— «Коламбия пикчерз» не представляет, как таможня у Ароса сегодня гуляет! — юморил внутренний голос.

Я глянул на движущуюся впереди очередь, довольно хмыкнул под нос и робко, слившись с массой шагающих, побрел, прищурив глаза. А пока шел, я не забывал поглядывать на остальных и наблюдать сцены прохода людей до второй – внутренней — стены города.

Все местные «путешественники» медленно и важно перлись неизменяемой кишкой сквозь входную магическую арку. Вскоре я тоже оказался под ней и так же, перестроившись и скопировав настроение морды лиц у здешних «туристов», неспешно нырнул в ее интересное чрево архаичного вида.

Тут я намеренно отвлекусь, так как оно того явно стоит, и подробнее опишу сам проход и одну сцену, что видел чуть ранее, в деталях.

Огромная входная арка встречала всех путников своим телом и чревом пятнадцати метров высотой и четырех шириной. Арка состояла из толстых метровых каменных блоков, закрепленных у двух оснований — цилиндров-колон, подпирающих свод прохода. Обвивая колоны, как лоза винограда, из камня выходили тела двух чешуйчатых змей с головами, лежащими на толстых импостах. Еще чуть выше, оплетая лоб арки и весь архивольт, красовалось множество рун барельефами, что сходились в самом верху в замковый камень, на котором был высечен вертикальный закрытый зрачок.

Также я заметил один любопытный момент: когда в тело арки зашел человек в одеяниях, ну… пусть будет «мага», то глаза каменных змей на секунду вспыхнули синим сиянием. После чего, стража на входе «таможни» учтиво его поприветствовала, поклонилась и пропустила чародея вперед прочих путников, заставляя нас ждать пару минут.

В остальном же все шло, как раньше, очередь постепенно вернулась в прежнее русло и стала двигаться в медленном темпе.

Все сложилось удачно, а потому я так же неспешно миновал блокпост без эксцессов и приключений.

— Скорее всего, это – судьба! — заключил внутренний голос. — Ведь если подумать, то, как все кошерно свершилось: полусонные стражи, доля удачи со слабым освещением на входе, пелена густых облаков над луной, а еще, рядом с нами, особо вонючий поток многоголосой плетущейся куда-то банды местных крестьян, от которых шарахнулись даже таможня.

Вот таким образом я и добрался до темного средневекового города под обыденно простым названием Арос. Добрался, а затем начал его изучать.

Мои ноги на полном автопилоте двигались по местным улицам, а глаза в это время стали жить своей отдельной, очень даже «активно-ознакомительной» жизнью.

Город открывался мне постепенно.

Низкие каменные здания, широкие улицы с тротуарами, по которым текла тягучая пешеходная масса и… вездесущий топот толпы. Кладка дорог понятно ручная, из камня вместо привычной мне асфальтобетонной укладки. Много грязи, навоза, помоев и прочих «красот» деспотичного общества. Ясно дело, урбанизации мало… Особенно если смотреть на детали по освещению города.

Вокруг не было ни одного электростолба, уличных ламп или неоновой рекламы. Лишь кое-где тонко мерцали редкие факелы, в основном у дешевых с виду постоялых дворов, что обживались ближе к городской стене. Зато много где, при продвижении дальше, вглубь города, попадались жутковатые штуки — мерцающие «тотемы», отдаленно похожие на искусство анимализма потомков мая. Однако эти штуковины светили исключительно у фасадов солидных строений.

Обычные дома с деревянными ставнями, без дорогой облицовки, с черепичною крышей попадались значительно чаще, почти пять к одному. Но самое непривычное — это то, что в округе по крышам в избытке, словно срубленный лес, торчали дымоотводы… множество дымоотводов.

— Жутковатый и самобытный пейзаж..—мурашками по спине, пробежалась мысль подсознания.

Затем я отвлекся от ночных красот Ароса и начал наблюдать за местными жителями да и вообще за всеми аборигенами. Ходящими мимо, силовиками и прочими пешеходами…

Стражники малыми тесными кучками бродят в патрулях, зорко поглядывая по сторонам, и тем самым дают понять, что посильно следят за порядком, ну или как минимум создают отличную видимость этого. Местные органы правопорядка на мой выпуклый глаз не шалят и не обдирают мещан по углам, хотя последних ой как немало на метр квадратный к количеству стражи.

Также частенько подмечал организованных лучников, собранных парами в мелкие группы на стенах, мостах и отдельно стоящих башнях. Двигаясь дальше, во внутренний Арос, у больших перекрестков и у оживленных дорог, я заметил местный ОМОН. Он жил обособленно и стоял тройками. Всё по уму — спина дышит в спину, патрули потихоньку сменяли друг друга на регулярных «подвижных» постах.

Цепкий взгляд, темно-серый цвет формы, повадки – все выдавало в них узаконенных церберов Власти. Уж это я чую нутром, инстинктивно. Одна фраза – силовой аппарат принуждения к закону.

Ну и под занавес — возле отдельно стоящих, на вид весьма дорогих и, скорее всего, административных строений располагались блокпосты охраны и часовые со стражей.

Эти ребята были экипированы уже много серьезней патрульных коллег… броней из поножей, ламелярной кольчуги, наручей, каркасного шлема, ростового щита и меча — «одноручник».

Увы, это все, что я смог рассмотреть ночью и не привлекая случайного взгляда с лишним вниманием.

Таковы были мои первые впечатления от боевой составляющей этого, вроде бы мирного средневекового города.

На улицах же, несмотря на позднее время, бродили виды разумных – куча всяких двуногих наружностью из подвида – «сомнительные»: поддатые алкаши, тихо бубнящие у кабаков по темным углам, попрошайки, рабочие, женщины – жрицы любви у мрачных ночных заведений, извозчики на двуколках и много отребья у арыков.

Ночной трафик этого «уютного» феодального городка вообще впечатлял своей крайней активностью — особенно для средневековья: яблоку негде упасть.

Тут была целая куча разнообразных теней в виде живой гуманоидной массы. Через пару часов мне уже казалось, что я попал на какой-то дикий флешмоб посреди пещерного мегаполиса. Затем я приметил несколько слишком тонких фигур, которые держались по трое, мелкими островками. Они, гуляли как бы отдельно от прочих двуногих существ.

— А вот эти ребята, скорее всего, представители рода не людского, — проскочила почему-то догадка.

Эти тонкие люди словно скользили, «плавая» компаниями на узких тротуарных дорожках, освещенных зелеными гирляндами мутных ламп. Они появлялись у изящных низких деревьев, словно из неоткуда и затем… растворялись в ночи.

— Так, — внезапно одернул внутренний голос и припечатал, — посмотрели на экзотику и аборигенов, и хватит уже, — Продолжай нарабатывать местную речь. — В подсознании внезапно опять всплыла новая порция боли из слов на локальном наречии Ароса.

Я вытер кровь, что закапала из носу от нагрузки на мозг и гипертонии, тряхнул головой навстречу ветру, и что бы лучше жилось, глядя на город, прислонился к прохладной стене.

Мысли потекли отстраненно, о разных вещах, причем каждую порцию мыслей мозг словно взвешивал и оценивал, давая быстрый вердикт…

Впечатления от кошмара свалившейся на меня информации в Аросе были сильны и… негативны. Но тем не менее я не скулю, скорее, даже радуюсь, получая при этом некое извращенное удовольствие, словно художник, рисующий очень мрачный пейзаж. Впечатленный и осторожный художник.

Погружаясь в ритм сердца Ароса, я зашагал, стараясь не привлекать внимания местных, не сворачивал в закутки с подворотнями, и держался широких дорог. Заодно изучал город поближе — интровертом, с витрин. Если можно так выразиться.

Я прошел мимо многих трактиров, где горел дрожащий искусственный свет и где куча разных теней постоянно шуршала за открытыми ставнями. С улицы я отлично видел и слышал, как внутри тех заведений с комфортом едят, пьют, матерятся, орут и отдыхают довольные люди.

Там, где глаз доставал: у подоконников, под потолком, у входных дверей и на столах этих всех заведений, — тускло коптили архаичные «лампочки» в виде факелов и «вечных» свечей. Из тех помещений пахло специями, чесноком, перегаром и воском, а еще а через открытые форточки тянуло аппетитным копченым мясом.