Он не видел Келли.

Она уже больше часа стояла в двадцати ярдах дальше по улице и ждала, сжимая в руке ключ от дома Блейка.

Она видела, что «ягуар» исчез за углом.

Словно опасаясь, что Блейк может вернуться, она выждала еще пять минут, потом торопливо, уверенной с виду походкой пошла к дому. Келли подошла к парадной двери и сунула ключ в замок.

— Он только что уехал.

Услышав голос, она вздрогнула и повернулась.

Келли увидела средних лет мужчину, жившего по соседству от Блейка. Он с трудом удерживал на поводке огромную овчарку, которая тянула его с такой силой, что, казалось, он вот-вот упадет. Мужчина стоял и смотрел, как Келли поворачивает ключ в замке.

— Я не знаю, куда он уехал, — не отставал он.

Она заставила себя вежливо ему улыбнуться.

— Ничего страшного. Я подожду, — сказала она и вошла в дом.

Через непрозрачное стекло входной двери она видела что постояв еще немного, мужчина удалился. Она вздохнула, потом быстро прошла через прихожую и поднялась в спальню Блейка.

Перед дверью, ощутив какой-то неприятный холодок, она остановилась, затем вошла в спальню. Там была такая тишина, что она слышала только биение своего сердца.

Не сводя глаз с золотого ключа в нижнем ящике, она подошла к комоду, опустилась на колени и повернула ключ.

Было почти семь, когда она вышла из дома. В машине она подумала, что, если ей повезет, дорога через Лондон займет у нее сорок пять минут. Келли молила Бога, чтобы на дорогах было поменьше машин. Сердце по-прежнему бешено стучало в ее груди, она достала из сумочки платок и вытерла влажные ладони, бросила сумочку на заднее сиденье, ощутив ее тяжесть. В ней лежал «Магнум-357».

Ожидая зеленого света, Блейк усилил звук магнитофона и забарабанил рукой по рулю. Улицы в центре Лондона были запружены машинами, но писателя это не беспокоило. Шоу, в котором он будет участвовать, пойдет в прямой эфир, но, посмотрев на часы, он понял, что успеет во время. Когда загорелся зеленый, он улыбнулся.

Через пятнадцать минут он будет в студии.

Буря приближалась.

Келли сверила часы на приборной доске со своими. Она ехала на предельной скорости, возможной при столь оживленном движении, и сбавила ее, лишь заметив в соседнем ряду полицейскую машину. Почти инстинктивно она протянула руку и потрогала застежку на своей сумочке, желая убедиться, что пистолет из нее не выпал. Спина и лоб ее покрылись потом, как трава росой.

Она решила, что Блейк уже прибыл на место.

Взглянув на часы еще раз, она поняла, что догонит его не раньше, чем через десять минут.

По ветровому стеклу застучали первые капли дождя.

Когда Келли подъехала к студии «Темз телевижн», что на Юстон-роуд, дождь лил как из ведра. Большие капли барабанили по машине, и она прищурилась, посмотрев через залитое водой ветровое стекло. Стеклоочистители не справлялись со своей задачей.

Она припарковала машину, выскочила из нее, схватила сумочку и побежала к главному входу. Увидев преграждающего ей путь швейцара в форме, она замедлила шаг и подумала: а что, если он захочет обыскать ее сумочку?

Она прижала ее к груди и с опаской посмотрела на него, но он только вежливо ей улыбнулся. Келли с облегчением улыбнулась ему в ответ. Тот открыл перед ней дверь, и она вошла в огромный вестибюль.

— Скажите, в какой студии находится Дэвид Блейк? — спросила она.

— Кто?

— Дэвид Блейк, — повторила она. — Писатель. Сегодня вечером он участвует в дискуссионной программе, которая начинается в восемь. Надеюсь, я не слишком опоздала.

— О да, это в «Студии один». Они начали минут десять назад. Вам туда. — Он показал ей дорогу, согнув большой палец.

Келли пошла.

— Одну минутку, мисс, — сказал он.

Она замерла.

— У вас есть билет? — спросил он.

Она открыла было рот, чтобы ответить, но он продолжал:

— Есть еще несколько свободных мест. Если вы подойдете к той юной леди за столом, я уверен, что она сможет вам помочь. — Он улыбнулся и указал на женщину, сидящую под большой обрамленной фотографией известного комедийного актера.

Келли попросила у нее билет.

— Кажется, программа со «Студии один» идет в прямой эфир, — проговорила женщина, словно извиняясь. — Обычно зрителей не впускают, если программа уже началась.

— Боже, мой редактор меня убьет! — сказала Келли с притворным отчаянием. — Я должна дать материал об этом шоу в газету, побеседовать по окончании с приглашенными. На этой неделе мы хотим напечатать статью об одном из них.

— У вас с собой приглашение? — спросила секретарша.

— Нет. Знаете, я так торопилась сюда, что... — Она не договорила и пожала плечами, надеясь, что убедила ее.

Женщина посмотрела на нее с любопытством.

— Какая газета?

— "Штандарт", — солгала Келли. — Это очень важно. — Она пошла с козыря: — Если хотите, можете позвонить моему редактору.

Женщина задумалась, потом покачала головой.

— Нет, это не нужно. Я думаю, мы вас пропустим. — Она обратилась к швейцару: — Джордж, проводите, пожалуйста, эту леди в «Студию один». Только они сейчас в эфире.

Швейцар кивнул, вежливо улыбнулся Келли и попросил ее следовать за ним. Пытаясь совладать со своим участившимся дыханием, она поспешила за швейцаром. На стенах по обе стороны коридора висели в рамках фотографии знаменитостей. Келли казалось, что люди с фотографий внимательно следят за ней своими бесцветными глазами и знают ее тайну. Сумочка с пистолетом вдруг стала очень тяжелой, и она прижала ее к себе, когда швейцар остановился перед дверью с надписью «Студия один», над которой горела красная лампа. Он приоткрыл дверь и заглянул внутрь.

— Постарайтесь потише, — прошептал он Келли, пропуская ее в студию. Не считая студийной съемочной площадки, помещение, напоминающее по форме пещеру, было погружено во мрак. Келли увидела перед собой ряды зрителей, но затем перевела глаза на сидящих перед ними четырех мужчин.

Она заметила Блейка.

Швейцар провел ее на свободное место в заднем ряду. Она села, негромко поблагодарив его, и он удалился. Мужчина, сидящий впереди, повернулся, окинул ее быстрым взглядом и вновь сосредоточился на дискуссии, которую вели четверо мужчин.

Келли обвела студию взглядом.

Кинокамеры бесшумно двигались взад и вперед. Она увидела мужчину в наушниках, который с пюпитром в руке низко склонился над интервьюером. Он отсчитал на пальцах секунды и жестом велел оператору двигать камеру вперед, когда один из четырех мужчин заговорил.

Блейк сидел между интервьюером и пожилым священником, который никак не мог совладать с прядью седых волос, спадающей ему на лоб. Он поправлял ее каждый раз, когда начинал говорить, но непослушная прядь вновь лезла ему в глаза.

Мощные лампы ярко освещали мужчин, звукооператоры поправляли микрофоны, стараясь не попасть в кадр. Звук был громким и отчетливым, но Келли ничего не слышала. Она не сводила глаз с Блейка; тот наливал себе в стакан воду из стоящего на столе кувшина. Он тепло улыбнулся на замечание священника и отпил воду.

Келли наблюдала за ним, не отрывая глаз от его стройной фигуры. Она услышала, как произнесли его имя, и затем студию заполнил его голос.

— В ходе работы мне пришлось познакомиться с различными религиями; все они весьма убедительны, — сказал он.

— Но раньше вы упомянули шаманство, — заметил пожилой священник. — Вы его тоже считаете религией?

— Шаманство — это поклонение одному или нескольким богам. Что же это, если не религия?

— Но ведь то же самое можно сказать и о колдовстве, — возразил священник.

— А почему бы и нет? Божества, почитаемые ведьмами, по праву считались могущественными. Богу совсем не обязательно быть добрым.

— Ну а вы сами во что-нибудь верите, мистер Блейк? — спросил интервьюер.

— Ни в Бога, ни в дьявола, какими мы их себе представляем, я не верю, — ответил писатель.