И все же, несмотря на спешку и ворох мыслей, которые срочно нужно было обдумать и разложить по полочкам, Раскольникова не забыла на ходу смотреть по сторонам. На секунду взгляд ее привлекло объявление, приклеенное на витрине какого-то бара средней руки. В нем сообщалось о поиске новых барменов и официантов, и Адель невольно про себя вздохнула. Если бы она заранее не решила рвать из города когти, как только закончит с зачисткой кладбища, то с удовольствием осталась бы и поработала недельку-другую в качестве бармена. Конечно, толку с такой подработки не было никакой, тем более профессиональному охотнику на монстров, да и зарплата бармена вряд ли бы перекрыла даже минимальный гонорар. Но Адель все равно нравилось время от времени баловаться подобной сменой сферы деятельности. Побыть на время кем-то другим, придумать себе совсем другую биографию и имя на несколько дней, а самое главное оказаться среди живых. Она все же была медиумом и с детства постоянно чувствовала на коже замогильный холод. Смерть манила ее и держала подле себя, живую в постоянном окружении мертвецов, и именно поэтому Раскольникова так ценила переполненные людьми бары, парки, кафе и прочее. Она отдыхала в лучах их энергии, точно прикорнувшая на теплом солнышке кошка, и сама начинала чувствовать себя полностью живой, а не наполовину мертвой, как обычно. Ах, если бы только Элла была рядом, Адель бы так не страдала. Но где же она…
«Теперь не важно.»
Адель резко остановилась за секунду до того, как дверь бара открылась и едва ее не стукнула. Собиравшаяся выходить молодая пара замешкалась на пороге и обеспокоенно принялась извиняться:
— Простите, мы вас совсем не заметили. Мы же вас не задели… Эм, сударыня, с вами все в порядке?
Но Адель их не слышала. Она даже их не видела. Словно соляной столб она стояла на месте без единого движения и вздоха. Остекленевшие зеленые глаза безумно смотрели вперед и ни на что конкретно. Она выглядела пугающе, точно неживая и удивительно похожая на…
«Кукла.»
Изо рта девушки вырвался крик. Истошно вопя, она схватилась за волосы, упала на колени и низко припала к земле. Пара, которая едва задела ее дверью, в испуге отскочила. Прохожие оборачивались и останавливались, обескураженные происходящим. А ведьма все кричала и кричала, едва не вырывая рыжие локоны из своей головы с корнем. Из ее носа потекла кровь.
Она замолчала так же неожиданно, как и закричала. Долгую минуту Адель тихо сидела, припав к тротуару, пока медленно не начала подниматься на ноги. Кое-кто из обескураженных происходящим прохожих попытался спросить, не нужна ли ей помощь, но при одном только взгляде на лицо ведьмы у всех терялся дар речи. Она была бледнее мела, на пересохшие губы из носа стекала кровь и взгляд ее казался совершенно бездумным и пустым.
Смотря куда-то вперед, Адель нетвердым шагом направилась в одном только ей известном направлении.
Она шла долго, ступая точно во сне. Ее путь пролегал через дворы и закоулки, через заборы и ямы. Она двигалась вяло, но на удивление легко, быстро и без труда огибала любые препятствия. Она испачкала в грязи сапоги и подол пальто, но продолжала идти. Чей-то удивительный мелодичный голос вел ее вперед, и она со всей покорностью ему подчинялась.
Голос подсказывал ей куда ступать и куда свернуть, чтобы быстрее добраться до цели. Он завел ее в темные городские дебри, вывел на заброшенную стройку, в центре которой высилось недостроенное и брошенное здание. Территорию никто не охранял, и Адель без труда пробралась внутрь.
В пустом холле царила тьма, грязь и холод. Но ведьме не требовался свет — таинственный голос прекрасно справлялся с ролью проводника. Он показал, где находится лестница, и подсказал, как высоко по ней нужно подняться. Адель послушно пошла наверх, не задумываясь о том, что ветхие ступени могут обвалиться в любой момент.
Голос попросил ее обнажить руки. Испорченные перчатки мягко упали вниз, в кучи строительного мусора и сырой грязи.
Голос потребовал расплести косу. Рыжие локоны непокорным водопадом разметались по плечам, опустились ниже лопаток.
Голос приказал расстегнуть пальто. Несмотря на сильный сквозняк, Адель сбросила с плеч сумку и распахнула верхнюю одежду.
Она ни разу не попыталась сопротивляться, убаюканная прекрасными звуками, и, чем выше поднималась по лестнице, тем отчетливее слышала второй голос. Он был таким же мягким и мелодичным, но нашептывал совсем иные слова. Он говорил на языке магии и манил своими речами. И, когда Адель наконец ступила на последнюю ступеньку, она смогла увидеть его источник. Впервые за все свое путешествие она остановилась. Из взгляда пропала всякая пустота и сонливость, и зеленые глаза вспыхнули пламенем, отражая яркие голубые всполохи.
Магия. Она заполнила собой все помещение заброшенного зала. Собранные в дивный узор нити пылали так ярко, что почти слепили. Даже обыкновенный человек, лишенной каких-либо волшебных способностей, без труда мог увидеть их воочию. Они змеились по всем стенам, по всем бетонным колонам и пыльным стеклам окон. Они забрались даже на потолок, но во всей красе расцвели именно на полу. Дюжина колец со сложными символами и переплетением линий мерно сияли у ног ведьмы. Они были так прекрасны, как может быть только идеальный чертеж, совершенный рисунок без единого изъяна и недочета. Бежали, как вода, у самых ног ворожеи. И по другую их сторону, прямо напротив Адель, стоял их создатель.
Именно ему принадлежал второй голос, который ведьма услышала на лестнице, и теперь она смотрела на него во все глаза с нескрываемым обожанием. Из его левого глаза вырывалось бледно-голубое свечение. В одной рукой он держал раскрытую книгу, другую отвел в сторону. Поверх затянутой в черную кожаную перчатку ладони струились в воздухе сияющие нити, точно маленькие змейки. Они переплетались в быстро сменяющие друг друга узоры, и их свет пульсировал в такт сердцу ведьмы.
Из груди Адель вырвался благоговейный вздох. Она рухнула на колени, прижала ладони к бетонному полу и медленно двинулась вперед. Каменная крошка царапала ее ладони и впивалась в колени даже сквозь джинсы, но женщина не обращала на боль никого внимания. Она медленно ползла на четвереньках к тому, кто завладел ее разумом, кто так сильно ее манил и очаровывал, но из ее движений пропала какая-либо сонливость и вялость. Она кралась точно кошка на охоте, изящно и легко. Щеки ее пылали румянцем, темно-красные от охватившего возбуждения губы чувственно приоткрылись, а безумные глаза горели любовью и обожанием. На какую-то долю секунды голос мага сбился. Всего лишь мгновенная незначительная пауза, которая никак не повлияла на ход ритуала, но одним своим появлением сказала о многом и в частности о не совсем подходящем к ситуации.
Оказавшись почти у самых ног таинственного мага, Адель села перед ним на колени и расстегнула ворот рубашки. Подобрала лежащий на полу кинжал с длинным тонким лезвием и занесла его над головой.
Голос мага стал требовательнее, громче и жестче. Рука с танцующими вокруг нитями сжалась в кулак.
Ведьма закрыла глаза, готовясь полоснуть кинжалом по своей шее. И тогда горячая кровь прольется на холодный пол, зальет собой все дивные узоры и знаки…
Еще немного… С секунды на секунду…
Но в последний момент Адель отрыла глаза, посмотрела на колдуна ясным насмешливым взглядом и с лукавой усмешкой коротко произнесла:
— Бу!
В воздухе пахло озоном — первое, что отметила в уме Адель, придя в себя. Обычно ей очень нравился этот запах, как после обыкновенного дождя, так и после колдовских ритуалов. Но сейчас был совсем иной случай, и любимый аромат никаких приятных чувств не вызвал. Наоборот, напомнил, что, несмотря на ужасную головную боль, ломоту в теле и явно сломанное запястье надо было быстрее приходить в себя и сваливать со стройки. Кто-нибудь обязательно заметил или услышал мощный взрыв с характерными синими всполохами даже в такой дыре, куда Адель завел злосчастный колдун.
Женщина неохотно открыла глаза и, превозмогая боль, села на разрушенном полу. Посмотрела на свое запястье. К счастью, она сломала именно правую руку и кости стремительно заживали на глазах, срастаясь именно так, как им было положено. С левым предплечьем такой фокус бы не прокатил, так что можно было сказать, что Адель сильно повезло. Не считая пары синяков, ушибов и царапин, от остальных серьезных последствий удара об стену и пол девушку спасли вовремя активизированные щиты, даром за долгую жизнь она научилась поднимать их за считанные секунды. А вот ее враг, даже обладай он схожей прытью, вряд ли успел себя защитить. Магическая ударная волна от грубо оборванного на самом пике сложнейшего заклинания должна была не оставить от него и мокрого места, и Адель искренне рассчитывала, что ее маленький безумный план сработал так, как надо.
