Он на мгновение замолчал и прикрыл глаза руками. В то же мгновение Маргарет оказалась возле него, обнимая и целуя его, успокаивая ласковыми словами. Затем, выпрямившись, держа одну руку на его плече, она сказала:
— Отец! Мама не приказывала тебе оставаться возле неё, даже когда ты задумал отправиться в то полное опасностей путешествие в Египет, хотя эта страна в то время была целиком охвачена войной, чреватой всякими опасностями. Ты сам рассказывал мне, как она считала тебя вправе быть свободным и ехать туда, куда тебе нужно, хотя, ты говорил, что она знала, что тебе грозят опасности, и беспокоилась о тебе, и вот тебе доказательство!
— Она приблизила к его глазам своё запястье со шрамом, который, казалось, источал кровь. — Теперь дочь своей матери поступает так, как на её месте поступила бы мать! — Затем она обернулась ко мне: — Малкольм, ты знаешь, что я люблю тебя! Но любовь зиждется на доверии, и ты должен доверять мне в опасности не меньше, чем в радости. Ты вместе со мной должен стоять рядом с отцом перед этой неизвестной опасностью. Вместе мы можем преодолеть её; или вместе мы не добьёмся успеха — вместе мы умрём. Таково моё желание; моё первое желание, предъявляемое будущему мужу! Ты же думаешь, что я права как дочь, правда? Скажи отцу, что ты об этом думаешь!
Она была похожа на королеву, снисходящую до мольбы. Моя любовь к ней возрастала безмерно. Я встал возле неё, взял её за руку и сказал:
— Мистер Трелони! В этом Маргарет и я представляем одно целое!
Он крепко сжал наши руки, затем с глубоким волнением произнёс следующее:
— Именно так поступила бы её мать!
Мистер Корбек и доктор Винчестер пришли в точно назначенное время и присоединились к нам в библиотеке. Несмотря на безмерное счастье, которое охватило меня, я предчувствовал, что наша встреча будет весьма важной. Ведь я не мог забыть о только что случившихся странных событиях; мысль о том, сколь странные вещи могут происходить, не оставляла меня, довлела надо мной, как облако, которое окутало всех нас. Видя, в каком серьёзном настроении находятся мои товарищи, я понял, что каждый из них занят некоей доминирующей над всем другим мыслью.
Мы сели, образуя кружок вокруг мистера Трелони, который придвинул своё огромное кресло к окну. Маргарет села возле него справа, я — рядом с ней. Мистер Корбек слева, а доктор Винчестер — напротив. После нескольких секунд молчания мистер Трелони обратился к мистеру Корбеку:
— Вы рассказали доктору Винчестеру, как мы условились обо всем, что произошло до сих пор?
— Да, — подтвердил он.
Мистер Трелони продолжал:
— А я рассказал все Маргарет, так что все мы знаем обо всем! — Затем, обернувшись к доктору, он спросил: — Правильно ли я представляю себе, что вы, зная все, что знаем мы, наблюдавшие за этим явлением в течение многих лет, хотите принять участие в эксперименте, который мы надеемся произвести?
Ответ доктора был прямым и бескомпромиссным:
— Конечно! Ведь даже когда это дело было внове для меня, я обещал продолжать его до конца. Теперь, когда я многое знаю и оно оказалось столь интересным, я не оставлю его ни за какие ваши посулы. Будьте совершенно спокойны, в отношении меня. Я — учёный и исследователь различных явлений. У меня нет никого, кто принадлежал бы мне, и никто не зависит от меня. Я совершенно одинок и свободен делать с собой все что мне угодно, распоряжаться всем, вплоть до собственной жизни!
Мистер Трелони торжественно поклонился и, повернувшись к мистеру Корбеку, сказал:
— Я знаком с вашими идеями в течение многих лет, старина, так что у меня нет нужды задавать вам подобные вопросы. Что же касается Маргарет и Малкольма Росса, они уже высказали мне свои желания и не сомневаются по поводу принятого решения. — Он помолчал несколько секунд, словно приводил в порядок мысли; затем начал излагать свою точку зрения и намерения. Он объяснял все очень тщательно, видимо, постоянно имея в виду, что некоторые из нас, слушавших его, были совершенно невежественны в отношении корней и природы тех явлений, о которых шла речь; он объяснял их по ходу своего рассказа:
— Эксперимент, который предстоит нам произвести, имеет своей целью определить, существует или не существует некая сила, некая реальность в старой Магии. Вероятно, сейчас создались самые удачные условия для проведения этого испытания; мне бы хотелось сделать все возможное, чтобы оригинальная конструкция оказалась эффективной. В то, что существует некая магическая мощность, я твёрдо верю. Невозможно создать, или организовать, или симулировать мощь и в настоящее время; но я полагаю, что если в старое время такая мощь существовала, она могла обладать свойством исключительной долговечности. Что ни говори, Библия не является мифом, а в ней мы читаем, что солнце остановилось по приказанию человека и что осел — не человек — заговорил. И если Ведьма из Аэндора смогла вызвать Саулу душу Самуила, почему не могут существовать ведьмы с равными силами и почему хотя бы одна из них не дожила до сих пор? В самом деле, ведь сказано в Книге Самуила, что Ведьма из Аэндора была одной из многих и то, что именно она помогла Саулу было чисто случайным совпадением. Он только искал среди многих, кого он изгнал из Израиля, «всех тех, которые имели Гадателей[4] и были колдунами». Эта египетская Царица Тера, правившая примерно за две тысячи лет до Саула, была колдуньей и тоже имела Гадателя. Посмотрите, как священнослужители её времени и последующие представители этого сословия пытались стереть её имя с лица земли и прокляли дверь её гробницы, так чтобы никто не смог когда-нибудь прочесть её утраченное имя. И они преуспели настолько хорошо, что даже Мането, историк египетских царей, писавший в десятом веке до Рождества Христова, и располагавший всей совокупностью преданий жречества за сорок столетий до него, имея доступ к любой записи, нигде не упомянул её имени. Кстати, никому из вас не пришло в голову, когда вы думали о более поздних временах, кто же был её Гадателем?
Тут речь его прервал доктор Винчестер, когда с силой всплеснув руками, он вскричал:
— Кот! Мумия кота! Я знал об этом!
— Мистер Трелони рассмеялся, довольный.
— Вы правы! Имеются все доказательства, что Гадателем Царицы-колдуньи был кот, которого мумифицировали вместе с ней и эту мумию не только положили в её гробницу, но и поместили в саркофаг рядом с её саркофагом. Именно он вцепился мне в кисть, оцарапав своими острыми когтями. — Он помолчал.
Замечание Маргарет было чисто девчоночьим:
— Тогда мой бедный Сильвио оправдан! Как я рада!
Отец погладил её по голове и продолжал:
— Эта женщина, кажется, обладала даром предвидения экстраординарной силы. Предвидела далеко, далеко вперёд и выходила за грани своего времени и современной ей философии. Казалось, она предвидела последствия, вызванные слабостью собственной религии, и приготовила для себя в случае опасности выход в другой мир. Все свои надежды она связывала с Севером, откуда всегда дули холодные, бодрящие ветры, превращавшие жизнь в радость. Сначала казалось, что её внимание привлекают семь звёзд Большого Ковша[5]; на стенах гробницы иероглифами записано, что при её рождении на Землю упал огромный каменный метеорит, из середины которого извлекли драгоценность — рубин из Семи Звёзд, который она считала талисманом своей жизни. Казалось, что он определяет её судьбу, вокруг которой сосредоточились все её мысли и заботы. Волшебная Шкатулка, так искусно составлена из семи изящных стенок, как мы знаем из того же источника, тоже происходит из метеорита. Число семь было для неё магическим числом, и это неудивительно для женщины с семью пальцами на одной руке и с семью пальцами на одной ноге.
Имея талисман, состоявший из семи рубинов редкой красоты, расположенных точно в соответствии со звёздами Большого Ковша, определившего время её рождения, причём каждая звезда этой драгоценности семиконечна, что само по себе является чудом минералогии, — она придавала этой драгоценности магическое значение. Кроме того как мы знаем из содержания стелы на её гробнице, она родилась в седьмом месяце года — месяце начала наводнения Нила. В это время Правящей Богиней была Хатор, Богиня её собственного дома, из Антефов Фивейской линии, — Богиня, которая в различных видах символизирует красоту, удовольствие и возрождение. Кроме того, в этом седьмом месяце, который по более позднему египетскому календарю начинается с 28 октября и длится до 27 числа нашего ноября, на седьмой день Большой Ковш как раз поднимается над горизонтом в небе Фив.
