Что до обстоятельности — она заключалась в поселении. Насколько я уже понял из обрывков сведений, волоты пришли сюда относительно недавно. Однако в силу определенных причин они вынуждены были здесь обосноваться. О чем дивьи люди очень сокрушались.

Начать хотя бы с того, что их лагерь оказался обнесен невысоким (всего-то метра в два с половиной) частоколом из местной сосны. Я уже не стал никому говорить, что здешние места — заказник. И рубить тут деревья не очень принято. Не хотелось начинать новое знакомство с непонимания.

С домами вышло попроще. Волоты то ли думали, что они здесь ненадолго, то ли решили быть эко-френдли. Однако вместо изб в лагере красовались приземистые землянки на двух-трех существ. Понятное дело, весьма внушительных существ.

В моем понимании, землянка — это нечто крохотное, где все время бьешься головой о потолок. Нет, наверное, волоты тоже хвастались друг перед другом шишками и ругались на застройщика. Однако для меня эти вкопанные в землю хижины представлялись целыми дворцами, возведенными по программе «Доступное жилье в деревне».

Что я отметил сразу, в отличие от поселения дивьих людей, — здесь домишки оказались расставлены в строгом порядке. Словно по линеечке. Единственная изба, выделяющаяся среди прочих размерами и асимметрией, была возле лобного места. Не того, где из красивой и гламурной жизни выгоняли за МКАД участников «Дома 2», а обычного кострища с ошкуренными и толстыми стволами деревьев рядом. Видимо, на них вольные слушатели и терли свои шкуры, когда очередной акын читал книжку.

Еще в лагере было несколько собак. Самых обычных, бродячих, если судить по окраске. На моих глазах один из волотов бережно погладил здоровенную псину. Это немного воодушевило. Бабушка говорила, что те, кто любит животных, — хорошие люди. Наверное, это и к нечисти относится.

Что до избы — я сразу догадался, кто в ней живет. И не ошибся. Что тут скажешь, я даже был в чем-то согласен с Ипатом Коловратом (мне никогда не надоест эта связка слов). Управленцы должны жить чуть лучше остальных. Подобная мера нужна даже не для тебя, а для авторитета в глазах подчиненных. Именно в избу глава волотов меня и повел, подальше от посторонних глаз.

Внутри я чувствовал себя будто на каком-то туристическом аттракционе. Все громадное, а я крохотный, словно ненастоящий. Коловрат усадил меня за стол, который оказался на уровне моих плеч. А затем налил какой-то кислой бодяги, отдаленно напоминающей квас, и положил крупный ломоть хлеба.

— Ешь, — приказал он.

Опять глупые обычаи. Этот назывался «преломление хлеба». Мол, если ты с незнакомцем пожевал что-то вместе, то тот не может сделать тебе ничего плохого. По мне, идиотизм. Но Ипат в это верил. Хотя, кто знает, вдруг тут какой-то магический ритуал зарыт. И только я попробую что-то провернуть, меня хист поставит в самую неприятную позу.

Многое, что чужане считали бредом и суевериями, вполне реально работало. К примеру, я помнил, что у каких-то язычников был обычай закапывать жертву перед порогом дома. А потом прочитал в дневнике Спешницы, что это вполне рабочий способ защиты жилища. Причем, надежнее всяких печатей.

Правда, никто из владельцев моего хиста не знал полностью ритуал. И лишь один писал, что столкнулся с подобным, когда вломился в дом какого-то рубежника. Негодяй тире хозяин провернул именно такой ритуал и мой «прапра-» по хисту еле унес ноги. Потому что вкупе с вложенным промыслом, кровь навсегда приковала духа чужанина, не отпуская его. И на кого ему обрушить всю злость за непогребение? Правильный ответ — на вторженца.

В любом случае, у меня и в мыслях не было попытаться обмануть волотов или начать на них быковать. Для первого варианта я был слишком честным, для второго — адекватным. Кто в здравом уме попытается быковать на волотов? Только очень недалекий рубежник.

Поэтому я поел хлеба, к слову, душистого, какого не купишь в магазине, выпил кислую бодягу и внимательно поглядел на Коловрата. Тот молчал и не торопился начать разговор.

— Можно больше не играть в игру «Здоровый и тупой великан»? Если честно, у меня не очень много времени.

Ипат улыбнулся, отчего на его широком лбу собралось множество морщин, но при этом лицо стало каким-то более приятным. От него веяло силой. Не только той, что заключена в промысле. А настоящей, мужской. Такая может быть и в тощем старике, с руками-палками и хромой ногой. Но глянешь на него, и создается ощущение, точно он состоит целиком из стали. А Коловрату и напрягаться особо не приходилось — рука, как мои три ноги. Один раз ударит — второго не понадобится.

— Коловрат, — протянул он огромную ладонь.

— Матвей, — немного подумав, все же я пожал ее. Не каждый день тебе предлагает дружбу великан. Точнее, самый главный из них, Ипат — Коловрат.

— Веселый ты рубежник, забавный. И интересный.

— Вы не поверите, все так говорят. Если скоро откроют рубежный цирк, туда пойду работать на полставки. Еще на полставки буду Великого Князя бесить.

Услышав про Святослава, Ипат нахмурился. Поэтому я решил брать инициативу в свои руки. Враг моего князя — мой друг.

— Так что, может, расскажете, чего тут делаете?

— Пообещали мы кое-что. Вроде как сделку заключили, если по-современному.

— И что за сделка? — поинтересовался я.

— Мы Хтонь пещерную должны убить. Существо это опасное, кто его встретит, на того жуть нагоняет. Решил воевода, что если нельзя нас магией повредить, то…

— То вы справитесь, — понял я. — Но что-то пошло не так, да?

Коловрат тяжело вздохнул и кивнул.

— А Князь сам договаривался?

— Нет, человек его, воевода. У нас с ним прежде дела были, на него робили. Вот он новую задачку и подкинул. Много чего обещал. В общем, соблазнил, ирод. Взял с нас зарок. Уж не знаю, Князя это воля или нет. Но по моим думкам, не сам то воевода придумал.

— Так что не так пошло?

— На нас правда магия не действует. Но то обычная, заклинания там всякие, проклятия, порой даже отравления. Вот, к примеру, когда князя Олега змея укусила… Да ладно, не о том все, в общем, родовое умение у нас такое…

Я кивнул. Хорошая природная магия. Я бы от такой не отказался. А в голове мелькнула какая-то мысль: князь Олег, змея. Где-то я это слышал…

— Вот только тут что-то другое, — продолжал волот. — Собрали мы дружину малую, выпал тогда черед ее Благояру вести. И минуты не прошло, как туда отправились, выбежали сразу. Как дети малые, что мышь в сенях увидели. Глаза бешеные, кричат, несут небылицы всякие. Уж я тогда разозлился.

Он ударил по гигантскому столу, а я едва сдержался, чтобы не вскрикнуть. Да, не хотел бы я быть рядом, когда Ипат сердится. Думаю, Благояр тоже не испытывал особого восторга.

— Последними словами людей своих обругал…

Я почти улыбнулся тому, что нечисть зовет сородичей людьми.

— А после сам отправился вниз. И…

Ипат опять нахмурился и задумчиво почесал подбородок.

— Сроду такого не испытывал. Будто крохотный я, а вокруг все огроменное. И хочет это нечто мне только зла. Такой ужас в душе поселился, стыдно признаться, чуть… в штаны не напрудил.

Что ты маленький, а вокруг все большое? Даже не представляю, о чем говорит волот. А если серьезно, то я вспомнил свои ощущения. Да, было нечто похожее, пусть и накатило не сразу. Но мне тоже захотелось как можно скорее покинуть это приятное (нет) место.

— Теперь каждый день туда ходим. Вдруг что изменится. Только не получается ничего. И уйти не можем, зарок дали. Будто привязанные к этому месту. Я себе пообещал, если получится все, убраться подальше от людей. На Урал тот же. Да вот только куда там…

Он удрученно махнул рукой. Я его понял. Путешествия к Уральским горам в ближайшее время ему не грозили. А вообще, Коловрату лучше бы поменьше обещать. Вроде столько лет, а ничему не учится. Понимает же, что в рубежном мире слово много значит. Даже если ты его себе даешь.

— А потом сюда стала приходить суккуба, так?