— Тот, кому, кажется, причиндалы без надобности. Пусть только подкатит к моей девочке! Говорит, что Даша объявила его своим покровителем, нарисовала она его!

Да кто в это поверг! Надо срочно лететь на «Астрею»!

Но Натали схватила мужа за руку, замотав головой.

— Жибор, Даше восемнадцать, она уже взрослая девушка, в личную жизнь которой мы уже не имеем права лезть.

— Она моя дочь! И то, что совершеннолетняя, не делает ее взрослой!

Натали отступила от мужа на шаг, сложила руки под грудью и холодно произнесла:

— Хорошо, лети на станцию, избей избранника нашей дочери у нее на глазах, но потом не удивляйся, что она тебя возненавидит.

Жибор выдохнул, прожигая жену взглядом, словно это она виновата в том, что дочь выросла. Он прекрасно понимал, что Натали в чем-то права и вечно опекать Дашу нельзя, но Ниар! Почему именно он! Хотя… может, и правильно, что именно он. Димант лучший среди его учеников. Сколько выпусков уже было, а Ниара никто не обскакал. А значит, он сможет защитить Дарью от любого, особенно от самой себя. Ведь дочь полетела с Лизой на «Астрею» именно из-за полукровки, что похитил ее. Девочки решили отомстить, и Жибор дал четкий приказ телохранителям активно помогать им в этом. Поймать на живца и уничтожить по-тихому.

Девочки хоть и пытались избежать прослушки, но опыта им не хватало, чтобы тягаться с Жибором, тем более в его собственном доме. Так что планы дочери он знал всегда, знал обо всех ее разговорах с подругами и расстраивался, что она не доверяла ему, собственному отцу. Не доверяла настолько, что не сказала о Ниаре.

Это было очень подозрительно и странно, ведь Жибор не упускал дочь из вида. Когда она успела нарисовать этого прохвоста? И главное — где? Точно же не дома.

— Что-то здесь не так, — пробормотал Дорош, покачал головой, но вместо того что бы разобраться, обнял жену и мягко поцеловал ее в макушку, вдыхая цветочный аромат ее тела. Запах любимой женщины, который свел его с ума с первых секунд, как только проник в легкие. Единственный и неповторимый.

— Да все так. Просто Даша стала взрослой, смирись с этим, ревнивый папочка, — пожурила его Натали, приподнимая голову, подставляя свои соблазнительные губы под властный собственнический поцелуй.

Смириться, что одна из его девочек больше не нуждается в покровительстве, сложно, но, похоже, жена права и пора уже отпустить птенца из гнезда. Только сначала по-свойски поговорить с этим выскочкой Ниаром, уточнить, как они с Дарьей умудрились общаться незаметно для Жибора, да еще и влюбились друг в друга. И странно, что он прилетел сюда.

Жибор оторвался от Натали, нахмурившись своим мыслям.

— Он разве не мог позвонить Даше сам и спросить где она?

Натали пожала плечами, но набрала дочь на всякий случай, а ответом была громкая музыка ночного клуба и слишком веселая дочь с необычайно яркими, оранжевыми, как у кошки, глазами.

— Мама, папа, со мной все хорошо! Я с Лизой! Беспокоиться не о чем!

Связь оборвалась, а родители Даши переглянулись.

— Вот видишь, — осторожно начала Натали, — говорит, что все с ней хорошо.

— При этом у нее активная фаза, — недовольно пробурчал Дорош, набирая сообщение телохранителям, но Натали закрыла ладонью комм мужа.

— Не надо. Не делай из нее меня. Она умная девочка и прекрасно все понимает. Справится без твоей опеки, без запирания в комнате, без блокираторов. Пусть живет свою жизнь, без осуждения и шепотков за спиной. К тому же ее избранник уже летит на «Астрею», присмотрит на ней.

Жибор прикрыл глаза, так как не мог с легкостью согласиться с женой. Да, он понимал, что дочь не одна. Лиза не даст ей наделать ошибок. Да и охрана проверенная. Все равно на душе отца лежала тревога за дочь. Но надо быть сильнее, надо дать свободу, позволить Даше строить свою жизнь самостоятельно. Так должен поступить любящий отец, но… как же он без своей дочурки?

Вдруг из детской донесся плач второй дочери, напомнившей Жибору о своем существовании, и альбинос повел жену в дом, рассуждая, что им стоило бы завести побольше дочерей, чтобы не так больно было отпускать старших в свободное плавание по взрослой жизни. Чтобы рядом оставались те, кто скрасит жизнь до самой старости своими милыми капризами и задорным смехом.

Дарья

Танцы! Танцы! Как я же люблю танцевать! Кружиться под звездным дождем, каждой клеточкой ощущая ритм звуковых волн. Меня словно подхватил водоворот бушующего веселого моря, и я растворилась в нем, смеясь и цепляясь за такую же радостную Лизу. И азарт смешивался в крови с возбуждением. Хотелось безумства, хотелось жарких объятий! Но моя охрана никого и близко не подпускала, и я смеялась над ними, показывая язык Шалоту, самому сердитому телохранителю. Вот кто был букой на этом празднике жизни.

Мужчинам сложно разделять безудержное веселье женского общества манауканок. Потому что дамы мы все сексуальные, игривые, а мужчина должен держаться, хранить контроль над своими порывами, не поддаваться. И только во время медленных танцев образовывались парочки, а мы с сестричкой уходили за столик пить прохладительные напитки.

— Ой, давно так не веселилась.

— Да я, твою ж эскадрилью, вообще не помню, когда была последний раз в подобных заведениях.

— Потанцуем? — Внезапно из сумрака и тумана рядом с нами нарисовался Стемп и утянул сестру на танцпол, откуда мы с ней только-только вернулись. Я осталась одна и с наслаждением высосала через трубочку лимонад.

— Ах, хорошо, — прошептала, прикрыв глаза от наслаждения.

Этот вечер не был похож ни на что прежде. Аромат мужских тел окружал меня, тревожил, манил, соблазнял, но я держала унжирскую натуру в кулаке, я сильная, я молодец! Четыре часа здесь, а я упрямо игнорирую позывы своего тела, и все думаю о Лапушке. Встала, опираясь о стеклянные перила, подалась вперед, зорко оглядела танцпол, затем столики возле него. Что-то его не видно. Обиделся и домой ушел? Или передумал меня соблазнять? А ведь обещал! Ай, какой нехороший.

Вдруг меня обдал такой необычайно яркий и приятный мужской аромат! Просто невероятный! Сначала меня бросило в озноб, а потом от низкого бархатистого голоса в жар.

— Шия танцует?

Я оглянулась, пораженно вылупившись на… провал и позор моей жизни! На лучшего ученика отца, Ниара Диманта! Вот ведь засада! Я даже рот открыла от удивления. Что он делал здесь, на станции «Астрея», вдали от своей родной планеты? Туристическую визу себе выбил?

— А, я тут… — попыталась взять себя в руки и хоть что-то ему ответить, но, как и в детстве, впала в ступор, глядя на этого шиянарца.

Он многим показался бы сущим кошмарцем, хуже нонарца, но Ниар всегда был для меня особенным. Можно сказать, любимчиком среди учеников отца. Я украдкой следила за самым высоким воспитанником папули. Возможно, это была юношеская влюбленность, пусть так, но она слишком быстро прошла, разбилась вдребезги и не собрать. Потому что Ниар тогда смотрел на меня презрительно, свысока и обзывал лягушкой из-за моей страсти к зеленому цвету. А еще… Создатель, как давно это было, целых пять лет назад, когда он отругал меня как ребенка! Такой позор! Большего стыда в жизни не испытывала! Подумаешь, крылья бабочке оторвала! Все так делают. Я не одна такая! Это был, между прочим, эксперимент! А он облил такой тонной презрения, словно я ничтожество у его ног. После такого, конечно же, ни о какой любви и речи идти не могло. Я прорыдала три дня, пока не узнала, что он закончил обучение и улетел к себе на Шиянар. А я осталась учиться под чутким онлайн руководством дедули пришивать крылья бабочкам, ставя эксперименты, делая насекомых более живучими. Но увлечение это не прижилось, потому что тот, ради кого я затевала все это, больше ни разу не посетил Новоман.

И вот он здесь. Стоит приветом из прошлого. Возмужал, стал еще огромнее. Такой грозный и устрашающий, что даже охранники боятся подойти, а ведь обязаны. Ниара я узнала по его наглым глазам и презрительной усмешке. Вот только взгляд больше не был холодным и колючим, наоборот, обжигал темной и опасной страстью. От таких мужчин стоит бежать без оглядки, а у меня, как и прежде, вырабатывался иной рефлекс — хотелось привлечь внимание, чтобы он наконец-то увидел во мне женщину, а не глупого подростка.