействием можно считать научно-техническую революцию. Она готовилась веками, но заняла всего одно-два столетия; будто по волшебству появились двигатель внутреннего сгорания, автомобили и самолеты, генераторы и динамо-машины, атомные электростанции и компьютеры, химический синтез, космические аппараты, новые теории, объясняющие строение мира, мощный научный инструментарий и гигантское количество произведений искусства. Но главное даже не в этих чудесах, а в том, что мы осознали несколько несложных истин, позволяющих прогнозировать дальнейшее развитие цивилизации.
Во-первых, теперь нам известно, что социальная востребованность открытий зависит от их экономической отдачи, и потому минувший век — отнюдь не эпоха космоса и атома, а эра компьютеров. Космические полеты предстоят в будущем, как и поиск новых безопасных источников энергии; они могут быть теми или другими, геотермальными, термоядерными или связанными с утилизацией излучения солнца. Но компьютеры и информатика — безальтернативная линия развития; без них нам теперь не сделать ни шага. К тому же эта область знания позволила нам приблизиться к Абсолюту, обогатившись понятием о Сетевом Разуме. Случайно ли? Если даже случайно, то очень своевременно!
Во-вторых, мы поняли, что нам нужно в самом ближайшем будущем: дешевый и экологически чистый источник энергии, способ ее транспортировки, безвредная утилизация отходов, гарантированное лечение болезней, не позволяющих дожить до старости. Это значит, что следующий век будет в равной мере энергетическим и медико-биологическим — ведь никому не хочется болеть и быстро стареть, но всякий нормальный человек желает жить долго и счастливо.
В-третьих, нам становится все яснее, что мир земной един, что противоречия в обществе, как внешние, так и внутренние, нельзя решать насилием; мы начинаем понимать, что политическая стабильность основана не на танках и бомбах, а на качестве жизни, на богатстве и процветающей экономике, на образованности населения. Если у вас хорошая работа, хороший дом, хорошие соседи, если вы едите досыта и хорошо одеты, вам не придет в голову хвататься за автомат. Но если ваш дом беден, соседи — разбойники, и ваши дети голодают, вы неизбежно станете националистом, религиозным фанатиком или террористом. Вы извратите любую, самую благородную идею и будете убивать — во имя свободы Ирландии или Чечни, во имя прав черного, белого или желтого меньшинства, во имя Христа или Аллаха. И потому качество жизни — основная проблема человечества в ближайшем будущем.
Теперь давайте посмотрим, откуда взялись все чудеса искусства и прогресса, свалившиеся на нас за век-другой словно по мановению волшебной палочки. Все они, будь то картина или симфония, целительное лекарство или компьютер, новый способ химического синтеза или новая религиозно-философская доктрина, связаны с конкретными именами. Бесспорно, мир двигают вперед усилия пророков, гениев и талантов, и мы уже говорили о том, из какого Вселенского Банка им посылаются Откровения. Все они в той или иной степени интуитивисты и ясновидцы, специализированные клетки Абсолюта, и функция их заключается в истолковании полученных Откровений. Они необходимы Вседержителю как главный фактор выживаемости и прогресса разумной планетарной расы — и, следовательно, ее благополучия, роста численности и увеличения объема мыслящей материи, реальной плоти Вселенского Разума.
Сам процесс научного и художественного творчества доказывает, что ситуация именно такова. Да, гениальному озарению предшествуют периоды поисков, напряженных размышлений и сомнений, но даже в науке — тем более, в искусстве! — последовательные логические выкладки никогда не приводят к действительно ценной мысли. Эта мысль, эта генеральная идея возникает сразу и как бы ниоткуда — ответ к задаче, который гений постигает до, а не после ее решения. Потом следуют тривиальные процедуры: подгонка логического аппарата к уже интуитивно ясному решению, разработка необходимой математики, создание приборов, постановка экспериментов… Обнаучивание! Но это— потом, потом… Вначале — идея-решение: скорость света постоянна, болезни возбуждаются микробами, радий испускает невидимые лучи, мозг — средоточие разума, действие равно противодействию…
Отмечу особенно важный момент: нередко озарение приходит во сне. Я говорю «нередко», но вполне возможно, что надо поставить слово «всегда». Если момент Откровения пришел наяву, то творческая личность находится в состоянии транса, сходного со сном: чувства заторможены, внимание сосредоточено, окружающий мир со всеми его звуками и запахами будто бы исчез. Затем, когда идея оформилась, наступает состояние восторженной экзальтации, определяемое резким выбросом адреналина и других гормонов — точь в точь как ночью, часа в 4–5, перед пробуждением.
Причины, по которым озарение приходит к спящему, нам понятны из предыдущих глав, и остается добавить лишь несколько поучительных примеров. Свидетельства о мелодиях, услышанных во сне, оставили Моцарт, Вагнер и несколько других гениальных композиторов, включая Бетховена; он, как известно, оглох, но музыка продолжала звучать в его сознании. Рафаэль и Микеланджело, великие художники эпохи Возрождения, говорили друзьям о снах, в которых им являются живописные полотна; об этом же писал Леонардо да Винчи в своих дневниках, подчеркивая, что в такие периоды рядом с его постелью всегда лежали уголь и бумага. Опрос современных художников и музыкантов показывает, что сны являются важной составляющей их творчества; некоторые из них понимают этот факт настолько глубоко, что научились входить в состояние транса, оживляя тем самым смутные, полузабытые воспоминания сна. Так, видный французский композитор Пьер Ано как-то признался, что все его лучшие вещи созданы именно таким путем.
Что касается ученых, то наиболее яркий пример демонстрирует идея периодической системы элементов, явившаяся во сне русскому химику Менделееву. Собственно, не идея, а вид таблицы, одни клетки в которой были заполнены, а другие — пусты; они соответствовали еще неизвестным элементам. И сейчас, взирая на таблицу периодической системы, мы видим не что иное, как овеществленный, запечатленный на бумаге сон Дмитрия Менделеева… Поразительно, не так ли?!
О замечательных идеях и решениях, явившихся во сне, писали и рассказывали многие изобретатели и ученые — Франклин, Эдисон, Фарадей, Поль Ланжевен, Резерфорд, Тесла, Феликс Клейн, Риман, Гаусс. К сожалению, нам ничего не известно о том, как протекали процессы творчества у Эвариста Галуа и Нильса Абеля, двух самых выдающихся математиков XIX века; они умерли молодыми, и судьба обоих была трагичной. Это доказывает, что Абсолют не стремится сохранить даже самые ценные свои элементы; Он так же нечувствителен к смерти отдельных людей, как организм человека не ощущает гибели нескольких нервных клеток.
