— Немного погорячился? — эти слова меня серьезно задели. На секунду даже показалось, что прошлый Ярик готов перехватить управление над телом и на броситься на старика. — Убийство моих родителей — это по вашему немного погорячился?

Дед сделал еще один длинный глоток, при этом не переставая пристально смотреть на меня.

— Ты придираешься к словам, мальчик. И сейчас можешь наговорить лишнего. Стоит ли начинать наше с тобой знакомства с взаимных обвинений?

Он говорил спокойно и размеренно, при этом в каждом слове явно слышалась угроза. Я быстро огляделся. За самим стариком двое охранников, еще четверо стоят у входа в ресторан. На веранде посетителей уже нет, а те, что сидят внутри, делают все, чтобы не смотреть в нашу сторону.

— О чем вы хотели поговорить?

Теперь меня даже радует, что Ханако с Минами подойдут чуть позже.

— До меня дошли слухи, что моему сыну собираются мстить, — начал он. — Что ты знаешь об этом?

— Ничего. В первый раз слышу.

Дед откинулся на спинку стула, положил руку на трость и начал поглаживать набалдашник из слоновой кости.

— И про сослуживцев твоего отца, один из которых преподает в вашей Академии, тоже в первый раз слышишь?

— Нет, про Петра Петрович знаю. Пару лет назад он посещал наш дом, где мы и познакомились.

Сказал наугад. Не думаю, что эту информацию можно как-то проверить. Салтыков же молчал. Причем молчал несколько минут. В это время я спокойно допивал свой кофе. Сейчас кто первый начнет говорить, тот и потеряет инициативу в разговоре. Если он думает, что я начну всех сдавать направо и налево, то сильно ошибается. Неужели думал задавить меня авторитетом? Так это даже у Романовой не вышло, а она, как никак, наследница престола.

Инами словами, плевать мне на местную аристократию. Если честно, я вообще пока не до конца сообразил как и к кому надо относиться. Хорошо хоть ощущения прошлого Ярика дают какие-то подсказки.

— Признаться, меня удивило твое поведение, Ярослав, — он махнул официантке, давая понять, что просит счет, — ты же не будешь против, если я тебя угощу?

— Как пожелаете, — дальше козлить против сильных мира сего чревато. Во всем надо знать меру. Тем более надо помнить, что не он эту кашу заварил. И старик, похоже, весьма недоволен произошедшим.

Он положил в папочку рублевую купюру, поблагодарил девушку и поднялся из-за стола. Учитывая, что кофе стоило по двадцать копеек, на чаевые старик не поскупился.

— Ярослав, прошу тебя не начинать войну, — Салтыков посмотрел на меня добрым и немного уставшим взглядом. — Если мой сын погибнет, нашей семье придется ответить. А я не хочу смертей. Ни твоей, ни сослуживцев твоего отца, ни других людей, которые попадут под горячую руку.

Я продолжал задумчиво помешивать свой кофе. Отвечать что-то сейчас бессмысленно. Для начала надо поговорить с Егерем и Кичиро Евграфычем, чтобы понимать реальное положение дел.

— Ну хорошо. Понимаю, что тебе нужно время на размышление, — он положил рядом со мной небольшую белую визитку с золотым вензелем. — Как примешь решение, сообщи. И тогда гарантирую, что ваша семья получит....некоторую компенсацию за произошедшее. Это не вернет тебе родителей, мальчик, но сделает твое будущее более стабильным.

Салтыков сделал знак своим охранником, и спустя несколько секунд на веранде остался только я один. Еще через минуту напротив меня присели Ханако и Минами, которые прям посвежели. А младшенькая наконец-то перестала смотреть на меня волком.

Уже результат. Теперь пора домой.

***

Усаживаясь в свой люксовый Москвич девятнадцатого года выпуска, Салтыков старший устало вздохнул. Он искренне надеялся, что поговорив с Вороновым один на один, у него получится закрыть конфликт, который сильно мешает семейному бизнесу. Но мальчик либо оказался крепким орешком, либо еще не остыл после смерти родителей. Впрочем, а кто бы остыл? Сам Кирилл Олегович уничтожил бы всех, кто посмел бы поднять руку на его семью. Пусть это и стоило бы ему жизни.

— Мишенька, сын....что же ты творишь... — выдохнул дед, на мгновение дав слабину. Сейчас он искренне жалел, что десять лет назад решил отойти отдел, и передал своему сыну управление делами рода. Но времени сокрушаться нет, ему надо закрыть этот вопрос. Причем закрыть как можно быстрее. А значит, пора подключать давние связи. — Коля, вези меня в Императорский дворец и предупреди секретаря генерала Панкратова, что я прошу у него аудиенции.

Салтыков достал прозрачный телефон, к которому в свое время очень долго привыкал, и набрал номер сына. После нескольких гудков, тот наконец ответил.

— Неожиданно. Чего тебе нужно, отец?

— Для начала, чтобы ты перестал позорить нашу семью. Что у тебя делал Константин Артемович? Что вы задумали?

— Это тебя не касается. Ты забыл, что больше не являешься главой рода?

— Ты как со мной разговариваешь, щенок....? — впервые за долгое время в старике начал просыпаться гнев. Он действительно давно отошел от дел и проводил последние годы за рыбалкой и охотой. И не вмешался бы в это дело, если бы оно не начало принимать скверный оборот.

С другой стороны трубки послышалось злобное сопение.

— Извини, отец. Я не собирался тебя обидеть. Просто хотел сказать, что у меня все под контролем.

— У нас с тобой совершенно разное понимание выражения «под контролем». Я сейчас еду разговаривать с генералом Панкратовым.

— Зачем?

— Чтобы отговорил от опрометчивых действий группу отставных офицеров, которые собираются совершить на тебя покушение.

— Ты про эту кучку вояк-отморозков, которые установили слежку за моим домом? Они не представляют угрозы.

— Теперь я буду решать, что представляет угрозу, а что нет! — рявкнул Салтыков. Его сын решил, что в данной ситуации лучше молчать, с отца станется изгнать его из рода на время. — С этого момента не выходишь из дома! И это не наказание, а забота о твоей безопасности!

— Хорошо, отец....

— И не дай бог с младшим Вороновым что-то произойдет в ближайшие дни.

— Понял, отец....

— Если этот проходимец, дядя Ярослава, еще раз появится на пороге — гони его взашей. И поговори с Артуром. Пусть тоже перестанет цепляться к мальчику.

На этом Кирилл Олегович закончил разговор, оставив своей сына в смешанных чувствах.

***

— Какого черта этот старый ублюдок приказывает мне?! — Михаил Салтыков с силой швырнул телефон в противоположную стену. Такого обращения мобильник не пережил и разлетелся на множество частей.

— Господин, что-то случилось? — спросил Константин Артемович, сидевший напротив.

— Возникли некоторые сложности. Будь добр, принеси сим-карту.

Воронов быстро сорвался с места и достал требуемое из разбитого аппарата. Тем временем граф открыл верхний ящик стола, где лежал еще десяток такиХ же телефонов. У него был очень взрывной характер, но срываться на прислуге было последним делом. Поэтому в первую очередь доставалось технике — телефону, телевизору, аудио-системе и так далее. В конце концов его секретарю надоело постоянно заказывать новые мобильники и он благоразумно закупил пару десятков запасных, половину из которых Салтыков разбил за последние несколько месяцев.

Сам граф Салтыков был статным красивым мужчиной, в волосах которого начала проглядывать седина. Он очень гордился тем, что никогда не прибегал к услугам апгрейда «пластический хирург», женщины и без этого западали на него десятками, если не сотнями. Будь его воля, он бы устроил себе настоящий гаремник, но нет, по законам Империи больше четырех жен заводить было нельзя. Хорошо, хоть совсем скоро он разведется с этой гулящей тварью Елизаветой и найдет себе кого-то получше.

Только вот что делать с Артуром. С одной стороны, он является старшим наследником рода Салтыковых. С другой, его родная мать изменила ему и опозорила на весь Санкт-Петербург! И каждый раз, когда Михаил видит своего сына, те события снова становятся перед глазами. Даже смерть этого ублюдка, Виктора, не помогла успокоиться.