— Да, гнома, — подтвердила. — И, да, хочу учиться в академии.

— А деньги у тебя есть? Бедных гномов, правда, я ни разу не видывал. Но прежде не доводилось встречать и гномов, желающих учиться кузнечеству в академии. Оказывается, все бывает в первый раз. Итак? — его пренебрежительный тон вмиг сменился на деловой. Это придало мне немного уверенности.

— У родителей есть. Не так уж чтобы много… — подняла на него глаза. — Сколько стоит обучение?

— О, Боги! Да ты ребенок! — мужчина закрыл глаза ладонью, шумно втянул крупным носом воздух и произнес: — Идем в мой кабинет.

Я спешила за ним, пытаясь справиться с волнением.

Мы прошли обратно по коридору, спустились на этаж, снова свернули в коридор и вышли… к красной двери, про которую рассказал старик, напугавший меня у входа в академию. Прежде чем мужчина открыл ее, я успела прочитать надпись на табличке: «Ректор Эльвердской академии, господин Эндус Пальб».

Кто такой ректор и чем занимается, я не знала. Но слово показалось опасным, и прежде чем войти в кабинет, набралась дерзости и спросила:

— А кто такой ректор?

— Хочешь узнать про условия обучения? — устало напомнил мужчина. Я кивнула и услышала: — Тогда заходи.

Пришлось войти. Но если он попробует меня обидеть или сделать ректирование, или чем там ректор занимается, я в обиду себя не дам и громко закричу!

Однако в кабинете ничего страшного не произошло.

— Садись, — кивнул господин Эндус Пальб, прошел к роскошному рабочему столу из красного дерева, сел и… замолчал, ошалело наблюдая, как я пытаюсь забраться в огромное кресло.

Оно было скользким, высоким, наверно, для больших людей. И если даже, подпрыгивая, мне удавалось усесться на край, я тут же съезжала обратно…

— Лучше постою, — красная от стыда пролепетала я после нескольких неудачных попыток.

Ректор выдохнул, покачал головой и встал из-за стола.

После его помощи я почувствовала себя беспомощным ребенком. Ведь обычно маленьких детей берут подмышки и сажают на высокий стульчик. А тут меня ректор посадил… Стыдно.

Господин Эндус Пальб снова сел за рабочее место, сложил руки замком и снисходительно пояснил:

— Ректор — это тот, кто управляет академией.

— А-а! — протянула я, ощущая себя деревенской дурочкой, и добавила робко: — Спасибо.

— Не за что. Продолжим. Обучение первой ступени проходит за год. Затем идет вторая ступень, еще два года. Это период практики. Ведь в любом деле важна прежде всего практика, под руководством опытного магистра-мастера. Ах, да, год первой степени обучения обходится студиозам недешево — в тридцать полновесных монет…

Я едва не подпрыгнула от радости! Ведь у меня есть сумма равная почти году обучения! Вот только надо где-то жить, но что-то есть… Воодушевление сменилось грустью, и тогда Эндус добавил:

— Но плату можно вносить по полугодиям…

Я снова обрадовалась.

— Вижу, что вы воспряли! Значит, не все безнадежно, — растянул губы в улыбке ректор. — Однако хочу знать некоторые детали: по каким причинам вы выбрали именно нашу академию? Чем ваша семья занимается? Гномов прежде нам не приходилось обучать мастерству ковки.

— Папа и братья занимаются именно ковкой. Они хорошие мастера, но меня обучать не хотят, утверждая, что мое место у кухонного очага.

— Вот как! — голос ректора стал будто мягче и добрее. — А вот мы не делаем различий между девицами и парнями. Наша академии подхватывает новейшие веяния в обществе и дает развиваться любому, у кого есть желание…

Перемена в его поведении поражала. Сопоставив, что я сказала, и как он отреагировал, подумала, что это из-за того, что я гнома. Ведь гномы чувствуют металл и владеют секретами кузнечного ремесла, которых больше никто не знает! Не зря папа неустанно повторял братьям, что люди нас не любят, завидуют нам и охотятся за нашими секретами. Поэтому заподозрив неладное, на всякий случай для страховки добавила:

— Но они меня близко к кузнице не подпускали.

— Жаль, очень жаль! — всплеснул руками ректор. — Уверен, из вас получится замечательный мастер…

Подобные слова прежде окрылили бы меня, но сейчас догадывалась, что это обычная лесть, и на самом деле он считает меня глупой. Я насупилась, и тогда ректор произнес:

— Пойдем, познакомлю с деканом Нейлом!

— А что делает декан? — насторожилась я.

— Он мой подчиненный и заведует кафедрой металловедения и кузнечного ремесла! — Эндус Пальб подал руку, помогая мне спуститься на пол…

Пока шли до декана, он возбужденно рассказывал, как замечательно, что я выбрала именно Эльвердскую академию, как много смогу узнать, обучаясь у них. Но я сомневалась в этом. Конечно, некоторый опыт обрету, как и знания, однако нет мастеров-кузнецов искуснее гномов. Если на ярмарке в соседних лавках продаются творения человеческого мастера и гномьего по большей стоимости, гномье разберут быстрее! Потому что изделия наших кузнецов легче, качественнее, крепче, служит дольше, еще и оберегают дом от сглаза.

Ректор разливался соловьем, обращался обходительно, придерживал передо мною двери — из кожи вон лез, чтобы расположить к себе. Вот только подозрение, что у меня хотят выведать семейные секреты, лишь укреплялось. Больно ему, холеному господину в дорогой одежде, нужна обыкновенная деревенская девчонка в дешевом платье? А вот гнома из семьи потомственного кузнеца — да! Эх, не нужно было рассказывать о папе и братьях.

Когда мы пришли, ректор, входя в кабинет подчиненного, громко постучался. Я это приняла за уважение, а когда увидела Нейла — поняла, что громкий, требовательный стук был своеобразным знаком, чтобы на меня не накричал сходу. Очень неприятный, хмурый толстяк с лысеющей головой смотрел на меня, как на недоразумение. Как же, не делают они тут различий между девицами и парнями! Ну-ну! Наверно, поэтому, прежде чем декан успел сказать хоть слово, Эндус Пальб широко улыбнулся и высоким голосом произнес:

— Нейл! Смотри, кого я тебе привел! — взяв меня за руку, повел к прищурившемуся толстяку.

По мере того как я приближалась, тот все больше убеждался, что я гнома, и его лицо вытягивалось от удивления. Кто прежде встречался с нашим народом, по моему росту, необычному желтовато-зеленому цвету глаз мог определить, кто я такая. И декан, судя по всему, с первого взгляда понял, с кем имеет дело. Он побагровел, поджал губы и вопросительно — недоверчиво уставился на ректора.

— Нейл, это Тилья Кален, она хочет учиться у тебя! — произнес Эндус.

— Она? У меня?! — глаза-щелочки декана факультет металловедения и кузнечного ремесла округлились.

— Да-да! Тилья, это господин Нейл. Он преподает студиозам несколько предметов. Если захочешь у нас обучаться, обязательно выбери его своим куратором!

«Кура…аратом?!» — подумала я с недоумением.

— Наставником по практике! Он лучший мастер в Эльверде! — пояснил ректор, спохватившийся, что я не понимаю таких мудреных слов. Стараясь быть любезным, он все больше походивший на кота, почуявшего мышонка.

— Кален! — промурлыкал Нейл. Его глаза заблестели, забегали. — Это не ваше ли клеймо в виде дуба?

— Наше, — ответила я и сомкнула губы. Посмотрела на Нейла, потом перевела взгляд на Эндуса — и приняла решение: рискну! Попробую учиться, тем более что полгода академии оплатить смогу, и еще немного останется на расходы. Но от меня они ничегошеньки не узнают! Я Тилья Кален никогда не выдам папиных секретов! Клянусь!

Чтобы убедиться в подозрениях, я намеренно сообщила декану, что у меня есть некоторая сумма, но ее хватает впритык на обучение, а ведь надо еще снять жилье… Поэтому, мол, съезжу-ка я домой, к отцу, спрошу его разрешения… Стоило это сказать, Эндус принялся заверять меня, что в этом нет необходимости.

— У нас для талантливых студиозов есть общежитие. Мы поселим тебя в нем совершенно бесплатно!

После такого я окончательно решилась: полгода как-нибудь, а потом, может быть, сама смогу накопить недостающую сумму на второе полугодие. Вот только я переживала о родителях. Они же так волнуются…