А в самом трактире раздались аплодисменты и стуки кружек об столы. Незнакомому гному устроили настоящие овации. Тот невозмутимо вернулся к своему столу и как ни в чем не бывало сел. А я выдохнула и разжала вцепившиеся в рукав дракона пальцы.

— Тами, девочка! Всё хорошо? — выскочил из кухни на шум Панем.

— Да, теперь всё в порядке, — кивнула я.

— Отум, шлаковая ты порода! Что бы я больше тебя в своём трактире не видел! — и Пан, подскочив к Отуму, схватил его за шкирку и потащил к чёрному выходу.

Ох и валяться тому сегодня среди отходов в помойке трактира.

А я кивнула Морису и взяла его за руку. Тот пожал её в ответ, и вот так мы и двинулись на улицу.

Дошли мы быстро, и я впервые пожалела, что заведение Пана находится так близко к центру города.

— Тилотама, я… — начал Морис.

— Зовите меня Тами. Друзья и близкие зовут меня только так.

— Тами, вечер был просто прекрасным, и, я надеюсь, в самое ближайшее время на его повторение.

— Я буду ждать — улыбнулась я.

*

Уже взявшись за ручку двери, я вдруг вспомнила предмет нашего разговора, обернулась и спросила:

— А пятый? Какой пятый способ урегулирования конфликтов?

— Увы. Боюсь, он нам вряд ли доступен. Это, разумеется, «Сотрудничество».

Это было сказано с такой грустью, что мне незамедлительно захотелось это исправить. Я сделала шаг к Морису и сказала, глядя ему в глаза:

— Может быть не сразу. Но когда-нибудь это обязательно случится! Я в это твёрдо верю. — попыталась обнадёжить я.

Он вдруг дотронулся до моей щеки и нежно погладил, а я привстала на цыпочки и потянулась к нему. Только вот это была плохая идея — целоваться на пороге гостиницы в центре города. И он это, в отличие от потерявшей голову меня, понимал хорошо. Он провел пальцами по моим губам и отошёл на шаг. За спиной хлопнула дверь. Кругом ходили люди и гномы, посматривавшие в нашу сторону с любопытством, так что, я и сама опомнилась и тоже сделала шаг назад. О чём я вообще думала?

— Я напишу, Тами — и Морис, развернувшись, стремительно ушёл.

А я осталась на крыльце гостиницы, грустно глядя вслед его высокой фигуре. А потом, вздохнув, отправилась к себе в номер.

Утро началось неожиданно бурно и громко — я только-только открыла глаза и даже ещё одеться толком не успела, как за дверью моего номера раздались жуткие крики и ругань. Я бы испугалась, если бы отчетливо не услышала голоса родителей.

Поэтому наспех привела в порядок одежду и поспешила открыть дверь. А в коридоре царило просто столпотворение. Гномов было просто невероятное количество. Мало того, что все высыпали из своих номеров, так ещё и мои многочисленные родственники прибыли, кажется, полным составом. И все они ругались и кричали. Я в этой какофонии вообще не могла ничего понять, пока не увидела, как ко мне пробираются мама с сестрой.

Они стремительно протолкнули меня назад в комнату и закрыли дверь.

— Тами? В сторону отойди! — услышала я приказ мамы.

Я оглянулась: моя вечно падающая в обморок мамочка, вечно прикладывающая к глазам платочек мамуля — тащила огромную тумбочку, что стояла рядом с кроватью. Тащила она её к двери. Тумбочка была большой и тяжёлой, сделанная из цельного куска дерева и затейливо украшенная резьбой. Я лично спотыкалась об неё несколько раз и точно знаю — она очень тяжёлая. Но мамуля легко водрузила данный предмет возле двери и задумчиво протянула:

— Это их, конечно, не остановит, но задержать должно. К тому же, будем надеяться, что портить гостиничное имущество они не рискнут. За него же потом платить нужно? А они все жутко прижимистые. Знаю я их!

— Мама! Что происходит? — ошарашенно спросила я.

— Как что? Вся столица гномов, вся наша гора, не говоря уже про столицу людей — все кругом только это и обсуждают! — влезла сестра.

— Да что обсуждают-то? — завопила я, перекрикивая шум за дверью.

— Как что? Говорят, что тебя совратил тот красавчик-дракон, возглавляющий их команду. И, якобы, наш гном-председатель это одобрил и даже тебя на это благословил. Вот папа и приехал с ним разбираться, да ещё и всю родню притащил. Мол, он не позволит и всё такое! И как Тами? Как он? Дракон?

И они уставились на меня такими глазами, будто я — их наследство от дальней и очень богатой, но страшно нелюбимой тётушки, то есть с предвкушением и страхом одновременно.

— Эм… — протянула я.

— Ну, Тами. Не тяни. Как он целуется? А в постели? Говорят, что драконы неутомимы в …

— Мама! — возмущенно прервала я родительницу.

— Если наши гномы животы свои подтянут, и пить эль в таких количествах перестанут, то тоже станут неутомимы в постели — вдруг выдала сестра.

А я от таких речей потеряла голос и уселась на кровать, открывая и тут же закрывая рот, потому что сказать на это мне было совершенно нечего.

— Тами? Что с тобой? — спросила мама встревоженно.

— Вы что? Одобряете? Всё, что вам про меня наговорили? — выдала я, наконец.

— Разумеется. Вот ни в жизнь не поверю, что ты так могла поступить по чьей-то указке. Зная тебя, ты бы наоборот сделала, если б тебя принуждать к чему-то начали. А значит, этот дракон тебе понравился. В кои-то веки моей дочери кто-то понравился. Да я в восторге! — выдала мама.

— Тами! Это же дракон! Он красивый, сильный, высокий! Да это же мечта, а не мужчина! Тебе все мои подружки-гноммы завидуют. И уже все собираются в Академию поступать на будущий год. Мол, если хочешь, чтоб на тебя внимание дракон обратил — нужно для этого выучиться. Правда, правда! — подхватила сестра.

— Да не было у нас ничего! Мы просто поужинали! И всё! И потом. Мама! Кто твердил, что нужно замуж выйти? А уже потом все остальное? А тут нате вам! Как он в постели!? Вы что?!

— Ой, не неси ерунды, — махнула рукой родительница.

— Тами! Ну что ты как тот доисторический медведь, которого мы в музее видели? Такая же толстая, с густой шерстью и совершенно непрошибаемая? — сестрёнка надула губки.

— Я не толстая! — вспылила я.

— Против остального возражений нет, да? — поддразнила она.

— Девочки, перестаньте. Тами, разумеется, права. Но если ты чувствуешь, что вот это всё — твоё, то нужно просто брать себе и не раздумывать. А свадьба — дело десятое. — сказала мама.

— Но ведь я могу и ошибиться? И потом он дракон и…

— И что? Драконы что? Не мужчины? Ну, ошибёшься. Но это будет потом. А вот сейчас — ты будешь счастлива.

— Мама я…

— Если ты чувствуешь, что он сделает тебя счастливой, просто забудь все эти ненужные тебе условности. Какая разница, что там скажут? Мы всегда будем на твоей стороне. Папу задело только то, что тебя, якобы, к этому принудили. А если ты сама его выбрала, то и возражений никаких! — сказала мама.

Я вдруг заплакала. Вот и подумать никогда не могла, что они все будут за меня. И их вот совершенно не волнует ни то, что он дракон, ни то, что он другой. Их волнует только моё счастье. Мама села рядом, обняла меня и тоже заплакала. Сестрёнка приткнулась с другого бока и тоже заревела. Так мы втроём и рыдали, пока в дверь не постучал папа и громогласно не потребовал его впустить.

*

Папа успел-таки подраться, но не сильно. Они попинали друг дружку животами и разошлись. Папа пыхтел и сопел, но потом угомонился. Он ни о чём меня не спрашивал, ни в чём не обвинял и не осуждал. Я, было, хотела объяснить, но меня прервали:

— Тами, ты взрослая и разумная гномма. Если будет нужно, то ты знаешь — мы всегда примчимся и поддержим тебя, и поможем. Если будет нужно — просто позови. А сейчас пошли обедать. Я проголодался ужасно. С этими баталиями и похудеть можно!

— Это было бы форменным несчастьем, дорогой! — и мама, поцеловав папу, поплыла к выходу…

Семья всем составом уехала этим же вечером, предварительно взбудоражив весь город. Теперь только и разговоров было про роковую страсть между гноммой и драконом. История обрастала просто немыслимыми подробностями. Я уже отказывалась слушать различные версии. Страсти кипели. Жалко, что только в головах у жителей города. Мориса я больше так и не видела. И была ужасно из-за этого огорчена.