Он вошел в длинный коридор с тремя окнами. Направление, о котором он догадался, привело его в маленькую кухню. По меркам богачей он был невелик, хотя и казался хорошо укомплектованным. Ромул проскользнул внутрь, выхватил нож и вышел в короткий коридор, заканчивающийся дверью. Он открыл ее, съежившись от шума петель. Бдительный охранник мог бы услышать, но внутри он увидел только большую кровать. Пожилая дама спала на ближайшей к нему стороне, открыв рот и пуская слюни. Волосы у нее были совершенно седые. Рядом с ней лежала дочь Делиуса.

Ромул не мог в это поверить. Ее отец был убит в то утро Гильдией Пауков, не меньше, и никто не подумал дать ей охрану? Даже мужчина из дома? Вместо этого она была с тетей или бабушкой. Беспомощный.

— Для этого я и существую, — подумал Ромул, оглядывая окрестности. В комнате была только одна дверь. Чтобы добраться до них, Дастину пришлось пройти через кухню, а за ней короткий коридор. Зная, что у него мало времени, Аарон огляделся. Когда Дастин прибыл, он был полон решимости иметь сюрприз на своей стороне.

Ты уверен, что она там? — Спросил Дастин, танцуя медной монетой на костяшках пальцев.

— Да, — сказал пьяный мужчина напротив. — Делисия недостаточно взрослая, чтобы быть одной, особенно когда ее брат учится на мага или что-то в этом роде. С ней бабушка. Глупая старая сука, я бы ударил ее дюжину раз, если бы она не была так быстра и не хотела позвать сына, чтобы спасти ее.

— Мне на нее наплевать, — сказал Дастин. — Почему они не увезли Делисию в другое место?

Тот пожал плечами. Он готов был в обморок. Когда Дастин начал расспрашивать об Эсхатоне за стойкой, на него смотрели пустыми глазами, пока у пятого бара кто-то не указал на угол.

— Спроси Барни, — сказали ему. — Парень на него работал, охранник или что-то в этом роде.

На самом деле Барни был садовником, хотя, когда его спрашивали, чем он занимается, он часто выдавал себя за настоящего охранника. Дастин беспокоился о лояльности к своему работодателю, которая быстро умерла, когда он узнал, что Барни был уволен ранее в тот же день.

— Болтун думает, что они не могут позволить себе меня, — проворчал Барни. — Показать ей. Держу пари, что у этого ублюдка Делиуса припрятана тонна. Никто не отдает свое дерьмо бедным. Они скажут, что знают, но никогда не знают.

Дастин уже купил ему три порции. Он бросил ему медяк, не заботясь о том, что тот скатился со стола на пол. На мгновение показалось, что Барни ничего не заметил.

— Зачем они тебе вообще? — спросил он после долгой отрыжки.

— Незаконченное дело, — сказал Дастин, выходя из бара. Эсхатон поместье не очень далеко. Похоже, Барни любил выпить в непосредственной близости от дома. Дастин держался в тени, его рука небрежно покоилась на рукояти булавы. С массивной круглой головой он больше походил на железную дубину, чем на булаву. Хороший удар может раскроить человеку череп, как тыкву. Дастин всегда испытывал гораздо больший трепет, ломая кости, чем проливая кровь. Люди все время истекали кровью. Порезы были снаружи. Кости были внутри, и то, как люди выли, когда он калечил их пальцы или уничтожал их коленные чашечки…от одной мысли об этом его бросало в дрожь.

Было также одно дополнительное преимущество в том, чтобы иметь булаву над мечом. Он проскользнул за угол, нашел первое окно с восточной стороны, выходящее на улицу, и разбил его булавой. Барни ясно дал понять, что это только Делисия и ее бабушка, и что у них нет охраны. Даже если бы они проснулись от звона разбитого стекла, что бы они сделали? Отпор?

Дастин усмехнулся. Он надеялся на это. Он не очень-то любил старых леди, но Делисии должно было быть лет девять. Слушать ее мольбы и борьбу было бы чертовски интересно.

Оказавшись внутри, Дастин прижался спиной к стене рядом с дверью. Если бы кто-нибудь подошел, чтобы выяснить причину шума, он легко получил бы удар по затылку. Никто не пришел. Он покачал головой. Кто эти Эсхатоне были, их тупо много. Он молча прошел в скромную кухню, стараясь ничего не потревожить. Он был небрежен с окном, он знал это, но поднимать слишком много шума, разыскивая девушку, означало испытывать судьбу. Кроме того, если они попытаются сбежать, он должен быть уверен, что услышит их.

Он не был готов к тому, что увидел, когда оказался в другом конце кухни. Мальчик в сером костюме паучьей Гильдии стоял на коленях у двери в конце короткого коридора. Дастин остановился посреди дверного проема и задумался, не ошибся ли он дверью.

Мальчик стоял к нему спиной. Дастин огляделся, увидел крошку затвердевшей хлебной корки и бросил ее. Он шлепнул мальчика по уху. Его крошечное тельце подпрыгнуло, и Дастин поморщился от звуков, которые он издавал. Они не были громкими, но он догадался, что по другую сторону двери находится спальня.

— Что, черт возьми, ты здесь делаешь? — Яростно прошептал Дастин, когда мальчик был с ним на кухне. Мальчик оглянулся, но сквозь маску на лице были видны только глаза. Дастин решил, что это один из молодых воров, но понятия не имел, кто именно.

— Что это за Маска? — прошептал он.

— Я исправляю ошибку, — прошептал в ответ мальчик.

Дастин указал на дверь, затем сделал круговое движение пальцем возле головы, показывая, что он думает об этом плане.

— Ты еще ребенок, а теперь иди домой, — сказал Дастин. — У меня много работы.

Когда он попытался оттолкнуть его, мальчик схватил его за запястье и крепко сжал.

— Она была моей первой жертвой, — слишком громко прошептал он. Волосы на затылке Дастина встали дыбом. Что-то здесь было не так. Эти глаза казались такими знакомыми.

— Ромул? — спросил он, высвобождая руку.

— Нет, — ответил мальчик. — Меня зовут Гёрн.

Боль пронзила бок Дастина. Он рефлекторно обернулся, смутно сознавая, что мальчик ударил его ножом. Его вращение вынудило Кинжал выскочить, разбрызгивая кровь по нижним ящикам кухни. Он взмахнул булавой и с кряхтением сломал дверной косяк. Гёрн выкатил под удар, пнул со стола, а затем бросился с кинжалом.

Дастин парировал удар длинной булавой, приблизил левую ногу и отскочил назад, надеясь, что Гёрн споткнется. Вместо этого мальчик нырнул под него, обвил ногой ногу Дастина и вонзил кинжал ему в икру.

Подавив крик, Дастин опустил булаву. Один хороший удар и он брызги мозгов Гёрн по полу. Проблема была в том, что мальчик был слишком быстр. Он метался из стороны в сторону, едва избегая каждого удара. Дастин понятия не имел, как шум не привлек к себе внимания. На четвертом замахе Гёрн парировал булаву в сторону, затем нанес достаточно быстрый удар, чтобы нанести тонкую рану вдоль руки Дастина.

Вор постарше оставил всякие претензии на молчание. Любой недооценки мастерства Ромула пропали. Он отступил назад, надеясь уйти в оборону, чтобы увидеть, если Ромул ошибся. Вместо этого Ромул сделал выпад, его внезапная агрессивность поразила его. Еще больше кинжальных порезов было на его ногах, которые уже пульсировали от боли.

— Возьми ее, — сказал Дастин, отступая к окну. — Ты можешь забрать ее, просто убей ее потом, ладно?

Это только, казалось, еще бесят Ромул. Дастин повернулся, чтобы бежать, зная, что мальчик никогда не позволит ему уйти. Он сделал всего два шага и обернулся. Его колено ударило Ромул в живот, выбив из него дух. Прежде чем мальчик успел отскочить, он двинул его локтем в сторону. Он почувствовал мрачное удовлетворение при виде крови, брызнувшей на ковер, крови, которая не была его. — В чем дело? — спросил Дастин, опускаясь на колени. Ромул лежал на животе, его кинжал лежал на несколько дюймов вне досягаемости на кухне. Он схватил Ромул за ногу и притянул к себе, решив снять маску. У него были подозрения, что подросток — Ромул, но он должен был знать наверняка. Если бы это был Ромул, он бы ушел и позволил отцу наказать себя, как ему заблагорассудится. Если нет, Что ж… …

В другой руке он держал булаву.

— Давайте посмотрим, а? — Сказал Дастин, как он закрутил Ромул на спину. Когда Ромул проката, ногу выстрелил вверх, ногами Дастин в подбородок с его пяткой. Ромул воспользовался минутным замешательством, чтобы продолжить перекатываться, вырвавшись из рук Дастина. Булава промахнулась и ударилась о ковер, разбив деревянный пол. Мальчик бросился к кинжалу, схватил его и повернулся.