Тишину, прерываемую отголосками снующих по дому слуг и гостей, разорвал громкий звон — телефон. Катя судорожно, путаясь в длинном подоле, побежала к предателю. Сейчас кто-то услышит и все. Как объяснить то, что вместо того, чтобы отправиться домой она напялила маскарадный наряд не понимала. В ушах звенело от неприятного ожидания раскрытия и позорного увольнения, провала ее «самодельной» спецоперации. Наконец черной скользкой рыбкой телефон скользнул ей в трясущиеся руки. Выключила звук. Несколько минут зачарованно наблюдала, как трезвонит незнакомый номер, заставляющий аппарат беззвучно мигать. Наконец экран погас.

Прошла целая вечность и лишь тогда Катерина убедилась, что никто не обратил внимание на признаки жизни в опустевшей комнате прислуги. Темнело. Красилась и собиралась женщина засветло, прекрасна понимая, что свет в окошке может ее выдать. Оставалась еще персональная ванная комната — там окон не было, но дверь так безбожно скрипела, что соседям ничего не стоило заподозрить неладное, если Катя начнет бегать туда-сюда и хлопать дверью.

В итоге настало время Х. Женщина сделал несколько глубоких вдохов и направилась выполнять свою сумасбродную задумку.

— Вечер добрый, — знакомый голос мячиком для пинг-понга ударил в спину. Катя подавила желание вздрогнуть.

— Добрый, — буркнула она, стараясь видоизменить голос.0

Клавдия Олеговна вежливо улыбалась:

— Я могу Вас провести в бальный зал.

— Эм-м… Благодарю, — Катя согласилась, боясь отказом насторожить женщину. Пришлось идти с ней бок о бок. Как всегда, собранная и сдержанная, Клавдия Олеговна была похожа на конвоира, провожающего преступницу на эшафот. Аккуратно взглянув на свою начальницу перед самым входом в бальный зал, Катя заметила лишь вежливую полуулыбку. От сердца отлегло. Не узнала.

Маскарад сразил самозванку наповал. Все казалось эфемерным и неправильным. Гости походили на участников шоу какого-то фантасмагорического модельера. Вечеринка в стиле «Хеллоуин» удалась. Пытаясь преодолеть дрожь, Катя схватила бокал с подноса проходящего мимо Феофана, одного из служащих дома Сикорских. Выпила залпом, нечувствуя вкуса, пузырьки ударили в нос, закашлялась, поперхнулась, и вытерла влажные губы тыльной стороной ладони.

- И кто же у нас здесь? — Артем Николаевич был неотразим в своем костюме, который подошел бы представителю династии Романовых.

— Рада Вас видеть, Артем Николаевич, — улыбнулась Катерина. Адреналин зашкаливал, ноги после бокала игристого отказывали, но голова оставалась на удивление ясной.

— А я Вас рад видеть? — улыбнулся сквозь прорези маски хозяин бала. Катерина отметила, что улыбка ему удивительно шла, жаль, была его редко спутницей.

— Конечно рады.

— Не могу Вас припомнить. Недавно прошли инициацию? — задал непонятный вопрос Артем Николаевич.

— Эм-м… все может быть, — Катя старалась добавить в свой голос кокетства, отвлечь от серьезных разговоров на флирт.

Артем Николаевич взял ее за руку. Щеки женщины вспыхнули.

— Нет, не чувствую в Вас сил. Готовитесь к инициации? — внимательно всматривался в глаза смущенной женщины мужчина. Катя не представляла, что отвечать, чувствовала, как земля уходит из-под ног.

— Да, конечно.

— Когда? Уже выбрали, кто проведет ритуал? — не отставал Артем Николаевич. Катю разрывали противоречивые чувства.

Она краснела, словно девчонка, злилась на себя, и пыталась нащупать более безопасный предмет для разговора.

— У Вас такой красивый особняк.

— Спасибо. Могу Вам показать, провести экскурсию.

О нет!

— Давайте, может, сначала по бокалу вина? — хихикнула Катерина.

— Можем захватить с собой напитки и покинуть этот душный зал.

Злилась. Ох и злилась. Такой холодный, отстраненный, Артем Николаевич вдруг показал себя с иной стороны. Катерине льстило его внимание, хоть она и старалась гнать подобные мысли прочь. Слишком опасно такое общение. Но делать было нечего.

— Эта лестница была сооружена на заказ группой итальянских мастеров…

Катя дышала свежим воздухом, вполуха слушая, что говорит Сикорский. Она почувствовала тепло пиджака на своих плечах.

— Артем Николаевич…

— Артем.

— Хорошо, Артем.

— А Вас как зовут?

— Давайте я для Вас пока побуду незнакомкой. Зачем портить очарование ночи, — сказала Катерина. Сикорский хмыкнул.

Осень дышала непривычным теплом. Необычайная редкость оказаться в практически летнем очаровании октябрьской ночи. Ноябрь уже заглядывал сквозь местами облысевшие пестрые прически деревьев, сквозь клоки пожухлой травы, но тень затянувшегося бабьего лета не подпускала его ближе. Безлюдная терраса из светлого мрамора, словно прожектором, освещалась светом полной луны. Казалось, можно было рассмотреть каждую трещинку, каждую прожилку.

В небо взмыло что-то огромное. Катя с ужасом отпрянула, вцепившись в руку своего спутника. Она могла поклясться, что увидела полураздетую женщину верхом на метле. Больше не наливать, привидеться же такое!

— Не бойся, — мягко привлек к себе Катерину Артем. На секунду страх прошел. Так спокойно и надежно измученной перипетиями женщине не было давно. Абсурдность и стыд мелькнули в отдаленном уголке сознания Кати — как можно искать защиты у своего врага! Но так хотелось почувствовать себя слабой женщиной хоть на минуту. Представить, что больше не придется питаться одной картошкой с луком и морковкой, тщательно выдумывая, чем же накормить ребенка, и за какие деньги отправить ее в сад, где наскрести денег на драконовские коммунальные.

После пропажи мужа Катя разорилась на частных детективах, ведь с полиции толку не было. Деньги таяли вместе с надеждой, но нельзя было сдаваться. Лизе нужно кушать, одеваться, нужно взрослеть и ей нужен папа. И Катя рискнула — обратилась за помощью к тете. По крайней мере дочь под присмотром. А у Катерины нет права на поражение — Лиза не должна потерять еще и мать.

Чувство вины заставило высвободиться из объятий Сикорского.

Вдруг Катерина побледнела. Она увидела Его.

Когда человека любишь, когда проживаешь с ним маленькую эпоху — замужество, рождение ребенка, воспитание крохи — начинаешь чувствовать его на расстоянии. Узнавать шаги, походку, читать мысли, звонить, когда он взял трубку, чтобы сделать звонок тебе. Знакомый запах и вкус, знакомые мысли, созвучные твоим.

Катерина побледнела, будто присыпанная меловой крошкой. Пара секунд видения, всколыхнувшего ее внутренний мир, разворотивший едва затянутую и тщательно залепленную пластырем душевную рану.

— Артем, простите, мне срочно нужно идти… — Катерина сбежала вниз по лестнице в сад, словно за ней кто-то гнался.

Сикорский не побежал следом, не попросил он у нее и туфельку на память. Повернулся к гостям, которые начали собираться на террасе. И только если знать, на что обращать внимание, можно было увидеть тень сожаления, скользнувшую во взгляде, провожавшем удаляющуюся фигурку в алом.

Катя бежала, сломя голову. Вот там, она точно видела, он стоял. На садовой дорожке. Похожий на призрак. Знакомая фигура, поворот головы. Далеко и темно, чтобы рассмотреть лицо, но она чувствовала с помощью той необъяснимой связи, объединяющей любящие сердца, что это был он.

Владимир. Конечно, могла обознаться, если мыслить логически и учитывать все факторы, но интуиция говорила иначе. Катя узнала пропавшего мужа. Но он, словно призрак, растаял в саду. Ни следа его пребывания. Огромная территория могла совершенно спокойно поглотить мужчину, и его не найдешь так просто.

Катерина искала, кружила между деревьев, обходила клумбы, присматривалась к статуям и фонтанчикам, но лишь удалилась от дома. Надежда дала ей крылья, а разочарование их безжалостно обрубило. Теперь горечь затопила и стало невыносимо тошно.

Кольнула мысль. А вдруг Володя, если он не привиделся ей, увидел, как Артем Сикорский обнял ее? Вдруг узнал жену и неверно истолковал все? Кате захотелось надавать себе пощечин. Она вцепилась в волосы в жесте отчаяния.