Девятое после Троицы

Перед хижиной озеро – “лох” по-шотландски. За хижиной сосновый лес и гора торчит. Делать тут совершенно нечего. Тоска зеленая.

В хижине есть прачечная, затеял постирушку. Познакомился с американским туристом по имени Хэмиш Манчини, он мой ровесник. У его матери четвертый медовый месяц.

Весь день лил дождь.

Послал открытки. Позвонил Пандоре за счет абонента. Ее отец отказался платить.

Играл в карты с Хэмишем Манчини. Его мать с отчимом и моя мать с любовником уехали смотреть на водопад. Нашли на что глазеть!

Тащился пешком две с половиной мили до Калландера, чтобы купить батончик “Марса”. Поиграл в “Космических завоевателей”. Вернулся, выпил чаю. Позвонил Пандоре из бревенчатой хижины. За счет абонента. Она по-прежнему меня любит. И япо-прежнему ее люблю. Лег спать.

Последняя четверть Луны

Ездили на могилу Роб Роя. Посмотрели, вернулись.

Десятое после Троицы

Мать подружилась с мистером и миссис Болл. Они уехали в замок Стерлинг. У миссис Болл есть дочь, писательница. Я спросил, как ее дочь стала писателем. Миссис Болл сказала, что в детстве она упала, ударилась головой и с тех пор “немножко не в себе”.

Сегодня день рождения миссис Болл, праздновали в нашей хижине. Я просил их не шуметь в час ночи, в два, в три и в четыре. А в пять утра они решили взобраться на гору! Я напомнил им, что они в стельку пьяные, слишком старые, необученные, неприспособленные, понятия не имеют, как выжить в горах, у них нет аптечки, крепких ботинок, компаса, карты и горячего питья на случай переохлаждения.

Но они остались глухи к голосу моего разума. Все поперлись на гору, потом спустились и в половине двенадцатого утра жарили яичницу.

А сейчас мистер и миссис Болл катаются в лодке по озеру. Они наркоманы, не иначе. Здоровые люди давно бы обессилели!

Ездили в Эдинбург. Побывали в замке, музее игрушек, картинной галерее. Купил хаггис (17). Когда вернулись, начал читать “Гленкоу” Джона Преббла. Завтра мы туда едем.

Массовая резня в Гленкоу (18) произошла 13 февраля 1692 года. 14 февраля Джон Хилл написал графу Твиддейлу: “Я сровнял Гленкоу с землей”.

И это чистая правда. Там до сих пор ничего нет. Завтра – Глазго.

Мы въехали в Глазго в 11 утра, но только за одну милю пути я насчитал двадцать семь пьяных! У всех магазинов, кроме хозяйственных, решетки на окнах. У винных лавок на крышах мотки колючей проволоки и битое стекло. Мы немного погуляли, а потом мама уломала гада Лукаса сходить в картинную галерею. Я хотел остаться в машине и почитать “Гленкоу”, но вокруг шаталось столько пьянчуг, что я нехотя потащился в галерею.

Как же здорово, что я туда пошел! А ведь мог всю жизнь прожить, не приобретя столь важного культурного опыта!

Сегодня я видел “Распятие” Сальвадора Дали!!! Настоящее! Не репродукцию!

Картину повесили в конце коридора, и, когда приближаешься к ней, она меняется на глазах. А когда стоишь уже совсем рядом, чувствуешь себя ничтожным карликом. Абсолютная фантастика!

Потрясающе! Вот что значит нормальные цвета, с ними даже Иисус выглядит как настоящий. Я купил шесть открыток с “Распятием”, но, конечно, это не то, что сама картина.

Когда-нибудь покажу ее Пандоре. Возможно, в наш медовый месяц.

Сегодня были в Обане. Столкнулись там с мистером и миссис Своллоу, они живут на соседней улице в нашем городе. Все давай восклицать: “До чего ж тесен мир!” Миссис Своллоу поинтересовалась у гада Лукаса, как поживает его жена. Лукас сказал, что жена бросила его ради другой женщины. Все покраснели, забормотали: “Мир не так уж тесен” – и разошлись. Мама накинулась на Лукаса:

– Обязательно всем рассказывать? Думаешь, большая честь жить с человеком, жена которого стала лесбиянкой?

Лукас начал ныть, но мама вдруг стала очень похожа на мою бабушку, и Лукас умолк.

Сегодня ездили в Форт Вильям. Гора Бен-Невис стала еще одним разочарованием. Я так и не понял, где она начинается и где кончается. Другие горы и холмы ее совершенно загораживают, а еще называется самой высокой вершиной Британии! Лукас свалился в бурн (это “ручей” по-шотландски, ) но, к сожалению, бурн был слишком мелким, чтобы утонуть.

Полнолуние

Прогулялся вокруг озера вместе с Хэмишем Манчини. Он сказал, что его мамаша, похоже, на грани четвертого развода. Вечером он уезжает домой. В понедельник утром ему надо быть в Нью-Йорке на приеме у психоаналитика.

Я закончил упаковывать вещи и теперь дожидаюсь, когда вернутся мама и гад Лукас. Они поперлись в сосновый лес, чтобы тайком заняться любовью.

Одиннадцатое после Троицы

Заставил Лукаса остановиться в Гретна Грин (19) и купить сувениров. Купил Пандоре каменную фигурку выдры, Берту – берет из шотландки, псу – бабочку на ошейник из шотландки, бабушке – тянучку цвета шотландки, Стрекозе Сушеной – шотландское печенье, Максвеллу – соску из шотландки, а папе – кухонное полотенце из шотландки.

Себе купил блокнот в обложке из шотландки. Я твердо намерен стать писателем.

Вот отрывок из “Моих мыслей о Шотландии”, записанных на шоссе М6 при скорости 120 миль в час:

Древний туман отступает, являя величественные вершины Шотландии во всем их величии. Неясная тень в небесной дымке становится орлом, величавой хищной птицей. Распустив когти, он садится на озеро, нарушая величавую безмятежность бурных вод. Орел замирает только для того, чтобы окунуть свой величественный клюв в акваторию. Затем, расправив величавые крылья, он взмывает к своему величественному гнезду, утопающему в голых, каменистых, лишенных растительности горах. Горный козел, величественное рогатое животное, дитя горных долин, стоит, понуря бурую, кудлатую, косматую, величественную голову, перемалывая величественные тайны Гленкоу.

Наверное, многовато “величавости”, но написано, по-моему, здорово. Как закончу, пошлю на Би-би-си. Приехал домой в 6 вечера. Слишком устал, чтобы писать.