Я открыла глаза. И первое, что увидела — коробку зефира. Меня чуть не стошнило.

— Запоминай, Воробей, — я еле ворочала языком, — двести один — шестнадцать.

Володька заметался по комнате.

— Ты чего?

— Да ручку ищу!

— Тебе что, так не запомнить? Двести один — шестнадцать.

Я с трудом доползла до дивана и буквально рухнула на него.

— Фу — у, — погладила я обеими руками вздувшийся живот. — Обожралась.

Мне было тяжело дышать и говорить. У Воробья же энергия била через край.

— Двести один — шестнадцать! — азартно выкрикнул он. — Мухина, давай теперь думать, что эти цифры означают.

— Воробей, — взмолилась я, — отстань.

Володька взял из коробки зеферину и с удовольствием съел. Я отвернулась к стене, чтобы не видеть этого кошмарного зрелища.

— Может, это код сейфа?.. Или номер счета в банке?.. А может, номер телефона?.. Как ты считаешь, Мухина?

Меня окутал спасительный сон.

Когда я проснулась, Володька все еще продолжал выдавать свои версии:

— Может, это номер астероида из чистого золота?.. Или мистическое число исчезнувшей цивилизации?..

Я поняла, что он дошел до ручки.

— Воробей, — сказала я, потягиваясь, — хватит молоть чепуху. Завтра пойдем к Леночке Леонидовне и все у нее узнаем.

— Так она тебе и скажет.

— Скажет, — уверенно ответила я, нащупав в кармане дедушкин пистолет.

— Ах, Мухина с Воробьевым явились, — ядовито произнесла Леночка Леонидовна, когда мы вошли в класс. — Осчастливили, так сказать, своим появлением.

Несколько подхалимов, сидящих в первом ряду, услужливо захихикали. Мы в гордом молчании проследовали на свои места. Я достала из сумки тетрадь, ручку и посмотрела на доску, где было написано условие задачи. Из пункта А в пункт Б выехал поезд… Ясно, обычная чушь. Я, конечно, и не собиралась это решать. У меня была задачка посложнее: вывести Дженни Ли на чистую воду.

От нечего делать я стала глядеть в окно. "Что бы мне ей такое сказать?" — думала я. "Ваша карта бита, мадам!" — слишком высокопарно. "Попалась, которая касалась!" — слишком по — детски. А скажу — ка я: "Комедия окончена, Дженни Ли!" Это и оригинально, и звучит красиво.

Оставляя свои тетради на столе у Леночки Леонидовны, все начинали понемногу расходиться. Володька тоже пошел к выходу. Проходя мимо, он незаметно сунул мне записку с решением задачи.

В классе остались только я и Леночка Леонидовна.

— Ну так что, милочка моя? — сказала она. — Скоро ты решишь? Я не собираюсь здесь ночевать.

— Уже решила.

— И сколько у тебя получилось?

— Двести один — шестнадцать, — четко произнесла я.

Наступила тишина.

Мы пристально смотрели друг на друга, словно играли в игру "кто кого переглядит".

Зрачки у Леночки Леонидовны начали постепенно расширяться. Почувствовав во всем теле какую — то вялость, я резко тряхнула головой.

— Только не надо меня гипнотизировать.

— Что — что?! — закричала Леночка Леонидовна. — Да я гляжу, милочка, ты совсем обнаглела! Мало того, что прогуливаешь! Теперь еще и хамить начала! С меня достаточно, я сейчас же иду к директору!

И она решительным шагом направилась к дверям.

— Стойте, — сказала я, подкрепляя свои слова пистолетом. — Стойте, Дженни Ли.

Она застыла на месте. Потом медленно повернулась.

— Комедия окончена, Дженни Ли, — произнесла я заготовленную фразу. — Мне все известно. И про цирк. И про кладбище.

— Хорошо, Мухина. — Она подошла ближе. — Чего ты хочешь?

— Тайну этих цифр, — коротко потребовала я.

Леночка Леонидовна лихорадочно закурила.

— Зачем это тебе? Не понимаю.

— А просто так. Из любопытства.

Она молча курила.

— Вы, кажется, не собирались здесь ночевать, — напомнила я.

Вместо ответа она ткнула сигаретой в мою руку.

— Ай! — вскрикнула я, невольно разжимая пальцы.

Пистолет упал на пол. Дженни Ли живо отфутболила его в сторону. А мне в лицо уже смотрел другой пистолет. Маленький и блестящий, похожий на обыкновенную зажигалку.

— Не надейся, милочка, — сказала Дженни Ли, словно прочтя мои мысли. — Это не зажигалка. Увы, тебе сейчас придется умереть. Но, видно, такова твоя судьба.

Раздался сухой хлопок выстрела. Я даже не успела испугаться. Пуля просвистела у моего уха.

— Хорошо стреляет тот, кто стреляет последним, — послышался насмешливый голос.

В дверях класса стоял доктор Гроб. Тоже с пистолетом.

— Брось свою игрушку, Дженни, — приказал он. — Это непедагогично — убивать собственных учениц.

— Доктор Гроб! — в бешенстве вскричала Дженни Ли и со злостью отшвырнула пистолет.

— Да, это я, — широко улыбнулся доктор, подходя к нам. — Ты дважды обводила меня вокруг пальца, Дженни. В третий раз у тебя этот номер не пройдет. — Голос его сделался жестким. — А ну, выкладывай все по порядку.

— Я вас не понимаю, — прикинулась Дженни Ли дурочкой.

— Ты дурочкой не прикидывайся, — угрожающе произнес доктор Гроб. — Давай начинай: я, Дженни Ли, тайный агент террористической организации "Сестры по оружию"… Ну?! — Он помахал пистолетом.

— Я, Дженни Ли, тайный агент террористической организации "Сестры по оружию", — послушно начала говорить она и продолжила: — Несколько лет назад прибыла в Россию. По своим секретным каналам мы получили информацию, что русский город Санкт — Петербург заминирован. Наша организация специализируется на террористических актах по всему миру, и, конечно, о таком теракте, как взрыв Петербурга, мы могли только мечтать…

Дверь внезапно распахнулась, и в класс заглянули мои подружки Танька с Анькой.

— Здрасте, Елена Леонидовна, — хором поздоровались они с Дженни Ли.

— Привет, Эмка, — увидев меня, добавила Танька.

— Привет, девочки, — деревянным голосом ответила я, чувствуя, как пистолет доктора Гроба больно уперся мне в бок.

— Где пропадаешь? — спросила Анька.

— Девочки, — свирепо посмотрел на них доктор, — вы нам мешает заниматься.

Обе головы скрылись. А вместе с ними скрылась и моя надежда на спасение.

— Продолжай, Дженни, — приказал доктор Гроб.

Дженни Ли продолжила:

— Руководство послало меня в Россию проверить достоверность полученной информации и, если все окажется правдой, взорвать город!..

Мне было известно только, что операция по минированию города носила кодовое название "Эрмитаж". Я отлично знала, что в России дела подобного рода делаются в обстановке строжайшей секретности. Но я знала и другое: ничего не пропадает бесследно, ничего и никогда. И вот после долгих и кропотливых поисков, перерыв, наверное, тонны документов во всех доступных архивах, я наконец нашла то, что искала. Ветхую записочку, написанную выцветшими чернилами. В ней говорилось, что из военной части откомандированы три опытных минера для участия в операции "Эрмитаж". Это была ниточка, и я за нее потянула. И вытянула ефрейтора Линева. Оба других минера умерли сразу после войны. Он же был жив, одинок и контужен. Мне ничего не стоило внушить сумасшедшему старику, что я его дочь. А уж чтобы он рассказал о минировании Петербурга — и внушать ничего не потребовалось. Буквально на второй день старик сам все выложил: как минировали, откуда поступает энергоподпитка и, наконец — самое главное, — где расположен рубильник…

— Где, где он расположен? — нетерпеливо воскликнул доктор Гроб.

— Двести один — шестнадцать, — раздельно произнесла Дженни Ли. — Дом номер двести один, корпус шестнадцать. В подвале этого дома и находится рубильник.

— А улица? — дрожал от возбуждения доктор Гроб. — Какая улица?!

— Не помню, — криво усмехнулась Дженни Ли.

У доктора сделалось такое лицо, словно ему свернули шею. Пальцы, сжимающие рукоятку пистолета, побелели.

— Ах ты… — задохнулся он от злобы. — Шутки со мной шутить вздумала?! Да я тебя сейчас пристрелю!