Потом судьба привела меня в дом Родиона, где я встретил Еву. Не зря меня вела сюда за руку фортуна. Ева — моя женщина, она для меня. Я чувствую. И её я точно спасу. Не позволю повторится прошлому. Все, кого я люблю, обречены на жизнь скитальцев, если они хотят быть со мной.

Но для Евы я придумал другой вариант. Мы оба сменим имя и уедем. Начнем жизнь с чистого листа. Я больше не буду заниматься ничем, связанным с криминалом, не буду работать на людей, которые вращаются в нём. Только нужно дождаться документов.

Подъехали к кованым воротам, я протянул руку из-за руля и нажал на кнопку домофона.

— Кто? — спросила охрана.

— Ян. Передайте Максиму Витальевичу, это очень важно.

— Ждите.

Трубку повесили. Через время снова установилась связь:

— Заезжайте в гараж. Открыто.

Ворота разъехались и сразу же закрылись, как только машина пересекла территорию коттеджа.

Я поставил машину куда и просили, чтобы её, видимо, не было видно на территории. Мы оба вышли из авто, навстречу нам шёл лысый стареющий хозяин дома.

— Женя, ты с ума сошёл? — обратился взволнованный мужчина ко мне.

Ева удивлённо уставилась на меня. Вот она и узнала моё настоящее имя.

— Максим Витальевич, прошу, простите. У меня выхода нет. Нас ищут.

Мужчина помялся с ноги на ногу, потом указал головой на вход в дом:

— Разберёмся. Заходите быстро.

Взял за руку всё ещё дрожащую девушку и повел к двери. Организованно зашли внутрь, и хозяин повёл нас к бару.

— Садитесь, голубки.

Максим достал из бара бутылку виски и плеснул в три стакана. Кинул себе льда, а нам пододвинул вазочку с кубиками, чтобы мы сами бросили себе лёд, если пожелаем. Отпил из бокала, и повернулся ко мне:

— Рассказывай. Ведь это Ева, жена Измайлова, не так ли?

— Да.

— Почему она здесь? Она сбежала с тобой?

— Да.

Максим Витальевич почесал макушку, поджав губы:

— Ты чё — обалдел, Жень? Ты знаешь, какая он сволота? Да он вас найдет, и закопает.

— Он мучил Еву. Я лишь спас её. Не смог смотреть на её страдания.

Максим перевёл внимательный взгляд на девушку. Та посмотрела в глаза в ответ.

— Да, он славится в наших кругах жестоким обращением с женщинами. Его первая жена с ним поэтому и развелась. У него даже кличка негласная — Синяя Борода. Помнишь, была такая сказка? Про графа, который убивал и мучил неугодных жён.

— Помню. Немецкая, кажется.

— Ну да, европейская. Его вторая жена пропала. Так никто и не знает, где она сейчас. Но ты зачем на это подписался? Ты не понимаешь, что он тебя найдёт?

— Люблю её.

На кухне воцарилось молчание. Максим смотрел на меня, Ева тоже уставилась, широко распахнув глаза. Она не ожидала услышать от меня эти слова здесь, сейчас, в такой ситуации. Но врать тому, у кого прошу покровительства я не могу.

— Женя, — наклонился он ближе ко мне. — А ты уже любил. Забыл?

Он намекал на мою жену. Что ж мне теперь приказать сердцу быть каменным?

— Помню. Но я живой человек, я устал быть один. Ева — та, с которой я больше не болею Леной.

Снова молчание и удивлённые взгляды.

— Ладно, чёрт с вами. Голуби влюблённые. Я не могу тебе не помочь, Женька, ты мне жизнь спас. Ты хоть его любишь, или так сбежала, от мужа? — спросил Максим Витальевич Еву.

— Люблю. Давно.

— Ох блин, ёлки-палки. Нашли место, где любить… И что произошло? Родион узнал, да?

— Да, — ответил я. — Готовил побег, документы жду. Но я не успел. Измайлов узнал обо всём слишком рано.

Разумовский задумчиво почесал подбородок:

— Значит, по сути, вам нужно выиграть время и где-то спрятаться. Так?

Лишь молча кивнул. Максим — мировой мужик, понимает всё с полуслова. Очень стыдно, что сейчас я его просто-напросто подставляю под огонь, и пользуюсь его благосклонностью. Но у меня нет выхода. Иначе мне не уберечь её. Я думаю, он поймет меня и простит. Тем более, что против него Измайлов войну вести побоится.

— Я дам тебе ключи от дачи. Она довольно далеко отсюда. Никто о ней знает. Она даже записана не на меня. Я там отдыхаю, когда хочу от всех спрятаться. Вас там не найдут. Там есть охрана, я ещё её усилю. Никто туда не проберётся. Как только сможете уехать — уезжайте. Родион не остановится, все знают, что эта девочка ему в самом деле дорога.

— Я знаю. Спасибо.

Протянул руку Разумовскому, и он крепко пожал её в ответ.

— Езжайте сейчас, ждать нельзя. Продуктов на даче мало, но вы не заходите в магазин. Не светитесь. Скажете охране, они всё закажут.

Максим Витальевич ненадолго ушёл, и вернулся со связкой ключей.

— Машина чья? Измайлова?

— Да.

— От неё нужно избавиться. Возьмите одну из моих. Оставите потом в гараже дачи. Мы ночью выгоним машину Родиона и утопим в речке. Женька, ну ты задал задачки мне…

— Измайлов вам ничего не сделает.

— Знаю. Ты потому и пришёл ко мне. Потому что знаешь, что я — единственный, кого он побоится.

— Да. Простите. Больше не к кому идти было.

— Ай, ладно, — махнул он рукой на меня. — Ты мне друг или кто? Бросай мне это. Я за тебя сам в пекло полезу. Езжайте. Пока вас не начали искать. В любом случае, если Измайлов прознает, что я вам помогал, мне проблем не избежать.

— Да, конечно. Едем, — потянул за руку девушку.

Прошли в гараж, усадил Еву в одну из машин максима, которую он разрешил нам взять, и ещё раз пожал руку нашему спасителю.

— Спасибо, Максим Витальевич. Не забуду.

— Давайте уже, — хлопнул он меня по плечу широкой ладонью. — Удачи.

Он махал нам вслед, пока мы выезжали с территории гаража, потом коттеджа. На дороге машина набрала скорость. Мы немного выдохнули оба. Нам теперь есть, где переждать время, и куда Родион точно носа своего не сунет.

— Значит, ты Женя? — подала голос Ева.

Она уже немного пришла в себя, положила устало голову на подлокотник своего сидения и смотрела, как я управляю машиной.

— Да. Евгений Сергеев, при рождении получил такое имя.

— Красивое имя. Ян тоже. Как же тебя называть?

— А тебе как больше нравится?

— Женя.

— Зови так. Только не на людях. Помни — для всех умер. А скоро мы умрём оба. Ты тоже больше не будешь Евой.

— Плевать. Лишь бы живая, и отца мы спасли…

— Пока я не могу заняться этим вопросом. Мы не можем давать о себе знать в ближайшие дни, иначе выведем на наш след Измайлова.

Ева тихо заплакала. Она не могла знать, что будет с её отцом, и я понимал её боль. Неизвестно хуже всего. Но рисковать и собой, и ей я не могу.

— Как только я смогу, я обязательно что-нибудь предприму. Обещаю.

— Лена — эта та, из-за которой ты так долго меня отвергал?

— Да.

— Что с ней произошло? Из слов этого мужчины, я поняла, что случилось что-то плохое?

— Ева, я расскажу тебе, если хочешь. Но не здесь, и не сейчас. Позже.

— Ладно… — опустила она голову.

— Это не значит, что я тебе не доверяю. Я ведь сказал, что люблю тебя, — мягко сжал её ладонь. — Мне нелегко об этом говорить. Дай мне время.

— Хорошо, — подняла она глаза на меня. — Прости. Я тебя тоже люблю. Женя.

Она сжала в ответ мою руку.

Родион.

Холодно. И больно. Но больше морально.

Я ведь любил эту стерву, как бы странно ни звучало. И до сих пор люблю. Пусть не взаимно, пусть ненавидит меня, но я к ней никогда не мог быть равнодушным.

Что ж, Ева, ты сделала свой выбор. И сама виновата в том, что произойдёт дальше. Не нужно было меня жалеть. Твоя жалость мне вовсе не нужна. Ты сделала мне больно, а я сделаю больно тебе.

Только как отсюда выбраться? Не доползу, итак крови много потерял.

Здоровой рукой выудил из кармана телефон — ловит. Мне повезло сегодня.

Набрал свою службу безопасности. Зря я взял с собой только троих охранников. Не ожидал от этого ассасина такой прыти.

— Ребята, я в лесу на сто шестом километре. Я ранен, мне нужна помощь. Быстрее. Вглубь леса проезжайте, на поляну.