Мы выбежали на улицу. Стояла ночь.

Общими усилиями мы выкатили из ангара маленький спортивный самолетик. Вдали послышался шум приближающихся машин.

— Это они! — закричала Элизабет. — быстро в самолет! Я вас прикрою!

Мсье Фабр был уже в кабине. Взревели моторы. Элизабет, подсадив меня, побежала открывать ворота. Моторы взревели еще сильнее. Самолет, набирая скорость, покатил по дороге. А навстречу ему неслись три автомашин с зажженными фарами. Первая, чтобы избежать столкновения, резко свернула вправо. Из второй раздались автоматные очереди.

Мы взмыли в темное небо.

Тут же застрочил пулемет со стороны дома. Это стреляла Элизабет. Бандиты перенесли весь огонь на нее.

— Мсье Фабр, — пыталась я перекричать рев моторов, — а что будет с Элизабет?

— О ней можешь не беспокоиться, — донесся до меня голос мсье Фабра. — Элизабет отчаянная тетка! Бывшая десантница! Она любит такие заварушки!

Как бы в подтверждение его слов внизу один за другим ухнули три мощных взрыва.

— Во дает! — с восторгом прокричал мсье Фабр. — Она из них отбивную котлету сделает!

Прощально покружив над домом, мы полетели в сторону Атлантического океана.

Под мерный шум моторов я уснула. И мне опять приснилась Леночка Леонидовна. Она летела рядом с самолетом, махая руками, словно крыльями.

— Вот что, милочка моя, — строго говорила учительница, — если ты не напишешь контрольную по алгебре, я тебя съем.

— А вот и не съедите, — отвечала я смело. — Я у вас в желудке не помещусь.

— Ничего — о, — посмеивалась она. — Володька Воробьев поместился, и ты поместишься.

— Эмма — а, Эмма — а… — услышала я Володькин голос из живота Леночки Леонидовны.

Я проснулась.

— Эмма! Эмма! — продолжал кто — то звать.

— Да?! Что?! — откликнулась я, протирая кулаком глаза.

Самолет летел в густом тумане. Ничего не было видно.

— Возьми под сиденьем парашют, — крикнул мсье Фабр. — Когда будешь прыгать, не забудь дернуть за кольцо.

Мне показалось, что я все еще сплю.

— Я должна прыгать с парашютом?!

— Ну прыгай без парашюта, — пошутил мсье Фабр.

— Но я же никогда не прыгала!

— Давай быстрее, — торопил он. — А то у меня горючее кончается.

— Ой, мамочка, — растерянно забормотала я, шаря руками под сиденьем. Парашюта не было.

— Здесь ничего нет! — закричала я.

— Черт побери! — выругался мсье Фабр. — Видимо, я его в ангаре оставил… М — да — а. Придется тебе действительно прыгать без парашюта.

— Ни за что! — воскликнула я.

— Да не бойся ты. Я полечу над самой водой. В бассейне прыгала с вышки?..

В бассейне я, разумеется, прыгала. Но здесь — то был не бассейн!

— Запоминай, — начал давать инструкции мсье Фабр. — Внизу тебя подберет подводная лодка. Капитан ничего не должен знать об операции "Эмма". Его задача — доставить тебя на Родину, в Санкт — Петербург. Там у памятника Пушкину, с десяти до одиннадцати, тебя будет ждать наш агент с рыжими усами и черным портфелем. Пароль прежний… А теперь приготовься — иду на снижение.

Самолет плавно скользнул вниз. Я открыла дверцу. В кабину ворвался мокрый ветер. Я крепко ухватилась за нижнюю скобу дверей и повисла над океаном.

— Пошла — а—а!.. — завопил мсье Фабр.

Разжав пальцы, я стремительно понеслась в бездну.

…К счастью, вода оказалась совсем рядом. Я как мячик поскакала по волнам. Потом стала испуганно барахтаться, хлебая соленую воду.

Туман рассеялся. Я огляделась. Вокруг расстилался Атлантический океан. Обещанной подводной лодки не было и в помине.

"Боже, — ужаснулась я, — здесь же, наверное, водятся акулы. А если даже и не водятся — то сколько я смогу продержаться в холодной воде?.. Час?.. Два?.. А потом — что? Идти на дно рыб кормить…

Вдобавок ко всему поднялся нешуточный ветер и появились громадные волны. Мокрая одежда тянула вниз. Если меня сейчас не найдут — это конец.

И тут вдруг раздался мужской голос, усиленный мегафоном:

— Эмма Мухина! Ты где?!

— Я здесь! Здесь! — закричала я, махая рукой.

На подводной лодке мне дали сухую одежду, которая была на несколько размеров больше. И в таком нелепом виде я предстала перед грозным капитаном.

— Тысяча чертей! — с ходу заорал он. — Как можно прыгать с самолета без парашюта?! Ты соображаешь, что делаешь?..

— Но ведь все обошлось, — заметила я.

— Обошлось?! — зарычал он. — А знаешь ли ты, две тысячи чертей, что, когда мы пойдем мимо Швеции, нас могут забросать глубинными бомбами?!

— А может, не забросают? — высказала я робкое сомнение.

— Ха — ха — ха, — хрипло расхохотался он. — Держи карман шире! Раз женщина на борту — обязательно забросают!

— Но я же еще только девочка.

— Вот именно — девочка! — с новой силой взревел капитан. — Делать мне больше нечего, как сопливых девчонок по Атлантике катать!!!

Тут и меня разобрало. Подумаешь — корчит из себя морского волка.

— Тоже мне, капитан называется, — с презрением сказала я. — Каких — то глубинных бомб испугался. Когда мой дедушка был капитаном, он ничего не боялся.

— Капитаном? — с усмешкой повторил этот грубиян. — Небось на дырявой калоше мальков в Волге ловил.

— Сами вы дырявая калоша, — обиделась я за своего дедушку. — Мой дедушка — настоящий морской волк. В отличие от вас. Он обошел все моря и океаны.

— Ну и как его зовут? Я с пятнадцати лет на флоте. Всех наперечет знаю.

— Его зовут капитан Кэп! — гордо ответила я.

— Ты внучка капитана Кэпа? — недоверчиво переспросил он.

— Да, — скромно призналась я.

— Три тысячи чертей! — уже восхищенно заорал капитан и, схватив со стола микрофон, приказал: — Свистать всех наверх!

Через минуту вся команда выстроилась в тесном коридорчике.

— Ребята, — сказал капитан, — хочу сообщить вам радостную новость! У нас на борту находится внучка легендарного Кэпа!

— Ура — а!!! — закричали матросы и офицеры.

И тут же устроили в мою честь праздничный ужин с концертом. Судовой кок Лешка наварил целый чан макарон по — флотски (Любимое блюдо моего дедушки), а матросы сплясали "Яблочко".

Теперь каждый вечер капитан Сидорчук заходил ко мне в каюту. Мы пили чай с малиновым вареньем, и он рассказывал всевозможные истории о капитане Кэпе. Я даже не подозревала, что мой дедушка был таким искателем приключений.

— А ты думала? — говорил Сидорчук, прихлебывая чай из алюминиевой кружки. — Кто ищет приключений, девочка, тот их всегда находит. А капитан Кэп даже на "Летучий голландец" умудрился попасть. — И далее следовала захватывающая история о том, как мой дедушка побывал на "Летучем голландце"…

В общем, все шло замечательно. Но всему приходит конец. Пришел конец и моему подводному путешествию.

Мы всплыли в Балтийском море и на моторной лодке помчались к Питеру. День обещал быть пасмурным. Вскоре показались острый шпиль Адмиралтейства… купол Исаакиевского собора… Медный всадник… Лодка уткнулась носом в гранитную набережную.

— Ты уж прости, Эмма, если чего не так, — комкал в руках фуражку Сидорчук. — Мы, моряки, — народ простой. Сначала делаем, а потом уж думаем.

— Ну что вы, капитан! — Я потрепала его взъерошенные волосы. — Все о’кей!

— И обязательно передавай от меня привет капитану Кэпу. Так и скажи: Федор, мол, Сидорчук привет передавал. Поклянись, что не забудешь.

— Чтоб мне век моря не видать! — поклялась я и, спрыгнув на берег, побежала в сторону Летнего сада.

…В Питере я бывала не раз и поэтому без труда отыскала памятник Пушкину, который стоял рядом с Русским музеем. Впрочем, я зря так торопилась. На встречу никто не пришел. Нет, подходили, конечно, какие — то люди. Но одни были с рыжими усами, но без черных портфелей, а другие — с черными портфелями, но без рыжих усов.

Безрезультатно прождав два часа, я отправилась на Невский проспект. "Хорошенькое дело, — размышляла я по дороге, — что же мне завтра — опять сюда тащиться?.. А ночевать где?.." Я достала из кармана бумажник и пересчитала просоленные Атлантическим океаном франки.