На пороге выросла Виктория, голубоглазая блондинка, совершенно не похожая на сестру. Ни одной знакомой чёрточки не проскальзывало на лице младшенькой. Они с Наташей отличались друг от друга, как небо и земля!

— Здрасьте! — Скривилась Вика, тут же поворачиваясь к сестре, — вижу, у тебя всё в порядке… — лихорадочный блеск в глазах девушки выглядел, как минимум, подозрительно.

Таша, действительно, выглядела великолепно. Оспины прекратили появляться уже на седьмой день заболевания, а постоянное использование прозрачной мази не оставило на теле Наташи и намёка на их былое существование. Постоянные водные процедуры, одобренные современной медициной, пошли только на пользу.

В общем, Цветочек цвела и пахла.

Вика заметила, как хмуро я на неё гляжу, и подозрительно быстро сощурилась, пряча беспричинное довольство:

— Ты вообще болела ветрянкой?

— Болела. Прошло почти двадцать дней, срок вируса закончился.

— Ну-ну…

Стервозная блондинка развернулась на сто восемьдесят градусов и потопала в направлении второй спальни.

— И всё? — Я негодующе уставился на Наташку, задумчиво отвернувшуюся к окну.

— Руслан…

Тяжёлый взгляд любимой ощутимо опустился на меня. Стало физически трудно дышать. Интуиция тревожно забила в набат.

«Чёрт! Что за хрень»?!

— Руслан, спасибо тебе за то, что был со мной…

— Что? Ты сама слышишь, как убого начинается выражение твоей благодарности?! Ты меня выгнать решила, что ли?

— Эта квартира не моя, — не стала даже отрицать моё предположение Ташуля. — Вика — несовершеннолетняя, и я живу здесь только для того, чтобы не позволить молодому социуму растлить сестру, а наше с тобой… ммм… общение — это, как раз, то самое негативное влияние, — плотно стиснув челюсть молчал. Казалось, сердце не бьётся. — Русик, ну, ты чего? — Наташа встала со стула и приблизилась ко мне. Руки сами потянулись к девушке, усаживая на мои колени, затягивая в свои объятья. — Я же не говорю, что нам нельзя встречаться. Просто пришло время тебе вернуться к себе.

Даже понимая здравость слов Ташкевич, было до безумия неприятно. Я не мог вообразить, что малышка так глубоко забралась мне под кожу. 3ec623

«Представить, что её голова не будет покоиться рядом на подушке, когда утром открою глаза… нет. Не хочу»!

— Хорошо, — быстро поцеловав брюнетку, встал, но не выпустил девушку из своих объятий. — Как скажешь, Цветочек. Пошли, поможешь вещи собрать…

Вопреки своим желаниям, я согласился с решением Таши.

«… но не собираюсь так просто сдаваться. Нет! Однако глупости совершать нельзя. Зачем эти пустые ссоры? Я всё равно никогда не отпущу девушку… только если сама прогонит…»

Спустя полчаса, вещи были собраны, и я, страстно поцеловав Ташу, пообещавшую ждать меня сегодня у Лерки дома, куда нас пригласили на день рождения Зарецкого, ушёл.

Тёплый апрельский денёк встретил меня приветливыми солнечными лучами. Такая погода, очень редкая в культурной столице России, совсем не поднимала настроение.

Несмотря на внешнее согласие, внутри всё клокотало от досады. Я хотел быть с Наташей… каждый миг.

«Так. С этим надо что-то делать! Хватит себя вести так, будто мне не двадцать восемь лет! Я взрослый мужчина, пора остепениться и забыть о воздушных замках окончательно! Тогда, много лет назад, словно в прошлой жизни, я не смог себе позволить оставить маленькую девочку рядом, потеряв её навсегда, о чём всегда сокрушался, не позволяя насладиться настоящим. Но сейчас всё по-другому… Ташкевич, не Машкова. Она — не миф, который я сам себе придумал! Она живая… настоящая. Я больше не упущу шанс любить, потому что сомневаюсь, что судьба улыбается так часто! Сегодня же скажу Зверю, чтобы забыл об обещанном соглашении… видимо, не судьба мне ещё раз встретиться с подругой детства, можно сказать «сестрой». Как бы это ни звучало странно от мужчины, но тому, кто живёт наверху — виднее»!

 Наташа

«Удивительно, как может измениться человек всего за две недели»! — Дверь за Русиком только закрылась, а я уже тоскливо вздохнула, привалившись к стенке прихожей, прикрыв глаза.

Раньше никогда не могла подумать, что любовь способна не только настигать человека, но и расти к объекту его привязанности! Я будто стала зависимой. Руслана нет, и нет воздуха, чтобы дышать и свободно улыбаться.

— Что? Призналась ему?

Веки вздрогнули и приоткрылись.

Передо мной стояла Вика с огромной дорожной сумкой в руках.

— Ты куда? — Я даже растерялась, разглядывая дорожный саквояж, который сестре купил дядя Рома при переезде из Калининграда.

— Практику сдвинули. Сессию сдала успешно, если тебе вдруг интересно. Сейчас еду к родителям, чтобы собрать всё необходимое. Через два дня вылет в Штаты.

— Охренеть! Почему ты мне раньше не сказала? А если бы я сейчас сидела в своей комнате, ты бы и не попрощалась со мной?

Вика поморщилась.

— Давай только без обид. Я вижу, что тебе сейчас не до меня. Знаешь, я ни минуты не сомневалась, что Ящеров узнает о твоей болезни через Воропаеву. Пусть мой поступок выглядел не очень красиво, зато продуктивно, насколько я могу судить, — несовершеннолетняя оббежала глазами мой внешний вид, довольно улыбнувшись, пока моя крыша медленно отъезжала.

«Нет, я знала, что Вика меня любит и желает мне счастья, но чтоб такая стратегия?! Гроссмейстер, блин»!

— Ладно, старшая! Покеда. — Викуся быстро чмокнула застывшую в ступоре меня, накидывая на плечи ветровку. — Воропаеву предупреди: если я узнаю о том, что их гоп-компания тебя обидела, вернусь дозревшим персиком и прикончу самых смелых!

— Вика… ты… ты кто?

Платиновая блондинка, чьи кудри красиво подпрыгнули при движении головы, громко рассмеялась.

— Я — это я. Пусть дурная, ревнивая, но какая есть… обратно не засунуть! Удачи, Цветочек… поспеши с признанием! Судя по горилле твоему, у него довольно буйный нрав. Затянешь — потом замучаешься извиняться. Всё! У меня автобус!

Обнявшись, проводила ещё одного, родного человека, оставшись в оглушающей тишине и гордом одиночестве.

«Чума…» — мысли быстрым потоком проносились в голове, немного затормаживая движение тела. — «Так, надо отмирать! Как говорит тётя Марина: «… осталось всего три часа до начала вечеринки»!

Теперь, когда рядом никого больше не осталось, я не чувствовала былую уверенность в себе. Сегодня мне предстоял первый выход в компанию стритрейсеров в качестве официальной девушки Ящерова, и если на счёт его друзей я была относительно спокойна, то вездесущие поклонницы или «фанатки», как их называла Воропаева, наводили уныние.

В шкафу не нашлось приличного наряда, одни джинсы или совсем простые льняные или хлопковые платья до колена.

Не желая поддаваться панике, глубоко вздохнула, перебирая вешалки с одеждой.

«Нет. Это совсем не то! Придётся позвонить Лере»!

И вот тут начались проблемы…

Во-первых, Воропаева взяла трубку только с пятнадцатой попытки, изрядно заставив меня понервничать, а во-вторых, коротко бросив: «Ташик, я реально зашиваюсь… позвони Яночке, вроде как она решила вытащить Катюху в люди, а то Смирнова сидит сиднем на работе, свободное время посвящая ребёнку. Девчонки планировали посвятить мейкапу полдня, они с удовольствием захватят тебя с собой! Если стесняешься сама звонить начальнице, давай договорюсь, но приехать, прости, не могу. У меня подарок задержали на таможне…встретимся на квартире»!

Уверив Леру, что справлюсь сама, довольно быстро договорилась с Дементьевой о встречи.

Смирнова, от сына которой я умудрилась подхватить ветрянку, дай Бог ему здоровья, и Яночка почти закончили оформлять свой вечерний макияж, проведя, действительно, полдня в салоне красоты, поэтому с удовольствием согласились помочь с покупкой платья на вечер, тут же записав к стилисту на какой-то ляд!

Я пыталась «отнекаться», но слушать мои невнятные бормотания никто не стал. Яночка твёрдым голосом назвала адрес центра красоты, находившегося от моей квартиры на расстоянии двух километров, и время записи, раздавая приказы, точно находится на работе.