Думал ли сам Жуков, что лично он будет делать в начале войны? Может быть, и думал. Но ничего не придумал. Все действия Жукова в первые минуты, часы и дни войны — это экспромт. Это действия, которые ранее не планировались и даже не обдумывались.

До германского нападения Жуков засыпал армию запретами на применения оружия. Даже 22 июня 1941 года в 0 часов 25 минут войскам была передана Директива № 1: «Задача наших войск, — не поддаваться ни на какие провокационные действия…» Директива была подписано маршалом Тимошенко и генералом армии Жуковым. Она завершалась категорическим требованием: «Никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить».

Проверено вековым опытом: лучше прикидываться дураком, чем прикидываться умным. Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко никогда не заявлял, что вечером 21 июня 1941 года он якобы сообразил, что войны не избежать. Потому к маршалу Тимошенко претензий нет.

А Жуков постоянно прикидывался умным человеком, потому с завидным постоянством попадал в дурацкое положение. Он сам заявил, что якобы вечером 21 июня все иллюзии рассеялись, и он якобы понял: это война! Признание Жукова опубликовано в официальном органе Министерства обороны России — «Военно-историческом журнале». И вот, сообразив вечером 21 июня 1941 года, что начинается война, Жуков в 0 часов 25 минут 22 июня отдает приказ войскам на провокации не поддаваться и никаких мероприятий не проводить.

Стал бы умный человек такое рассказывать? Ведь если сопоставить два заявления Жукова, и если им поверить, то великого стратега следовало повесить на площади вверх ногами за вредительство, за сознательное истребление своей собственной армии, за содействие врагу и измену Родине.

Стал бы умный человек отдавать приказ войскам не поддаваться на провокации, ПОСЛЕ того, как понял, что речь идет не о провокациях, а о нападении противника?

Директиву № 1 передали в штабы военных округов, там ее расшифровали и на ее основе начали писать указания штабам армий. Зашифровали, отправили. В штабах армий получили, расшифровали, прочитали и начали сочинять указания штабам корпусов… Когда мудрейшие указания Жукова дошли до войск, уже давно горели аэродромы, рвались склады с боеприпасами, густо дымили хранилища нефти, германские танки давили передовые советские дивизии, а нашим войскам объявляли категорические требования величайшего полководца ХХ века: не поддаваться на провокации! Никаких мероприятий без особого распоряжения не проводить!

Директива № 1 была по существу смертным приговором Красной Армии: не сопротивляться, когда в тебя стреляют!

Генерал, подписавший этот бредовый документ, был бы у него ум, должен был прикидываться дурачком: да, я такое подписал ибо обстановки не понимал. Но наш стратег решил прикидываться умным: я первым понял, что это война! Я это сообразил еще вечером 21 июня, а глупый Сталин даже 22 июня отказывался ситуацию понимать…

Жукову верить нельзя.

Но если мы Жукову поверим, тогда возникает много вопросов. Жуков понял: это не провокация, а война, и ПОСЛЕ ЭТОГО отдал войскам приказ на провокации не поддаваться. Зачем? Он — враг народа? Вредитель? Он был завербован гитлеровцами и по их приказу подставил Красную Армию по разгром? Или он совершал злодеяния по собственной инициативе? Зачем он эту гадость сотворил? Из-за любви к Гитлеру? Из-за ненависти к своему народу?

Если поверить рассказам Жукова, тогда возникают вопросы и к нашим вождям. Вы знали, что Жуков отдал преступный приказ, который погубил Красную Армию. Сделал это он не по глупости, а преднамеренно. Почему же вы его прославляете? Вы тоже являетесь врагами народа и вредителями?

Чтобы не нарваться на такие обвинения, нашим вождям и всем нам лучше не принимать всерьез выдумки Жукова.

Нам описывают трусливого Сталина, который ничего не делал в момент начала войны, и мудрого Жукова, который слал директивы войскам. А по мне, лучше ничего не делать, чем слать ТАКИЕ директивы.

Жуков должен был или подобных приказов не отдавать, или создать такую систему управления, которая позволяла бы в момент начала войны, а еще лучше — до ее начала, все ранее наложенные ограничения на применение оружия отменить. Надо было придумать какой-то сигнал, который можно было бы довести сразу до всех войск.

Любая армия вступает в оборонительную войну без всяких приказов, точно как часовой на посту отражает нападение, не дожидаясь никаких дополнительных распоряжений, директив или сигналов. Но Жуков строжайше повелел в бой не вступать, огня не открывать. Раз ввел такие запреты, изволь придумать одно короткое звучное слово: «Заслон», «Сапфир», «Тайга» и заранее оговорить их значение. Пусть подчиненные знают: если такое слово передал начальник Генерального штаба, значит, все запреты отменяются. Этот сигнал разрешает вести бой. Он означает: ВОЙНА!

Но Начальник Генерального штаба генерал армии Жуков год назад публично плакал о грядущих жертвах. С того момента он «всю свою жизнь посвятил грядущей войне». Пять месяцев сидя в кресле начальника Генерального штаба, думал о войне, но не придумал короткого слова на случай, если потребуется оповестить страну и армию о начале войны.

Мало того, что Жуков оставил всю армию без всяких планов, но он еще НАЛОЖИЛ ЗАПРЕТ НА ВЕДЕНИЕ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ. Но и этого мало. В момент начала войны Жуков ЗАБЫЛ снять наложенные им запреты. А разгром 1941 года он объяснил тем, что «враг был сильнее», что «войска были неустойчивыми, они впадали в панику и бежали».

Жуков постоянно рассказывал о глупом и трусливом Сталине. Ранним утром 22 июня 1941 года Сталин не верил, что началась война. А мудрый Жуков понимал: это война. Если ты понимаешь, звони во все колокола! Дави на все кнопки! Срывай пломбы на рычагах! Включай сирены! По всем каналам гони шифровки командующим фронтами и армиями и ори в телефон открытым текстом, чтобы вскрывали «красные пакеты». Передай свое понимание обстановки подчиненным! Они, дураки, не понимают, что началась война, но ты-то гений! Сообщи же им, что мир кончился!

Но Жуков не делает ничего. Так объясните же мне, кому нужна мудрость Жукова, если эта мудрость не выходит за стены кремлевского кабинета? Что толку от такой мудрости? Что толку, если Жуков все понимает и все знает, но войскам своего знания и понимания обстановки не сообщает?

Обязанность командующих фронтами, флотами, армиями, флотилиями, командиров корпусов, дивизий, бригад, полков, батальонов, рот и взводов — командовать своими войсками, отражать удары противника. Но они не выполняют своих обязанностей, ибо связаны приказами огня не открывать. А обязанность Жукова — оповестить войска о начале войны. В своих действиях Жуков не связан ничем. Так почему он не выполняет свои обязанности?

Сам Жуков описал эти первые минуты и часы войны. Вот в кабинет Сталина входит Молотов и заявляет, что имел встречу с германским послом, и тот передал официальные документы германского правительства об объявлении войны Советскому Союзу. Жуков описывает реакцию Сталина на это сообщение, но почему-то не описывает свою собственную реакцию. Сам Жуков якобы давно знает, что война началась, вот еще и Молотов принес официальное подтверждение. Реакция Жукова на слова Молотова должна быть однозначной и мгновенной. Каждая секунда промедления означает все новые захваченные противником мосты, склады оружия и боеприпасов. Каждая минута промедления — это новые километры, намотанные на гусеницы танков Гота, Гудериана, Манштейна. Каждый час промедления означает новые сотни сгоревших на аэродромах самолетов, новые сотни тонн без толку пролитой крови. Поэтому, услышав официальное подтверждение Молотова о том, что война объявлена, Жуков должен был хватать трубку телефона и орать во все адреса: ВОЙНА! ВОЙНА! ВОЙНА!

Но мудрый Жуков ходит по кабинету, говорит умные слова, но ничего не сообщает войскам, которые не имеют никаких указаний, кроме категорических требований никаких мероприятий не проводить.