Задание «Темный список» от Крутована Сказочника. Самое главное мое задание на текущий момент. Часть цепочки. И список не особо большой. К нему прилагаются рабочие записи, могущие мне помочь ускорить процесс сбора нужных ингредиентов.

Задание от Затхлика, до которого я все же добрался, и старая кровожадная мумия с великой радостью дала мне задание. Его поручение оказалось до ужаса бытовым. Он попросил меня доставить ему сто метров широких полотняных бинтов, двадцать метров шелковых широких бинтов, средний горшок сосновой смолы и большой горшок гречишного меда. Потрясающий набор. Я догадывался для чего ему нужны бинты и предпочитал не задумываться про мед и смолу. Не мое это дело. Да и нехорошо размышлять про чужие надобности личной гигиены и трудности сохранения некоторых изъятых внутренних органов…

Имелось и еще одно важнейшее задание, касающееся некой отступницы из пустынных кланов. Но я прямо вот нутром своим многоопытным ощущал всю сложность сего квеста и потому не собирался приступать к этому дело в ближайшее время.

Это мои цели. Теперь просмотрим возможности. Питомец Ползун… тут все грустно, его еще качать и качать, в атаке он ужасно медлителен и слаб. Но в защите некоторых частей моего тела слим прекрасно себя показал. Именно так я и собирался использовать своего партнера дальше.

Мои собственные силы…

Битвы с нетлами на обратном пути и щедрая награда опытом за выполненное задание Крутована из цепочки, дали мне немало. Подожду когда свободных для распределения баллов накопится чуть больше.

Теперь оглядимся вокруг.

Свет фонаря выхватывал из темноты четыре старых дощатых дома. Даже не бревенчатых. Дощатых. Крыши покрыты… травой? Наверняка там глиняная черепица, но со временем крышу занесло пылью и листвой, затем тот же ветер забросил наверх семена… и вот пожалуйста. Скоро можно будет ходить на крышу за грибами и ягодами. Между двумя двухэтажными домами небольшой скверик из трех деревьев, двух старых лавочек, пяти пней и каменной плиты локации возрождения. Огромная лужа воды почти добралась до сквера. Скоро затопит и плиту. И погибшим игрока придется возрождаться в грязной луже, что не добавит им хорошего настроения.

В стороне от домов открытый загон, внутри сонно фыркают лошади, переступают копытами ослики и мулы, щелкает беззубыми челюстями стоящий на двух лапах травоядный ящер. Фонарь стоит на небольшой площади залитой водой из ручья. Полное ощущение, что я оказался в захудалом крохотном американском городишке времен Дикого Запада. Подобную атмосферу я видел в многажды пересмотренных мною древних спагетти-вестернах. В подобных местах обязательно сыщется пара злодеев. Или это темная ночь создает такое мрачное впечатление?

Осторожно вытащив список данный мне старым Крутованом, я прочел первые три строчки.

Тринадцать белых кроличьих лапок.

Тридцать сушеных красных мухоморов.

Два сушеных желтых мухомора.

Перед строчками никаких особых пометок, что говорит о их обычности. Это не «темные» ингредиенты. Они могут оказаться нужными любому алхимику, доктору, травнику и так далее по почти бесконечному списку классов и профессий. И стало быть мне нет нужды скрывать свои действия от чужих бдительных глаз.

На этом я пока решил остановиться. По одной-две задачи за раз. Соберу или приобрету кроличьи лапки и мухоморы, после чего перейду к следующим позициям списка. Бросив короткий взгляд на рабочие записи, я прочел равнодушное пояснение, говорящее, что мухоморы и кроличьи лавки легче всего приобрести в одном из многочисленных магазинов. Еще можно их банально собрать самому, хотя для сушки грибов нужны определенные умения.

Убрав записи поглубже, я встал и потопал к самому большому зданию, над чьими дверями висела большая и покосившаяся вывеска с выцветшими буквами «Постоялый двор Хруппа». А само это место, вряд ли вообще отмеченное на карте из-за своей ничтожности, называлось Грухдолл.

Наконец-то я попаду в свою Личную Комнату!

Шмыг не дурак. Шмыг не станет при себе хранить столь важные и столь опасные бумаги. Я и так уже набрал немало тяжких грехов на свою шею. Преступник, беглец, пособник тьмы – прекраснейшая игровая биография. Пахнет солидным тюремным сроком или показательной казнью. И вряд ли моя бедовая сестра захочет спасти непутевого братца.

Стоящий за стойкой хозяин, обрюзглый пузан с неприветливым безбровым лицом, коротко буркнул при моем появлении:

- Кружка пива шесть медяков. Вода бесплатно – из лужи за дверью. Комнаты выше по лестнице.

- Здравствуйте – улыбнулся я, проворной куницей проскальзывая к лестнице, ведущей на второй этаж. Так прижимался к стене, что едва не снес с нее странную картину, изображающую черный прямоугольник со странной цветной каемкой, явно являющейся частью некоего пейзажа. Я вроде бы разобрал стоящие деревья и чей-то плоский хвост…

Сейчас мне надо покинуть мир Вальдиры. Время отправиться в реальность, где я займусь личным физическим совершенствованием и насыщением. Не следует злить маму Лену. Ой не следует. Если я продолжу в том же духе – вскоре меня лишат заветной Вальдиры.

Моя личная дверь самая заявила о себя, коротко сверкнув круглой дверной ручкой. Войдя внутрь, я прикрыл за собой тихо стукнувшую дверь и с облегчением выдохнул. Еще один шаг выполнен. Возможно самый легкий. Завтра же меня ожидает множество новых забот. И на этот раз следующий день будет разительно отличаться от предыдущих – ведь он пройдет не в подземной тьме, а под щедрым светом сразу двух дневных светил.

Выход…

До скорой встречи Вальдира… я обязательно вернусь!

К моему действительно искреннему и немного недоверчивому удивлению, мне удалось избежать, казалось бы, неминуемой кары небесной. Мир реальный встретил меня ночной тишиной, большой дом казался покинутым. Мне на мгновение почудилось, что я провел в игровом коконе не десяток часов, а куда более длинный временной промежуток – например лет двести. За это время все мои родные умерли, а в доме никто больше не селился, и он пришел в пыльное мрачное запустение…

Странные мысли. Но они были мгновенно опрокинуты одуряюще вкусным запахом исходящим от кухонной плиты, где стояла накрытая крышкой и ватной «одежкой» большая сковорода. Пахло не запустением. Пахло вкуснейшим ужином. И вряд ли я чем-то заслужил его, проведя весь день в блаженном оцепенении. И потому, зарядив в аудиосистему озвученную книгу Стивена Кинга – как раз под мои впечатления о опустевшем доме – я посвятил следующий час размеренной тренировке, хорошо проработав мышцы, но постаравшись не перетрудить их. Затем провел полчаса на беговой дорожке, пролив море пота. Благодаря затраченным усилиям я заслужил ужин, что не успел еще остыть и сохранил потрясающий вкус.

После этого… после этого я удивил сам себя. Дело в том, что я не завалился в кровать, стараясь побыстрее заснуть, как я это делал последние дни. Нет, я сел за свой рабочий стол – за которым провел все школьные и более взрослые годы – достал толстую чистую тетрадь из одного из ящиков, вооружился ручкой и принялся писать строчка за строчкой. Процесс получился непрерывным – такое впечатление, что я не придумывал, а выплескивал на бумагу уже пережитые и запомненные впечатления. Но на самом деле это было начало романа, нескладного, рыхлого, с событиями наваливающимися друг на друга и со слишком много говорящими героями, обожающими пускаться в длиннющие монологи. Но мне нравилось. Я заполнял страницу за страницей и закончил лишь в тот миг, когда понял, что глаза слипаются и я больше не в состоянии написать ни одного слова. Отложив ручку, я заполз в постель, закрыл глаза и моментально уснул. Будто меня отключили от электросети, и я вырубился.