Смысл координации действий командных инстанций и руководителей разведывательных служб, которого мы касались выше, заключался в том, чтобы всемерно активизировать шпионско-диверсионную деятельность против СССР.

Как показывает официальная немецкая конфиденциальная статистика, в 1942 году в специальных школах и учебных пунктах абвера и СД одновременно проходило подготовку до 1500 человек. Обучение длилось от полутора (для так называемых обычных шпионов) до трех (для шпионов-радистов и диверсантов) месяцев. Вместе взятые, все разведывательные школы, пункты и курсы за год выпускали примерно около 10 тысяч шпионов и диверсантов.

В 1942 году и последующие годы войны в рамках операции «Цеппелин» происходило наращивание темпов и масштабов подготовки и заброски шпионскодиверсионных и террористических групп, прошедших специфическую подготовку. Их задача состояла в том, чтобы, оказавшись на территории своей республики, сколотить бандитско-националистические формирования для осуществления террористических актов против советского и партийного актива, распространять панические слухи среди гражданского населения, собирать сведения военно-политического и экономического характера, готовить диверсии в жизненно важных сферах. Появление подобных групп на территории Казахской ССР было зафиксировано в августе 1943 года. Опираясь на помощь местных националистических элементов, они должны были развернуть агитацию среди населения за отделение Казахстана от Советского Союза и за образование самостоятельного государства под протекторатом Германии.

В октябре 1943 года в Вологодскую область «Цеппелин» заслал группу из пяти диверсантов. Они должны были подобрать там нечто вроде базовой посадочной площадки для приема немецких самолетов с агентурными группами, которые направлялись для проведения серии диверсий по трассе Северной железной дороги, чтобы сбить интенсивный ритм ее работы. Понять всю опасность этой, как мы бы сейчас сказали, дорогостоящей комплексной диверсионной программы можно, лишь если иметь в виду, что довольно длительное время именно эта магистраль несла на себе львиную долю всей работы но подтягиванию к фронту воинских частей и боевой техники.

Представление о подготовке командования Северо-Западного фронта к ликвидации крупной демянской группировки немцев, как стало впоследствии известно, гитлеровское командование получило от своей агентуры, которая проникла в советский тыл в Новгородской области. Туда, кроме того, было заброшено около 200 диверсантов — им предстояло вывести из строя железнодорожные линии на участках Бологое — Старая Русса и Бологое — Торопец. Лазутчикам удалось совершить здесь ряд диверсионных актов с тяжелейшими для наших войск последствиями. Правда, большинство участников этих групп удалось обезвредить.

30 диверсантов из соединения «Бранденбург-800» проникли в тыл Красной Армии под видом советских военнослужащих во время наступления немецких войск на Северном Кавказе. Одна группа взорвала мост в районе Минеральных Вод, другая — захватила мост в районе Пятигорска и удерживала его до подхода немецких танков, третья — проникла в Майкоп и, создав пробку на мосту, внесла дезорганизацию в ряды отходящих войск Красной Армии.

Примерно в то же время «Цеппелин» работал над осуществлением операции под кодовым наименованием «Шамиль». В тыл Красной Армии в район Грозного был выброшен с самолета отряд из 25 диверсантов под руководством лейтенанта Ланге для захвата нефтеперегонного завода. Но еще при спуске на парашютах отряд был обстрелян и выполнить свою задачу не смог.

Архивные материалы, относящиеся к операции «Цеппелин», указывают на то, что в первой половине 1943 года абвер, СД и гестапо продолжали наращивать свою активность. Масштабы заброски агентуры в советский тыл выросли почти в полтора раза по сравнению с 1942 годом. К этому времени было дополнительно создано девять разведывательно-диверсионных школ, возникли новые ветви служб «тотального шпионажа»: на советско-германском фронте функционировало более 130 разведывательных организаций. Одной из них, действовавшей с территории Венгрии, руководил видный деятель СД Вильгельм Хеттль[211]. Согласно его свидетельству, в течение последних 18 месяцев войны он «переправил много агентов в Россию». Ценным агентам, работавшим за линией фронта, назначалось огромное по тем временам вознаграждение —в среднем пять тысяч долларов в месяц.

Представление об операции «Цеппелин» как одной из важнейших, можно сказать, стержневой в системе «тотального шпионажа» против нашей страны не будет полным, если не иметь в виду еще одну сторону ее деятельности — контрразведывательные операции против партизанского движения, что могло приобрести самостоятельное значение только на советской земле, где война против гитлеровского нашествия буквально с первых недель вторжения войск противника приобрела всеобщий характер, стала поистине народной войной.

Абвер III, гестапо и СД сравнительно быстро отреагировали на партизанское движение, возникшее не только на всей временно оккупированной территории Советского Союза, но практически чуть ли не во всех районах. Под обстрелом находились коммуникации противника, под угрозой нападения — его бесчисленные гарнизоны в городах, районных центрах и селах, карающая народная рука над головами предателей, сотрудничавших с оккупантами. В задачу немецкой агентуры входило устанавливать наличие и численность партизанских соединений, степень их оснащенности военной техникой и обеспечения боеприпасами, выяснять основные и запасные места базирования, способы связи между отрядами и с центром, сеять среди рядовых бойцов недоверие к командирам, своевременно предупреждать разведцентр о датах намечаемых вылазок и боевых операций, наконец, уничтожать руководителей партизанского движения. Отмечено несколько случаев, когда гитлеровцы создавали лжепартизанские отряды, которые грабили, убивали советских людей, пытаясь таким образом скомпрометировать партизан. Особое значение придавалось добыванию документальных доказательств о планах советскою командования по дальнейшему развертыванию партизанской борьбы.

Несмотря на известный успех летнего наступления немецких войск на Восточном фронте в 1942 году, вермахту на пути продвижения в глубь советской территории на юге пришлось, вопреки прогнозам абвера и СД, преодолевать все большее противодействие Красной Армии. Полной неожиданностью для гитлеровского командования оказался тот факт, что ему не удалось уничтожить танковую мощь советских войск — перемещенные на восток заводы уже начали пополнять армейские части новыми машинами, среди которых были успевшие уже прославиться и получить признание как самые лучшие танки в мире Т-34. Партизанская война сковывала множество немецких частей, снятых с линии фронта. Эти и многие другие факты были косвенным свидетельством и того, что казавшаяся вполне отлаженной система «тотального шпионажа», несмотря на усиление операцией «Цеппелин», все чаще давала сбои.

В крупном разговоре, который произошел в те дни между Гиммлером и Шелленбергом, рейхсфюрер СС, раздраженный неудачами СД, дал понять, что «Гитлер недоволен результатами добывания разведывательной информации о положении в России и решительно настаивает на приведении внешнеполитической разведки в соответствие с требованиями войны».

Оправдываясь, Шелленберг ссылался на ошибки и упущения своих предшественников по руководству управлением, на образовавшиеся еще в прошлые годы «узкие места» в организации и формировании личного состава внешнеполитической разведки. «Для борьбы с таким великаном, как Россия, — говорил Шелленберг, — необходима разветвленная агентурная сеть. Каналы связи, которые нам удалось проложить через Швецию, Финляндию, Балканы и Турцию, действуют неплохо, но их явно недостаточно для того, чтобы можно было гарантировать поступление достоверной информации, необходимой для составления общих обзоров обстановки, представляемых политическому и военному руководству страны. Да и находящиеся в СССР и других странах немецкие эмигранты, с которыми мы поддерживаем контакты, сообщают всего лишь разрозненные сведения»[212].