— Пф! Скажешь тоже — придумал! Как будто я на такое способен. Иди сюда, фотографии в доказательство покажу.

Настя села рядом с ним на кровать Вероники и уставилась на экран смартфона. Видимо, в Сочи Артёму было скучно донельзя, раз загипсованная нога была представлена во всех ракурсах на сотне идущих подряд снимков. На одном изображении его даже с костылем засняли. Наверное, Эльза — ей удалось вырваться на пару дней, чтобы навестить любимого. Два раза она тоже мелькнула на изображениях, но подчеркнуто интимных. Настя легко представила, как выглядела в реальности эта фотосессия — Артём на пляжном шезлонге с загипсованной ногой, а перед ним Эльза, которая дразнит его в этом своем почти невидимом купальнике. А он смеется, но ведется на провокации, отшучивается и, наверное, зовет в номер. Очень красивая девушка, что уж говорить.

— До сих пор удивляюсь, как ты умудрился сломать ногу… — задумчиво комментировала Настя очередной портрет гипса. — Я не разбираюсь в серфинге, но как можно навернуться с доски настолько неудачно?

Артём пролистывал бесконечные изображения каждые несколько секунд, не останавливаясь надолго ни на одном.

— Серфинг — это была версия для Вероники, глупенькая моя Настя.

— А! Знаю-знаю! Ты же Тамарочке по телефону рассказал и настоящую версию! — Настя перешла на заговорщический тон, но попыталась воспроизвести историю с каждой мельчайшей подробностью. — В общем, вам с Ромой приспичило посреди ночи и в нетрезвом состоянии пробраться в номер к девчонкам, с которыми вы днем познакомились. В вечной любви, как говорится, признаться. Ты его-то подсадил, а потом Рома руку протянул, чтобы тоже помочь на балкон забраться. А у тебя в другой руке пузырь шампанского — кто же в любви признается без пузыря шампанского? Ну и что-то пошло не по плану, ты срываться начал, но пузырь из рук не выпустил. Как-то так… — и Настя закончила почти восхищенным: — Во, дебилы!

— А это была версия для Тамарочки. Правда еще страшнее.

— Да ладно! Ты уже несколько вариантов вранья на любое событие придумываешь?

Артём с гордостью кивнул и перешел на шепот:

— На самом деле я поскользнулся — трезвый, без доски для серфинга и пузыря шампанского.

Он признался в этом как в самом позорном поступке своей жизни. Настя же смеялась до слез:

— Какой тухляк! Нет, ну просто, как обычный смертный, поскользнулся? Представляю, как тебя теперь от самого себя тошнит! Стой-ка, перелистни еще раз на предыдущую.

Настя заинтересовалась фотографией. Она была сделана уже после того, как сняли гипс — Артём стоял на берегу и кому-то смеялся в стороне. Это Светка с Лёхой приехали в Сочи снова, чтобы скрасить остаток гипсового периода, ну и догулять заодно послегипсовый период. Серия фотографий из одного дня шла подряд, но на этой он был один. В белой футболке и джинсах, он искренне смеялся, глядя то ли на Светку, то ли на Лёху.

— Вот, давай эту мне перекидывай — на вызов поставлю, — уверенно выбрала Настя. — Так хорошо ты тут получился!

— То есть моя нога в гипсе с торчащими пальцами тебя не впечатлила? — Артём тут же включил блютуз, чтобы выполнить Настину просьбу. — Давай тогда и ты мне какую-нибудь скинь для вызова.

Настя, довольная полученной возможностью пощеголять удачными снимками, открыла галерею на телефоне. Там была пара десятков фотографий со свадьбы — а этим приятно хвастаться даже через десять лет. Артём взял у нее мобильник и листал сам, задержавшись только на одной — любимой Настиной. Она, в свадебном платье и с букетом, снятая крупным планом, вышла на ней особенно удачно.

Артём долго щурился, вглядываясь, а потом выдал:

— Это ты, что ли?

— Ну, а кто же?! — возмутилась Настя.

— Вообще на себя не похожа! — Артём вдруг уставился на нее. — А я раньше и не предполагал, что у тебя ресницы есть… Но нет, эти не подходят. Надо что-нибудь на тебя похожее, а не вот эту подделку. Хочу на вызов тебя, а не незнакомку. С ресницами.

Настя насупилась и отобрала у него телефон. Конечно, в день свадьбы она выглядела как никогда ярко и красиво, но из его реакции выходило, что обычно она даже близко не бывает яркой и красивой. Мог бы и по-другому сказать. Вздрогнула, услышав щелчок.

— Ну же! Что за кислая мина? Я-то тебе на вызове смеюсь, а ты мне что?

Он решил сфотографировать ее сейчас — вот такую, с пучком на затылке и почти ненакрашенную.

— Не хочу!

— Давай, Настя, улыбнись уже мне! — призывал Артём, а потом схватил ее за руку и заставил встать.

— Я тебе не актриса, как твоя Эльза. Я не умею позировать специально! — Настя до сих пор злилась.

— Тогда хоть язык мне покажи! Или морду какую страшную изобрази!

А вот это Настя могла! Да еще как! Она корчилась так ужасно, как только умела. Чтобы проучить его.

— Вот! Теперь узнаю! Теперь-то это ты!

Настя не выдержала и рассмеялась, он и это успел заснять. Добился-таки своего! А потом сам выбрал какую-то, но ей даже не показал. Ну и пусть. Пусть ставит даже ту, где она ему язык показывает!

Успокоившись, они снова уселись на детскую кровать и обсуждали какие-то мелочи. Но Настю зацепило, поэтому она уже спокойно поинтересовалась:

— Артём, ты считаешь, что я некрасивая? Давай только честно, как другу.

Он снова посмотрел на нее, изображая внимательность, но потом не смог сдержать вырывающийся фирменный однобокий прищур:

— Я об этом не задумывался. Но сейчас, когда ты спросила… Красивая, наверное, но на «Мисс Вселенную» я бы тебя не отправил.

— Ну, спасибо!

— Ты же просила честно.

— Мог бы и помягче!

— Куда уж мягче? Но знаешь, зато от тебя всегда так прикольно пахнет, — он демонстративно принюхался. — Никак не уловлю, что это за букет! Шанель номер пять с хозяйственным мылом? — за это он получил ощутимый тычок в плечо. — Шучу я, шучу, не психуй!

Но теперь она даже злиться не могла — это же Артём! Да и какая разница, какого он мнения о ее ресницах или духах? Лишь бы Сене все нравилось!

Однако вечером поинтересовалась у мужа:

— Сень, а тебе нравятся мои духи?

— Очень, — он отвлекся от фильма, чтобы чмокнуть ее в висок. — Но если хочешь, дорогая, то давай купим тебе другие.

Настя подумала:

— Да нет, не надо.

И правда, а то Артём еще решит, что она это сделала после его шуточек. Кстати, в тот день она не упоминала ни при Сене, ни при матери, что Артём в городе — просто разговор об этом не заходил.

А когда Вероника вернулась из Италии, бедлам в доме только усилился. Во вторник Настя пыталась позаниматься с ней английским хотя бы немного, чтобы настроить на учебный лад, но девочка никак не желала сосредоточиться. Каждые пять минут отвлекалась, а потом заявила, что жутко голодна. Пришлось предпринимать тайную вылазку на кухню. А когда речь идет о преступлениях, то лучше в подельники брать профи. Поэтому по пути они постучались и к Артёму, кратко разъяснив ему суть операции.

Артём, крадучись, передвигался по дому в сторону кухни, бесконечно цыкая на своих напарниц, чем доводил Веронику до смеха. Но когда они достигли пункта назначения, вдруг выпрямился и серьезно спросил в полный голос:

— Зеленые человечки или восстание троллей?

Настя с Вероникой тоже рванули вперед, чтобы посмотреть, чем же он там так впечатлился. На стульях вразвалочку сидели Тамарочка и Вера Петровна с огуречными кружочками на глазах. И даже не подумали вздрагивать или менять позы — вероятно, приближение тайной команды заметили задолго до ее появления.

— Какой обряд вы творите, женщины? — продолжал интересоваться Артём.

— Полдник через час! — ответила Тамарочка строго. — Вот через час и приходите. А пока не мешайте нам становиться красивыми! Пшли вон отседова!

— О! — схватил Артём со стола огурец. — Настя тоже хочет быть красивой — сильно переживает по этому поводу! Садись, Настя, ща все сделаем!

— Да не переживаю я! — визжала Настя, уворачиваясь от его хватки.