Камео наклонилась, как научила ее Супер Няня, и как ей часто приходилось делать с мужчинами в своей жизни, и заглянула маленькому кретину в глаза.

— Если ты сделаешь так снова, я съем тебя на завтрак. Я сомневаюсь, что ты хорош на вкус, слишком жесткий, но для этого существует горчица.

Дьявольский пес взвыл, выпрыгнул из рук своей хозяйки и выбежал из комнаты.

— Интересно, что с ним не так? — произнесла Виола.

Кстати вспомним о мегаваттом аспекте внимания. Если что-то не вертится вокруг Виолы, женщина не обращает на него внимания.

— Ты узнаешь какой-то из этих артефактов? — спросила ее Камео. Можно использовать ее по полной, пока она здесь.

— Конечно, узнаю. Я могу узнать все. Я очень одаренная.

Должна найти его как можно раньше.

— Скажи мне, что ты знаешь.

Виола надулась и заговорила:

— Ну, штуки очень древние. И уродливые. Кроме картины. Она новая и уродливая. — Она провела кончиком пальца по холсту и ее выражение любви к себе исчезло. — Будь очень осторожна. — Насколько серьезной она внезапно стала. Жутко. — Если ты неправильно используешь каждый артефакт, то попадешь в ловушку. Навечно. — Потом, Виола провела пальцем по Покрову, сгримасничала и вернулась к старой, раздражающей себе. — Он не очень мягкий, не так ли? Я предпочитаю мягкость. Моя кожа очень чувствительна. И идеальная.

— А как я должна правильно использовать артефакты? — настаивала Камео.

— О чем ты говоришь? Откуда мне знать? Я никогда не использовала их. И, кроме того, поскольку я знаю всё, мне иногда нравится, когда меня ценят не только за мой великолепный мозг. — Пока Виола говорила, она наклонилась и заглянула в кристалл на вершине Жезла. — О-о, хорошенькая, — выдохнула она, восторгаясь своим собственным отражением.

Виола протянула руку. Прикоснулась.

В одно мгновение она стояла возле Камео, а в следующую — исчезла.

Комнату наполнило молчание.

— Виола, — позвала Камео, оглядываясь вокруг, но от девушки не осталось и следа.

Сердце забилось в груди, Камео сосредоточилась на камере в дальнем правом углу.

— Ты это видел? Должна ли я думать, что произошедшее, случилось на самом деле?

Послышалось статическое потрескивание, потом, из стратегически размещенных колонок, хлынул голос Торина.

— Да, она прикоснулась к Жезлу, и испарилась.

— Что мне делать? — спросила она.

— Ничего. Я поищу информацию и посмотрим, что смогу найти.

Нет. Она не вынесет бездействия. Кроме того, он искал информацию до того, как они заполучили вещи и ничего не нашел.

Стремительно двигаясь, Камео развернула Покров.

— Эй! Ты что делаешь? — потребовал Торин. — Прекрати это немедленно.

— Заставь меня. — Он был хранителем Болезни. Одно прикосновение его кожи и начнется чума. Большую часть своего времени, бедный парень проводил в одиночестве в своей спальне, наблюдая за миром издалека.

В момент слабости, они начали "руки прочь" отношения, но, как и в случае с Кейном, искры быстро потухли и они поняли, что им было лучше в качестве друзей.

— Камео. Не надо.

Торин о ней беспокоился. Камео это знала. Также она знала, что ему нравиться сперва думать, а потом действовать. Планировать. Проверять. Большинство живущих в крепости воинов были такими же. Не Камео. Чем дольше она ждала, чтобы сделать что-то, тем бесполезней становилась, страдания демона наполняли, поглощали ее.

Более того, возможно Виола в беде. Камео не любила девушку, но не собиралась позволить ей страдать… не важно, что она планировала сделать с Виолой. Она должна попытаться ее вытащить.

Камео протянула дрожащую руку.

— Не смей делать то, что сделала она, — кричал Торин из динамиков.

Она замерла. Может, есть другой способ. Может…

— Мэддокс! — взорвался голос Торина. — Ты нужен в комнате с артефактами. Немедленно! Рейес, ты тоже. Кто-нибудь. Камео собирается сделать огромную и возможно фатальную ошибку.

Не время рассуждать об этом.

Задрожав, Камео положила картину в клетку, схватила Покров и вошла. Она закрыла дверь, и замок автоматически замкнулся. В момент, когда девушка услышала мягкий щелчок, она почувствовала, словно тяжелые металлические звенья обернулись вокруг ее шеи, запястий и лодыжек. Но посмотрев, она увидела только свою загорелую кожу.

— Я приказываю тебе остановиться, Камео, — кричал Торин.

Очевидно, Клеть не посчитала его владельцем, потому что Камео не почувствовала принуждения повиноваться ему.

Девушка накинула Покров на плечи и потянулась сквозь решетки, намереваясь прикоснуться к Жезлу. Прямо перед контактом, ее взгляд сосредоточился на картине. Она замерла. На мгновение, незначительные детали стерлись. Камео увидела ящик, а в тени позади него, мужчину. Среднего роста, и худощавого.

Она не могла разглядеть его черты, лишь красное свечение в его глазах. Кто он? Что он? Станет он другом или врагом? Охранял ли он ящик Пандоры? Попытается помешать ей уничтожить ларец?

С такой мышечной массой, у него не будет шанса.

Найди Виолу. Найди его.

Шаги эхом отзывались в комнате. На двери заскрипели петли.

Мэддокс ворвался, внутрь излучая неистовую ярость.

— Даже не смей…

Камео схватила Жезл прежде, чем мужчина успел закончить свое предложение, просто на всякий случай, и кожей почувствовала холод кристалла.

Больше она ничего не знала.

Переводчики: silvermoon

Редактор: natali1875

Седуир

В данный момент, Жозефина ощущала себя кетчупом в сандвиче из двух качков.

Двое дворцовых стражников держали ее железной хваткой, не позволяя сбежать.

Они были красивыми мужчинами, высокими и сильными… хотя не настолько высокими и сильными, как Кейн… с внешностью типичных Фей. У каждого были белые волосы, голубые глаза, бледная кожа и алые губы. Одеты они были в подобающие фиолетовые накидки закреплённые медальоном на плече. Их штаны белого цвета, без пятнышка грязи, казались нарисованными. Черные сапоги доходили до коленей.

О-о, да. Мужчины были красивы, но также горделивыми, обладателями холодных, мертвых сердец. Они знали, что её ждёт, но не отпустили девушку. Удерживая ещё сильнее.

Так близко к свободе, подумала она, борясь с волной отчаяния. И все же я здесь.

Наконец, ненависть и зло, позаимствованные ею у Кейна, покинули Жозефину и вернулись к нему.

Королевский помост замаячил на горизонте. Король Тиберий восседал на богато украшенном троне, вырезанном из цельного куска золота, обвив руками середину, усыпанного драгоценностями скипетра.

Справа от него стоял трон поменьше, предназначенный для изящной Королевы Пенелопы. Слева, тоже стоял трон, в этот раз для безупречной Принцессы Синды.

Позади трио возвышался ещё один ярус. И хотя он был выше, все же казалось, что эта часть не что иное, как дополнение. И там сидел Принц Леопольд.

Не смотря на все то желание, испытываемое к Жозефине, как он сам утверждал, принц не стал тратить время в пустую и сопроводил ее к страже, оставляя на их "милость".

Опуленты стояли позади нее. Одетые в свои лучшие одежды, они собрались здесь, чтобы посмотреть на её новое наказание.

Женщины надели искусно пошитые платья с утягивающими корсетами и широкими, расклешенными юбками. Дерзкий макияж украшал их лица, усыпанные разноцветной алмазной пудрой. Их волосы были частично скрыты большими, головными уборами, украшенные драгоценными камнями, которые вздымались вверх в форме полумесяца. Золотые ожерелья обвивали их шеи, и скатываясь бусами на плечи и декольте.

Мужчины надели бархатные жакеты всевозможных оттенков, с золотой отделкой на плечах, локтях и подолу. Их брюки были более свободного покроя, чем на охранниках, и все же им удавалось, соответствовать формату, достигнутому в нелёгкой борьбе.

В Седуире красота больше ценилась, чем ум, а одежда была приоритетней еды. Политические интриги всегда присутствовали в полном разгаре.