Заселение прошло в быстром темпе. Дементьева помогла мне выбрать комнату, разложить вещи, которые были, почему-то, только моими, и умчалась со словами: «До вечера! Приготовь что-нибудь вкусненькое! Зверев сегодня не приедет, устроим девичник!»
Дом, совсем новый, был до безумия стильным и модным. Запах стройки, свежего дерева и новенькой мебели ещё стоял, но расставленные повсюду освежители воздуха делали своё дело, впрыскивая каждые двадцать минут в воздух изумительный аромат моря, напоминающий, до странного, запах геля для душа, которым пользовался Ящеров.
— Совсем тронулась, — буркнула тихо, решая выполнить просьбу Дементьевой.
На кухне было столько продуктов, что могло хватить на целую роту солдат! Было видно, что в доме живёт запасливый гостеприимный хозяин.
На улице было уже темно, когда я достала из новенькой плиты ароматную «Шарлотку» и довольно улыбнулась, отмечая её идеальный вид. Засахаренные розочки, накрученные из яблочных тонких пластинок, сверкали исходя соком.
— Ммм… — вдохнув запах выпечки, зажмурила от восторга глаза. Божественный аромат любому ценителю сладкого поднимает настроение, и я не исключение!
Оставив пирог остывать на столешнице, выключила закипевший суп с фрикадельками. Крышка в оставшейся на плите кастрюле подпрыгнула, и я, улыбнувшись, кинула горсть спагетти.
«Когда в доме живёт три голодных рта, два из которых — ленивые вредные девицы — хочешь-не хочешь, приходится учиться готовить вкусно и сытно, особенно, когда всем сердцем хочешь побаловать третий — самый очаровательный ротик, который может только существовать во всём мироздании.
Я так соскучилась по своим любимым, что больше часа проговорила по телефону, внимательно выслушивая обещания Леры, убеждающей меня, что Воропаева приедет, как только сможет. Однако не заверения дорогой подруги удерживали моё внимание!
Неразборчивый лепет бегающего рядом с подругой ребёнка, которого преследовала по пятам Вика, заставляя моё сокровище пищать от восторга, терзали сердце матери, впервые оставившей своего дитя.
Не желая прерывать разговор, не прощалась с Воропаевой, пока деньги на телефоне не закончились, вероломно прерывая монолог Лерочки.
Паста была готова, и я устало прислонилась поясницей к столу, крепко зажмуривая глаза, позволяя мыслям захватить меня полностью:
«Как сказать Руслану, что у него есть четырёхлетний ребёнок? Я так была не права, считая, что он несерьёзен, что Ящеров от этой жизни желает только адреналина, что, останься я в Питере, он заставит прервать внезапную беременность, которая стала для меня полной неожиданностью по приезде в Штаты. Возвращаться было ещё страшнее, чем уезжать. Казалось, я утону в его насмешках и издёвках, если вернусь. Впервые в истории человечества, русская девушка чувствовала себя защищённой в США, проживая на территории извечного соперника родной страны, будто в спасительном коконе…» — тихо хмыкнув, провела двумя ладонями по лицу.
«Ты показала, насколько все мои желания несостоятельны и наивны. До встречи с тобой, Ташкевич, я думал, что время, проведённое в приюте, было трудным… Я ошибся…» — слова Русика звучали в моей голове всё это время, терзая сердце и разум, которые теперь, будто договорились, чтобы изводить мою душу раскаянием, стыдом, жалостью к себе и любимому мною мужчине.
«НЕЛЬЗЯ!» — Приказала сама себе, резко открывая глаза. — «Я не заслужила даже жалость! Сама всё испоганила — самой и исправлять! У меня ещё четыре дня есть, чтобы преподнести новость о ребёнке так, чтобы Русик меня не придушил… только, как действовать, если его сегодняшняя угроза прозвучала более чем реально? Как к нему подступится?»
Айфон с заменённым новеньким защитным стеклом тихо пиликнул, донося до моего сведения сообщение, что Янка останется ночевать в студии, так как у нас завтра запланирована ранняя поездка на территорию «Мотодрома» с группой танцоров, дабы расставить ориентиры для траектории движений и продумать их последовательность.
Так как развлекательный центр был буквально в пяти минутах от особняка Зверева, логики в решении Яны я не видела, пока не прочитала последнее предложение напарницы по бизнесу:
…четырёх танцоров забираю из Питера. Подвести тебя попрошу Ящера. Он всё равно живёт рядом… прости, что так вышло. Поболтаем в другой раз, вкусняшки не пропадут)))
«Зашибись!»
Я не знала, за что конкретно извинялась Дементьева, но варианты имелись: за то, что не получилось приехать, за обращение с просьбой к Ящерову или за то, что не сказала о близком соседстве Зверева с ним, забыв дополнить список рядом живущих стритрейсеров ещё одним именем!
Злясь, одёрнула вишнёвое короткое домашнее платье, бретельки которого до неприличия растянулись от времени, не скрывая наличие чёрного лифчика, видневшегося из глубокого декольте.
Моё движение только ухудшило внешнее состояние вещи, которую давно пора было выкинуть, но я была безумно раздражена и не обратила на это никакого внимания.
Сейчас меня больше беспокоило то, что Янкина просьба только разозлит Руслана, а мне этого совершенно не надо… тем более с утра…
«… утром, когда он голодный, от него можно ожидать всего, чего угодно!»
В музыкальном центре тихо играла музыка, поэтому я не сразу поняла, что в особняке уже не одна.
Услышав до боли знакомый голос, резко обернулась, теряясь от выражения глаз настоящего хищника.
Думать о спасении было уже поздно…
— Да ты, я посмотрю, смелой стала?! С каких пор Лос-Анджелес в «Изумрудный город» переименовали? Дай угадаю… Мэром Калифорнии стал Гудвин? Храбрость тебе к лицу! — Ящеров медленно скользил своим взглядом по моей фигуре, и его губы расползались в усмешке, когда его глаза остановились на моих голых ногах. — Ты решила организовать мне экскурс в жизнь тамошних домохозяек, перед тем, как я тебя трахну?
Пиджак и сорванный с шеи галстук полетели на небольшой маленький диванчик, и мне стало страшно.
— Только не говори, что это твой дом… — нервно сглотнув, попятилась назад.
— Хм, — замер Руслан, когда две пуговички на белой рубашке были успешно расстёгнуты, — то есть ты так вырядилась для Зверева?
Глаза Ящерова недобро сощурились, одним только взглядом заставляя мои колени дрожать от какого-то нездорового предвкушения скорого исполнения угрозы, данной Русланом сегодня в офисе.
У меня, будто язык к нёбу прилип.
Русик сделал шумный вздох, поводив носом в воздухе туда и обратно, принюхиваясь:
— И продукты мои использовала, чтобы добренького Андрюшу отблагодарить за гостеприимство?
«Он в ярости…» — обманчиво спокойная ухмылка не смогла меня провести.
Бешенство любимого стритрейсера было буквально осязаемым.
«Счастливо оставаться» — пискнули тараканы, до этого времени преспокойненько живущие в моей голове и теперь скоро покидающие её, когда мужчина сделал всего один лишь шаг в моём направлении.
Выражение лица Ящерова не просто говорило — оно кричало о том, что меня сейчас настигнет расправа за мой уход по-английски.
Снятие напряжения в стиле «хардкор» не входило в мои планы.
Кинув взгляд в сторону коридора, доступ к которому был открыт, бросилась бежать в спасительную комнату — выбранную подлой Янкой спальню — надеясь на качественный материал двери и замков.
Злобные проклятия полетели в спину, когда я, не снижая скорости, опрокинула под ноги преследователя один из стульев кухни, хоть как-то увеличивая свои шансы на достижение заветной цели.
Смешиваясь со всевозможными угрозами небесной кары и описанием огромного количества разнообразных поз, в которых собирается меня «отодрать» мой преследователь, когда догонит, эти самые проклятия нереально мотивировали меня на победу в забеге на короткие дистанции к спасительной двери.
Не то, чтобы я не хотела Ящерова… Ооо, с этим как раз всё наоборот! За эти пять лет я так и не смогла ответить взаимностью ни одному из своих поклонников, иной раз, посещающих мои танцевальные занятия только затем, чтобы залезть в трусики к учительнице танцев.
