Все еще недоверчиво глядя на свои браслеты, легко расстегнула их, сняла. Так просто? И никакого подвоха? Нет, я не верю. Он рассказал мне, что следил за мной так долго, чуть ли не бредил мной наяву и ошибся, поспешил. Он признался, что со мной ему не укрыться от правосудия, поэтому нужно сбросить балласт, то есть меня. И сбросил. Балласт! Нет, вы подумайте только. Я — балласт! Но все же странненько как-то все. Он, конечно, пообещал вернуться, когда я созрею, да только кто же ему даст вернуться-то? Какой самоуверенный тип!

Вдруг меня кто-то больно дернул за руку, разворачивая к себе лицом. Незнакомец в форме полиции стал выкрикивать мне, что я мешаю людям ходить.

Я легко сбросила его руку и отошла к стене, хмурясь. Что этот полицейский себе позволяет? Что за нравы? И почему говорил со мной на всеобщем земном, хотя видел, что я манауканка. Из-за его придирки на меня стали оглядываться прохожие и недобро так коситься. И тут я осознала, что противный нонарец бросил меня среди землян, а те нас, манаукцев, жуть как ненавидели. И вот я одна среди агрессивно настроенных людей, и мне оставалось уповать на чудо. Комма у меня нет, оружия тоже, из одежды нонарский серый плащ и халатик под ним, на ногах домашние тканевые туфли. Итог ревизии неутешителен: у меня есть только я и все знания единоборств, которым сумел обучить отец. Краем глаза заметила оживление. В мою сторону шли мужчины очень неприятной наружности — бритоголовые, со злыми глазами, сулящими мне неприятности, их шеи и кисти рук, не закрытые черными куртками, покрывали татуировки. Уверена, что за пазухой эти парни носят оружие, и пусть я полукровка и, возможно, не умру от огнестрела, но больно мне точно будет.

Я вновь нашла глазами полицейского и стала прорезать толпу прохожих в попытке добраться до него. Он же должен мне помочь. Он же полицейский. Хотя, может, и не должен. Тут я застыла, обдумывая такой вариант. Ведь, по сути, я сама отдаюсь в руки Земной Федерации, от чего меня много лет пытались уберечь родители и подруги. Бросила взгляд на хмурых мужчин, которые сокращали расстояние между нами, неаккуратно расталкивая неудачливых прохожих. И, что самое странное, на них никто не возмущался и полицию не звал. И я приняла решение бороться во что бы то ни стало. А значит, первым делом следует раздобыть комм. Что я и сделала: тихо извиняясь, сорвала комм с руки какой-то старушки и, прикрепив себе на запястье, побежала. Мужчины, расталкивая людей, сорвались за мной следом. Мне нужно было оторваться, чтобы набрать номер. Стандартные земные станции обычно делились посередине на две части техническим блоком. Каждая часть имела несколько уровней. Мне нельзя пользоваться лифтом, лучше не покидать первый уровень, поэтому, ловко лавируя, я, накинув капюшон, искала место потемнее, чтобы набрать отца. Мне это удалось через минут десять, когда я просто застыла за колонной с рекламными вывесками и, с трудом разблокировав комм, набрала заветные цифры. Отец ответил мгновенно.

— Я на станции «Мидори».

— Я буду через пару часов. Продержись.

— Постараюсь, но меня преследуют какие-то типы, и я не знаю, можно ли просить помощь полицейских.

— Нет! Только у «Галактического патруля».

— Принято.! — разорвала связь, выглянула из своего укрытия и, не заметив преследователей, воспользовалась поисковиком, чтобы найти контакты патруля. Удивительно, что здесь, на стации, был один из его офисов, который располагался на третьем уровне, и я, построив маршрут, решилась на отчаянный забег.

Адреналин в крови пек щеки. От быстрого бега воздух в легкие попадал разгоряченным. От жителей станции уже рябило в глазах. Невозможно отличить этих землян друг от друга, мне, как художнику, было стыдно признаться, что я не видела индивидуальных различий. Все словно смешалось в одну массу.

Лифтом воспользоваться было страшно, поэтому рванула на пожарную лестницу, но пришлось возвращаться обратно, так как сверху и снизу слышался топот военных ботинок. Меня хотели поймать. Я, как лиса, угодившая в ловушку, металась, не зная как быть. Благо народу на первом уровне была тьма тьмущая, а я сама невысокого роста и мне легко слиться с толпой, я даже сорвала бейсболку с одного паренька, кинув ему плащ взамен. Мои голубые волосы слишком выделялись на фоне черной массы, закрутив в пучок, спрятала их под кепку. В какой-то лавке пришлось позаимствовать куртку. У другого ларька удалось даже перекусить. Общительный продавец дал на пробу что-то белое и склизкое, чуть соленое, но какое-то безвкусное, в общем, есть можно. А когда я запихала это в рот и, прожевав, спокойно проглотила, торговец начал смеяться, качать головой и что-то щебетать на земном диалекте. Я украдкой оглянулась, заметила погоню, а с другой стороны появилась пара полицейских. Пришлось опять бежать, чтобы не угодить в лапы ни тем, ни другим. И как же стало страшно, когда меня поймали чьи-то огромные руки и вздернули за шкирку.

— Котенок, ты опять за старое?

Неожиданный вопрос заставил меня испуганно пискнуть и вскинуть голову. Незнакомый манаукец, а это — слава создателю! — был именно манаукец, удивленно моргнул и сдернул с меня кепку.

— Ты кто такая, малышка? — хмуро спросил он меня. — Что здесь делаешь? Где твой покровитель?

— Я Дарья Дорош. Меня украли, — с трудом выдала я, от облегчения уже шмыгая носом от хлынувших слез. Наконец-то я в безопасности.

— Ребята, никто Котенка не видит?

Я обиженно поджимала губы. Неужели он не знает кто я? Ему что, какое-то животное важнее живого человека? И тут услышала перекличку голосов по рации:

— Я видел ее. Она ушла левым коридором. За ней погоня, я веду.

— Я тоже веду, — отозвался другой голос, и я поняла, что Котенок — это женщина, и меня, видимо, с ней спутали.

— Так. Шия Дорош, стойте здесь…

Я припала к мужской груди и недовольно выпалила:

— Вы не можете меня оставить одну! Меня украли. Меня преследуют!

— У нас задание, шия Дорош. И я не могу подвергать жизнь штатского опасности.

— Но вы должны меня спасти, — возмутилась в ответ. — Я Дарья Дорош, вы что, не слышали обо мне?

— Да, я знаю кто ваш отец, но у меня операция! Так что стойте здесь и…

— Вилорг, тебе бы поторопиться, Котенка окружают, — раздался голос из наушника, прерывая незнакомца на полуслове.

И тут мужчина как с цепи сорвался, легко оттолкнул меня от себя и бросился прочь, я, закусив губу, застонала и побежала за ним. Вот вам и манаукцы, вот вам и самые ответственные мужчины! Еще один меня бросил, и все приходится делать самой! Только бы продержаться до прилета отца!

Я никогда не участвовала в полицейских облавах, и мне впервые выпал такой шанс. Я воочию увидела, как ловко наши спецотряды ловят преступников, заваливают их на пол. А еще я видела кровь, потому что земляне легко умирают, стоит им не послушаться приказов. Долго рассматривала стеклянные глаза мертвеца, поражаясь тому, как же быстр переход из живого состояния в мертвое. Раз и все — никакого шанса. Землянин украсил себя виртуозно исполненной татуировкой, которая вилась на его шее огненным драконом и покрывая каждый участок кожи. Лужа крови растекалась под его головой.

Я не испытывала каких-то особенных чувств к мужчине, просто он так эффектно лежал, словно специально. Смуглая кожа, свет падал удачно на его лицо и шею.

И пол, залитый алым, и глаза, застывшие в тот миг, когда луч бластера прошил сердце. Падая, мужчина ударился о железный угол ящика. Вот такой вот конец его истории. Я, наверное, обязательно запечатлею его в своей картине. Мимо такого сложно пройти.

Я опустилась рядом с ним на корточки и коснулась темной лужи. Кровь оказалась холодной. Я растирала ее на своих пальцах, ощущая металлический привкус в воздухе. Молодые и здоровые так легко расставались с жизнью, а те, кто доживал свой век, обычно торговались со смертью за каждую дополнительную секунду. И, наверное, мне все же жаль этого мужчину. Ничего хорошего в своей жизни, полной криминала, он точно так и не увидел.