Я будто посмотрел на мир его глазами, полными ужаса. Ощутил тот непередаваемый испуг перед бескрайней бездной, в которую он собирался шагнуть.

Не знаю, что это было, откуда накатила эта волна. За мной никогда не водилось экстрасенсорных способностей, скорее наоборот: я был абсолютно никчемен в сей сфере. На меня не действовала магия, но и сам я был лишен ее.

Однако это чувство в итоге спасло мне жизнь.

Я не стал отвечать на вопрос испуганного существа, лишь сделал один маленький шажок в сторону, дюйма на четыре, не больше. И почти сразу филенки двери разорвались мелкими осколками, мимо виска что-то просвистело, а уши заложило.

Человек за дверью был вооружен и нажал на спусковой крючок, даже не думая о последствиях.

Я еще долго буду просыпаться в холодном поту, вспоминая тот момент. Есть вещи, которые забыть невозможно.

А потом я услышал крик: «Я тебе не дамся, сука! Ты понял? Никогда!» — и еще один выстрел, после которого вдруг наступила та тишина, которую принято называть оглушительной.

Пинка хватило, чтобы дверь слетела с петель.

Я ринулся внутрь, предполагая, чему стану свидетелем, и не ошибся. Ларсен решил свести счеты с жизнью, избрав для этого весьма эффективный способ, при котором его мозги разнесло по всему коридору. В его руках осталась кустарным образом обрезанная помповушка.

Дуло ее дымилось, наполняя округу острым кисловатым запахом пороха.

Сматывать удочки поздно. Выстрел не слышал только глухой. Сейчас здесь будет толпа народа. Подтянутся копы. Меня вычислят на раз-два. Что делать? Ну хотя бы осмотреться.

— Рик! — Бетти не выдержала, выскочила из машины. Понятно, любой бы не стерпел.

— Уходи отсюда!

— А ты?

— Жив-здоров. Уходи, не хочу, чтобы тебя замели копы. Если окажусь в кутузке, заплати за меня залог.

— Хорошо!

Умница-репортерша исчезла, а я начал шуровать по квартире мертвеца. Что же тебя так испугало, парень?

Обстановка внутри так себе. Мебель дешевая, потертая. Паркет скрипит. А это что? Все обои в спальне в каких-то закорючках и символах. Определенно, Ларсен слетел с катушек: кто в здравом уме будет портить свое жилище таким способом? Трудно объять необъятное, но я постарался запомнить всю эту хрень на стенах. Может, и зря, псих есть псих, и его «художественная самодеятельность» не более чем отрыжка больного мозга… Но чуйка бывшего копа прямо кричит — вся эта хрень на стене почему-то была предельно важна для Ларсена. Знать бы почему.

— Ни с места! Руки в гору!

Коп, обычный патрульный, вызванный перепуганными соседями. Действовал профессионально, я не услышал, как он тут появился.

Я послушно выполнил приказ. Эти ребята шуток не понимают, стрельнут, потом будут разбираться.

— Обернись и не вздумай опускать грабли!

Я крутанулся как юла.

— Лейтенант? — В голосе копа прозвучало неподдельное изумление. Ну да, не все еще в курсе «счастливого» завершения моей карьеры.

— Уже нет.

— Что вы здесь делаете?

— Приехал потолковать с Ларсеном.

— Это вы его убили?

— Он сам справился, без меня.

Патрульный недоверчиво покачал головой. Ну да, он такие сказочки каждый день слышит. «Я не убивал этого мистера, он сам на мой ножик бросился, и так семь раз раз подряд…»

— Простите, но я вынужден вас задержать.

— Действуйте по инструкции, — одобряюще кивнул я.

Появился его напарник, он лениво двигал челюстями, пережевывая жвачку.

— Ох, не завидую я тому, кто въедет в эту берлогу. Тут неделю мозги со стен отмывать нужно.

Он подозрительно уставился на меня:

— А это что за птица?

Определенно новичок, поскольку не знал меня в лицо.

— Это мистер Дональд, прежде служил в полиции. Я застукал его на месте преступления.

— Рад знакомству, мистер Дональд, — осклабился патрульный. — Круто вы обошлись с этим парнем в прихожей. Чем это он так вам насолил?

— Долгая история. Я лучше расскажу ее следователю.

— Дело ваше, мистер. Пойдемте в машину. Скоро подъедет бригада, они вами займутся.

— Хорошо, — кивнул я. — Надеюсь, термос с кофе у вас найдется.

Меня усадили на заднее сиденье полицейского автомобиля, оно отделялось от переднего крепкой решеткой.

— Кофе нет, — виновато произнес патрульный. — У меня давление, а напарник предпочитает газировку.

— И так сойдет, — благодушно произнес я.

Неподалеку завопила сирена.

— Едут, — мечтательно протянул коп.

Фургончик оперативной бригады припарковался бок о бок с патрульной машиной. Захлопали дверцы, замелькали знакомые фигуры. Я выругался сквозь зубы: сегодня дежурил Перкинс. Значит, меня ждет и без того веселая ночка.

— Эй, Адамс, кто тут у вас? — Грузная фигура склонилась над моим окном.

Вот и он. Легок на помине. В темноте трудно разглядеть мою физиономию, но Перкинс обладал поистине совиным зрением.

— Дональд! — В его голосе было столько неприкрытого злорадства, что мне вдруг сделалось очень жарко в этот промозглый и холодный вечер. — Надо же, какой приятный сюрприз! Ты теперь в киллеры записался, да?

Я отвернулся.

— А ну брось! На меня смотри! — потребовал он.

— Отвянь, Перкинс! Я никого не убивал. Это чистой воды самоубийство. Парень сам себе разнес башку из обреза. Уверен, вы найдете его пальчики на спусковом крючке.

— А может, это ты вложил ему обрез в руки, — с насмешкой предположил лейтенант.

— Сделай мне парафиновый тест, чтобы не городить всякую чепуху, — огрызнулся я.

— За этим не заржавеет!

Перкинс вызвал мага-эксперта, чтобы тот обработал мои руки на наличие пороховых следов. Через минуту эксперт выдал результат.

— Сэр, он чист.

— А ты уверен? — недобро прищурился Перкинс.

— Абсолютно. Он не стрелял. Не верите мне — поручите экспертизу другому специалисту, но я гарантирую тот же результат. — Он подмигнул мне, а я благодарно опустил подбородок.

Перкинс с досадой прикусил губу. Вывод эксперта ему определенно не нравился.

— И все равно у меня накопилась к нему масса вопросов, — упрямо заявил он.

— Готов ответить прямо сейчас, — откликнулся я. — Уже поздно, я бы хотел лечь спать в свою постель.

— Перетопчешься! Заночуешь на бывшей работе.

Перкинс постучал в окошко водителя:

— Адамс, у меня поручение. Отвези задержанного в участок. Я предупрежу, чтобы за ним присмотрели.

— Слушаюсь, сэр, — отозвался патрульный.

Он повернул ключ в замке зажигания:

— Ну что, мистер, поехали…

По дороге я много размышлял о сложившейся ситуации: вряд ли Перкинс пойдет на откровенную фабрикацию улик, чтобы повесить на меня убийство. Но из этой ситуации он постарается выжать по максимуму. Вряд ли он забыл тот полет на табуретке сквозь стекло. Уж я на его месте точно бы не простил.

Мысленно я приготовился к самому худшему и был прав.

У Адамса меня принял сержант Бруковски — семи футов роста верзила, смахивающий на башенный кран. И мозгов у него было ровно столько же, как у крана.

Он подвел меня к металлической двери, за которой находился карцер, повозившись, отпер ее.

— Заходите, мистер Дональд.

Мы оказались внутри.

Обычный железный ящик без окон. Звуконепроницаемость идеальная. Я был в курсе, что Бруковски любит здесь «поразвлечься» с некоторыми строптивыми арестантами. Иногда словесные доводы не действовали, приходилось пускать в ход тяжелую артиллерию в виде кулаков сержанта. Кричи не кричи, не услышат.

Я показал ему руки с «браслетами».

— Бруковски, ты ничего не забыл?

Он отрицательно помотал огромной башкой.

— Никак нет, мистер Дональд. Я действую в соответствии с приказом.

Сержант был малый тупой, но исполнительный. Если получит приказ — в лепешку разобьется, но выполнит. Хватило взгляда на его лицо, чтобы понять — он не врет.

— Чьим, Бруковски? Перкинса?

— Не только его, мистер Дональд. Еще и шеф звонил по вашему поводу, дал кое-какие инструкции.