Когда я торопливо, вышел из отеля, машина уже поджидала меня. Машина была белого цвета с надписью золотыми буквами: Редондо Бич — городская полиция. Казалось все машины того времени красились в белый цвет. Я думаю их так легче содержать в чистоте. Полицейский в униформе распахнул дверь и спросил:

— Мистер Коркоран?

— Я Коркоран, — ответил я.

Да, таково было мое имя, поскольку так было необходимо для полиции Редондо Бич, штата Флорида. Тот факт, что я мог иметь другие имена, даже в Вашингтоне, например, этого ни кого не касалось здесь, где я проводил месяц отдыха, нежась на Солнце.

— Пожалуйста, садитесь, сэр, — сказал полицейский.

Я сел в машину и мы поехали раньше, чем я успел закрыть дверь. Он включил красно-синий сигнал и мы резко свернули за угол здания.

— Где это случилось? — спросил я.

— Несколько миль к югу по шоссе, ведущего в Майями. По крайней мере мне сказали отвезти Вас туда.

— Она сильно пострадала?

Он даже не посмотрел на меня.

— Вам следовало поговорить с полицейским управлением, сэр, вам известно не больше чем мне... Все что я знаю, доставить вас туда как можно поскорее.

Он нажал сигнал и сирена прервала наш разговор. У городского полицейского в патрульной машине возникают патрульные мысли. Мы мчались по шоссе поздним вечером со скоростью реактивного снаряда. У выезда из города мы заметили другой красно-синий сигнал. Это была скорая помощь, выехавшая к месту аварии. Мой шофер быстро нагнал ее, поравнялся и замедлил ход, мешая движению.

Это было хорошее соревнование с каждой стороны, но когда мы приехали к месту аварии, я понял что дела обстояли неважно. Тут уже находились: две государственные машины и несколько других машин, множество народу, — эти люди оставили свое попечительство, когда мы прибыли, поскольку ничего не могли сделать для нас. Гонка была выиграна человеком на серой лошади. Теперь все они с интересом наблюдали как горит каддилак.

Мы сделали круг и припарковались на противоположной стороне шоссе, где уже стояли другие полицейские машины. Один полицейский подошел ко мне, когда я вышел из машины.

— Мистер Коркоран? — спросил он. — Мои соболезнования.

— Где она? — спросил я.

— Пройдите вниз, — сказал он. — Ее выбросило из машины. Если бы у них не было прицепных ремней...

Я сказал:

— Я знаю гораздо лучше остаться в машине. В особенности, когда она с открытым верхом, тент этот, скатывается и горит как факел.

Полицейский рассерженно оглянулся. Мы подошли к указанному месту... Там стоял полицейский, а на земле лежало тело накрытое простыней.

Человек, который привел меня, сказал:

— Лучше сразу предупредить вас... да, она шла под девяносто, и не заметила поворота.

Я наклонился и откинул простыню, посмотрел. Накинув простынь на себя, сделал несколько шагов и остановился глядя на что-то блестящее в траве. Это была ее светлая туфля, такие она надевала под цвет платья. Я подумал о женских туфлях, что им кажется предназначено оставаться в целостности в кризисные моменты. Если же ядерный катаклизм постигнет человеческую расу, то от женского населения останется среди дымящихся развалин пара сморщенных радиоактивных туфель на высоком каблуке.

Лучше сформулировать эту глубокую философию, чем вспоминать наши ссоры. Возьмите женщину с деньгами и мужчину без денег и их диалог в некоторые моменты их совместной жизни вряд ли нуждается в повторении, в особенности когда обе стороны проявляют упрямство. Все началось с того, что она захотела, чтобы мы вместе отправились на вечер к одним ее богатым знакомым, которые думают обо мне столько же, сколько я об них. Все кончилось тем, что на вечер она отправилась одна. И возвращавшись сидела за рулем огорченная и раздраженная и немного подвыпившая...

— Мистер Коркоран?

Это был полицейский, который верит в лояльность происшедшего с вашей машиной, если бы вы были раздавлены ею и испепелены.

— Извините, что побеспокоил Вас, сэр, но нам требуется небольшая информация. Не могли бы вы дать мне полное имя вашей жены для сообщения?

Я сказал:

— Это не моя жена.

Он быстро возразил:

— Да, мы все понимаем...

— Я пришел к такому выводу, — сказал я. — Когда полиция позвонила в отель они спросили у меня в начале, не вела ли моя жена белый каддилак с техасской посудой. Я заинтересовался, стараясь узнать почему они звонят, не проверив записи актов гражданского состояния, я сказал, да. Эту леди зовут миссис Гейл Хендрикс. Она в разводе с мистером Хендриксом, с которым я не знаком. Я никогда не видел его. Она приехала из Миндленжа, штат Техас. Мне кажется у ней там есть родственники. Что заставляет Вас думать, что она была моей женой?

— У ней на пальце обручальное кольцо. Она спрашивала Вас.

— Вы можете потерпеть фиаско, производя подобные умозаключения, — сказал я.

— Ваше полное имя, мистер Коркоран?

— Пол, — сказал я. — Пол Уильям Коркоран. Газетный репортер. Город Денвер, штат Колорадо.

Да, именно такие данные значились в моих бумагах. Мое настоящее имя Мэттью Хелм, но оно фигурирует во многих официальных досье, что было бы неосторожностью их назвать даже во время отпуска. Хотя я являюсь государственным служащим, некоторые люди в Вашингтоне предпочитают, чтобы мои обязанности сохранялись в секрете, поскольку широкая публика в этом заинтересована.

— А каковы Ваши отношения с миссис Хендрикс? — спросил полисмен.

— Мы знакомы где-то около двух лет, — сказал я. — Мы проживали в одном отеле с забронированными на нас местами. "Редондо Тауер". Если это можно считать за отношения, пожалуйста.

Он заколебался, смущенный моей прямотой.

— Я напишу, что опознание было сделано другом погибшей, — сказал он, и это так и прошло в протокол.

Нет причины думать, что эта авария была чем-то еще, чем она казалась, хотя авария всегда под подозрением учитывая мой род занятости. Я долго осматривал все вокруг, чтобы произвести обычную проверку, пытаясь не выказывать сильного интереса, которого можно было бы ожидать от друга погибшей, который к тому же еще был и репортер. Когда они смогли сесть в машину, они не нашли указаний что это было спланированным убийством во всяком случае. Тело по сообщению врача не имело признаков насилия. Я не мог сдержать удивления, когда он сказал, что ее выбросило из машины двигавшейся со скоростью 90 миль в час — как это могло быть? — но его общая тенденция была ясна.

Когда я обратно вернулся в отель, я достал маленький ножик из кармана. Вы можете сказать, что это был широкий перочинный нож или маленький охотничий нож. Он был более или менее похож на предыдущий, который я однажды сломал при исполнении обязанностей. Мне случилось пожаловаться на это и Гейл тайно дала его описание хорошо известному изготовителю ножей и он удивил меня прекрасным результатом.

Она пыталась дарить мне подарки с тех пор. Не очень-то хорошее дело принимать подарки от людей — в особенности у женщин — тот кто имеет больше денег, чем ты. Но я был не способен отклонить этот особенный подарок, чтобы не показаться привередливым и неуважительным. Я полагаю, что богатая женщина может дарить мужчине часы или даже машину, ничем это не обуславливая кроме того, что ей захотелось выбросить деньги. Но когда женщина дарит мужчине занятого такой работой оружие, зная как оно может быть использовано, это значит уже что-то особенное.

Это означает, что она встретилась и приняла вещи, связанные с ним. Конечно это все случилось задолго до того, как мы поссорились.

Я сунул нож обратно в карман, спустился вниз и позвонил в Вашингтон из приемного холла. Здесь нечего было делать, что могло бы меня развлечь и мне не хотелось заниматься похоронами. Я сказал, что устал от лени и спросил, не могут ли они меня где-нибудь использовать. Ответ был положителен.