— Не знаю. Там запаса трав на три дня. А потом либо мы туда, либо они за нами… — Лиза смолкла. Поболтать хотелось о многом, но у неё есть свои обязанности. — Всё, потом поговорим. А сейчас я побежала к деду Коле. Ему завтракать пора.
Старенький дед Коля вставать почти не мог, разве что с костылями — и то не всегда, поэтому забота кормить и лечить его легла на плечи Лизы. Утром она приносила ему завтрак, а после обеда забегала оставить горячее. И старик сам ей велел, чтобы вечером не навещала. По вечерам, чтобы помочь ему с туалетом и вообще с «санитарией», как это дело называла тётя Нина, ходили к нему соседки.
Прихватив заранее закутанную в несколько полотенец кастрюльку, Лиза вышла из квартиры. Специально надела мягкие тапочки, хоть дед и жил в соседнем подъезде. Дождь не страшен. Лишь бы не наткнуться на Вовку. Мягкие тапочки нужны, чтобы бегать тихо.
На улице Лиза встретила дядю Митю. Он сидел на скамейке, уперев локти в колени и ссутулившись перед каким-то металлическим баком, похожим на тот, в котором мама обычно кипятила постельное бельё.
— Доброе утро, дядь Мить. А это что?
— Доброе, доброе… — Сосед, кряхтя, выпрямил спину и с сомнением посмотрел на бак, будто только что увидел его. — Да вот думаю… Получится ли из него «буржуйка». У Машки в магазине таких штук десять будет. А может, у кого дома ещё найдётся. На всех должно в доме хватить — квартир-то пустующих много. А то керосину уже мало. Машка говорит — в магазине тоже заканчивается. А тут печурку сделать — и хорошо. Дерева для растопки набрали много. Жить будем. Сейчас вот Геннадий выйдет, и обмозгуем это дело — ну, с «буржуйкой» то есть.
Лиза улыбнулась: маленькая печурка — звучит хорошо. Тальника полно — значит, горячая пища у них всё-таки будет. А керосин… Им всем повезло, что их дом недалеко от садового товарищества, в котором порой не просто дощатые домики ставили, но целые избы. А в таких, пока газ не провели, издавна пользовались керогазами. Тётя Маша и запаслась керосином ещё весной, как дачные работы начались. Вспоминая о своём запасе, она крестилась и говорила истово: «Как будто толкнул меня кто заказать побольше!» Правда, от этого запаса сейчас оставались совсем крохи, но начало здешнего житья-бытья всё же прошло легче. Газа нет, электричества — тоже. Но есть тётя Маша и её запасы.
Думая обо всём сразу, Лиза быстро добежала до второго подъезда.
— Деда Коля! — весело позвала она с порога. — Доброе утро! Каша приехала!
Ответа она не ждала и, закрыв дверь, сразу пошла в комнату. Старик спал на своём диване, таком же стареньком, полулёжа на двух подушках. Думая о том, что сейчас придётся умывать его под его же ворчание, потом причёсывать и только под конец кормить, Лиза шагнула к дивану. И закрыла рот.
Как будто из тёплой квартиры вышла в осенний холод улицы. Холод был настолько ощутим, что Лиза почувствовала, как её собственная горячая кожа, разогревшаяся от утренней радости, от завтрака и небольшой пробежкой — всего лишь от одного подъезда к другому, но ведь бегом, потому что появилась надежда, которую однажды придётся открыть всем, потому что всем это нужно! — покрывается мурашками.
Она стояла в двух-трёх шагах от мёртвого старика и, чувствуя себя… странно, думала только об одном: эта обязанность перестала существовать вместе с дедом Колей, а ей почему-то всё равно. Но что хуже — она думала не о том, что старика жалко. Она думала о том, что лишний рот в их положении… «Не хочу об этом думать! Не хочу! Почему я об этом думаю?! Я не безжалостная! Я целительница, а значит, должна пожалеть его! Но почему… Я же должна быть милосердной! Я целительница!» Лиза видела себя со стороны: стоит, прижимая к животу кастрюльку, равнодушная, странно только, что слёзы бегут настоящие, не выжатые, а она всё равно продолжает думать о лишнем рте…
Холод пробрал до костей. Поневоле содрогнувшись, девушка пришла в себя. Слёзы вытерла и вышла в коридор. Постояла перед дверью к тёте Маше и постучала.
Та открыла сразу.
— Чего с утра дубасишь? — недовольно было начала она и осеклась, всмотревшись.
— Дед Коля умер, — бесстрастно сказала Лиза. Постояла, не видя никого в пелене подступающих слёз, и разрыдалась.
Пришла в себя, сидя на кровати. С удивлением обнаружила на плечах чью-то кофту, а в руках вместо кастрюльки с кашей — стакан воды. На стуле перед ней сидел Егорка, который держал в руках полотенце.
— Лизка, не плачь, а? — прогундосил он, сам весь зарёванный.
Девушка посмотрела на него бессмысленно. Перед глазами всплывали последние дни со стариком. Особенно один момент: дед Коля заснул после завтрака, и она, Лиза, перемигнувшись с Лилькой, протянула над ним руки к сестрёнке. Пустырник узнали обе. Но как же поздно она поняла, что два других растения — не из их мира. Глядя на Егорку и не видя его, Лиза вспоминала старика и думала о том, что у него, скорее всего, не выдержало сердце. Одно дело — быть инвалидом, к которому часто приезжают его дочери. Другое — лежать целыми днями в странном мире, где нет привычной заботы родных, а есть горькое убеждение, что он для своих недавно таких приветливых и сочувствующих соседей всего-навсего… лишний рот.
— Тётя Маша где? — наконец сумела спросить она.
— У деда Коли, — вздохнул Егорка. — И тётя Клава там, и тётя Зоя, и тётя Нина. Только тётя Аня не пошла — говорит, что и так с сердцем плохо. И тётя Надя тоже — она детей не может оставить, а сидеть с ними некому.
Внутри Лизы всколыхнулась злость: а ты, Егорка? Тётя Надя, которой нет и тридцати, живёт на твоём этаже — далеко ходить не надо! Почему же ты не пошёл ей помогать? Ведь всего лишь проследить, чтобы малышня не разбежалась куда не надо!
«Остановись, — велела она себе. — Егорка как ты. Он сидит дома, потому что дома легче всё пережить. Ты-то должна его понимать. Легче всего осуждать — говорила мама. А ты попробуй почувствовать, как ему плохо. Он же тоже плакал!»
— Лизка, ты где? — крикнул из прихожей Сергей. — Лизка!
Девушка промолчала. Заговори она сейчас — опять будет рыдать в голос. Вместо неё откликнулся Егорка.
— Серый, мы здесь!
Таща за собой Лильку, брат ворвался в комнату и сразу подтолкнул сестрёнку к Лизе. Впрочем, та и сама рванула к старшей сестре. Лиза поймала её, ощутила тепло малышки, которая тут же устроилась у неё на коленях, обнимая её за шею.
— Лиза, Лиза, пойдём домой!
Почти следом в комнату вошла тётя Маша, которая подтвердила:
— Идите-ка домой. Нечего тут… А мы деда подготовим… — Она споткнулась на слове и только сердито повторила: — Идите домой! Лиза, ты каких-нибудь своих капелек попей, ладно? Смотри — обязательно попей.
— А как же… — начала девушка, со страхом глядя на соседку.
— Сегодня похороним, — тяжело сказала та. — Время летнее, а морга тут нет. Как обмоем, так и… Ты, Лиза, на похороны не ходи — есть кому проводить… Идите домой.
Но Лиза пошла. Оставила дома притихших младших, тётя Маша добавила к ним Егорку и промолчала, когда Лиза догнала её на лестнице, завязывая концы чёрного платка под подбородком. Мужчины к тому времени вырыли могилу, ближе к туману — границе нынешнего мира. Стоя у ямы и следя, как наспех сбитый гроб опускается и как плачут женщины, а мужчины выглядят так, как в первый день катастрофы, Лиза размышляла отнюдь не о деде Коле. Она зажала своё сердце в кулак и думала о том, что после похорон надо серьёзно поговорить со своими младшими. Они будут ходить на другой берег каждый вечер или ночь. Будут сидеть у постели рейна Дирка и всеми силами помогать ему выздороветь. И однажды, когда рядом не будет никого, она, Лиза, уговорит Лильку только на секундочку приложить свои руки к телу мужчины и посмотреть, что произойдёт. Если этот рейн не будет по-страшному тянуть с Лильки, надо будет это делать каждый раз. Надо спросить у рейны Аталы, есть ли у магов такая штука, как восполнение сил. Если Лилька — маг, ей это пригодится.
Им всем — даже не подозревающим о существовании больного мага соседям — нужен живой и здоровый рейн Дирк. Может, Лиза и рассуждает по-детски, но, кажется, он очень сильный. А значит, он может придумать, как справиться с проблемой возвращения каждого кусочка двух миров домой, в свои миры… Девушка сжала кулак, слушая и не слыша тёти Клавы, перечисляющей добродетели деда Коли… А ещё она, Лиза, будет учиться всему, чему сумеет научить её рейна Атала. Магические знания пригодятся её соседям для выживания. Сегодня Лиза, благодаря деду Коле, поняла одну истину: надо учиться жизни двух миров, какими бы они ни были странными для неё, ведь даже сны здесь оказываются реальными.
