— Спасибо, — Кате захотелось прочистить уши, услышав благодарность из уст Сикорского. Но она могла только глупо таращиться и пытаться бороться с уплывающим куда-то сознанием, стараться удержать его, словно сползающее шелковое одеяло.

— На, выпейте, — Сикорский указал Кате на наполненный официантом бокал вина, — станет легче.

Женщина пригубила. Тепло начало разливаться по телу, словно она выпила лекарство.

— Вино нейтрализует токсины вмешательства, — непонятно объяснил Сикорский, задумчиво наблюдая за Катериной.

— За что спасибо? — наконец выдавила из себя Катя.

— Что не предали.

— Но откуда Вы знаете?.. — Катя сфокусировала взгляд на своем работодателе.

— Я ценю преданность, — проигнорировал вопрос Сикорский. — Это дар, которым обладают не все близкие люди, что уж говорить о слугах.

Лежа в постели Катерина вспомнила, как Артем Николаевич стоял напротив двух братьев. По коже поползли мурашки при воспоминании об угрозе, зависшей в потяжелевшем воздухе, который, казалось, искрился от напряжения. Что-то страшное могло произойти, но, словно грозовая туча, прошло стороной.

«Она моя собственность». Вот же ж!.. Катя села, обуреваемая клокочущим возмущением. Когда это она стала вещью?!

Солнечный лучик щекотал нос, одаренный теплом, непривычным для более морозной и суровой родины Екатерины. Захотелось сладко потянуться, вытянуть в струночку каждую клеточку тела, понежиться, сладко зевнуть, втянув в себе напоенный энергией воздух итальянской столицы, впущенный сквозь приоткрытое на проветривание окно.

Сегодня Катя принадлежала себе. Этот день не нужно было портить скучными обязанностями, общением с держащимся на расстоянии Сикорским, не балующим излишним вниманием свою прислугу. Тряхнув непослушными, спутавшимися после сна кудрями, брюнетка высунула босые ноги из-под одеяла и опустила на холодную плитку, испещренную мелким орнаментом. Последовавший вслед за этим действием визг был подобен сирене, разделившей теплое утро пополам, безжалостно отрубив сладостное предвкушение и жестоко оборвав надежду на получение парочки красивых селфи на фоне римских достопримечательностей.

— Что Вы здесь делаете?! — выдохнула Катерина, чувствуя, как утреннее очарование сменяется тревогой и испугом.

Артем Николаевич продолжал спокойно созерцать побагровевшую и вмиг укутавшуюся в одеяло, словно мумия в свой саван, служанку. Долго ли он находился в ее спальне?

— С прошлой нашей встречи мало что изменилось, — Сикорский отвел взгляд, заметив смущение Кати, и прошел поближе к окну, выглянул наружу.

— Рим… Обожаю, — прошептал мужчина, продолжая удивлять девушку странным поведением. — Давно ты здесь? — спросил он, обращаясь к Катерине.

— Вы дали мне выходной, я решила позволить себе отоспаться. Вчерашнее вечернее приключение немного утомило меня… — с достоинством ответила женщина. Она же все-таки хозяйка в своей комнате, хоть ее и оплачивал ее наниматель, и не обязана отчитываться о том, как проводит свое свободное время, также, как позволять врываться к себе, когда ему заблагорассудится.

— Я дал выходной?!. — удивление Артема Николаевича не было притворным. Происходящее начинало казаться все более абсурдным. — Катя, скажи, я давно являлся тебе?

— Артем Николаевич, извините, но я не понимаю Ваш вопрос, — осторожно ответила женщина. Хозяин назвал ее настоящим именем. Означает ли это, что он прекратил делать вид, что не помнит о похождениях призрака, что делал с момента возвращения своей телесной оболочки?

Звук, похожий на бурение скважины, заставил собеседников повернуть головы в сторону завибрировавшего телефона. Катя, сфокусировавшись на мерцающих буквах, прочла имя Артема Николаевича Сикорского. Кто-то звонил ей с его телефона.

— Ответьте, — мягко сказал мужчина, испытующе смотря на растерянную Екатерину.

Катя взяла вибрирующий телефон и непослушными пальцами смахнула зеленый кружочек с экрана, принимая звонок. Знакомый голос повелительным тоном, без тени сожаления заявил о своих извинениях в связи с необходимостью нарушить планы выходного дня и приказал в срочном порядке поехать в офис к Лучано Борджиа забрать пакет документов.

Женщина поймала себя на том, что таращится на внимательно наблюдающего за ней Сикорского.

— Кто звонил? — спросил Артем Николаевич, задумчиво почесывая подбородок, и уже догадываясь, каким будет ответ ошеломленной женщины.

— Вы, — развела руками Катерина и тут же подхватила воспользовавшееся возможностью сбежать выпущенное из цепких пальцев одеяло, натянув его по самые уши.

Сикорский проглотил улыбку, вызванную смущением женщины. Обычно его старались соблазнить подобными уловками, но никак не стеснялись до появления алых пятен на щеках и длинной белоснежной шее. Мужчина демонстративно отвернулся, делая вид, что заинтересовался происходящим в окне.

— У Вас пять минут одеться. Выходить я не буду, поскольку опасаюсь, что снова исчезну на неопределенное время. Подсматривать тоже, — хохотнул, увидев, как возмущенно напыжилась Катя.

— Нет, сначала объясните, что происходит! Какого черта… — наконец не выдержала женщина, взорвавшись возмущенной тирадой.

— А вот рогатого я бы не поминал, — строго перебил ее Сикорский. — Я не могу дать четкого ответа, лишь поделиться своими соображениями.

Он провел рукой, пытаясь ухватить колыхающуюся на сквозняке прозрачную, словно крылышки стрекозы, тюль, и его пальцы прошли насквозь.

— Видите? — задумчиво протянул Артем Николаевич. — Но прежде расскажите, я появлялся перед Вами в физическом обличии после того, как Вы познакомились с призрачной версией меня, ведь так? Что происходило?

Катя кратко пересказала события последних дней, начиная с внезапного появления Сикорского в доме Светланы Прокофьевны, упуская собственные эмоции на счет его холодности и поведения будто ничего не произошло. Артем Николаевич согласно кивал, словно подтверждая некоторые свои подозрения.

— Теперь Ваша очередь, — пропыхтела Катя, натягивая джинсы. — Как думаете, Вы не отругаете меня за то, что я пойду к Лучано в свой выходной день одетая не по форме?

В ее голосе сквозило лукавство.

Улыбка озарила холодные, словно выточенные из камня, черты Сикорского. Его светлые глаза заблестели, прогнав сумрак, накатывавший на его чело, разрезанное скорбной морщиной.

— Катя, все, что я говорю, лишь мои неподкрепленные знаниями предположения. Верить им пока рано. Сейчас ты видишь призрака. Мое тело еще не умерло, я привязан к этому миру, но пока не понимаю до конца как. И есть второй я, живой, из плоти и крови, который общается с тобой, будто не знает, что был призраком. Значит ли это, что кто-то вселился в мое тело, исторгнув душу? Возможно. Я хочу это проверить. Для этого мне нужна твоя помощь.

— У меня есть вторая версия, — сказала Катя, обреченно накидывая поверх тоненького белоснежного гольфика пальто. — Я сошла с ума.

Лучано принадлежал к числу людей, получающих беспрекословное доверие и расположение благодаря своей харизматичности и искреннему подходу в общении с людьми. Итальянец любил женщин, и каждая при общении с ним чувствовала себя особенной. Для него действительно каждая женщина была прекрасной, он видел ее внутреннюю красоту, и его неприкрытое восхищение превращалось в целительный бальзам, озаряло черты лица самой заурядной простушки, превращая ее в самую что ни на есть красавицу.

Катерина не была исключением. Ороговевшая скорлупа, в которую она пряталась в последнее время, взлелеянная пропажей мужа, необходимостью тянуть семью, кормить ребёнка, предательством и пережитыми потрясениями, треснула. Женщина не просто забрала документы, она на какое-то мгновение превратилась в беззаботную красотку, остроумную и очаровательную, коей была всего пару лет назад.

— Будьте осторожны с документами, давайте я Вам выделю охрану, bella, — заботливо предложил младший Борджиа. — Артем сейчас в Ватикане, Вам придётся поехать туда. Я сейчас позвоню своему водителю…