— О, Альда! — встрепенулась я. — Как же я их все умещу на тоненькой сережке?

— Что-нибудь придумаешь. Вон как рисуешь. Я когда смотрел, какие кольца ты предлагала, только диву давался от мастерства твоего.

— А чего вредничал?

— Сердился на тебя. Немного, — Дирк трогательно поцеловал меня в висок, и я заулыбалась, а потом снова вспомнила о родных.

— Дирк, но если родители рассорились — они же будут против нашей свадьбы.

— Помирятся. Их главное подтолкнуть к миру и дать время. Так что, как ни крути, нам пока лучше оставаться здесь, в Эльверде. Тебе нужно завершить обучение. И как раз дождемся, пока моя мать и Бирка смирятся, что мы вместе. Не переживай, все наладится. Только, Тиль, я пока комнату снимаю, а потом видно будет: или дом будем снимать, или купим свой, или в Гронвиль вернемся, когда там все успокоятся.

В планах выходило все замечательно, вот только от одной мысли, что буду выходить замуж без родителей, стало грустно. Я поджала губы, и Дирк, потрепав меня по макушке, притянул к своему плечу.

— Знаю, Тиль, но лучше так. Так уж сильно наши родители переругались. И твои между собой тоже. Давай пока обменяемся браслетами перед главой гномьей общины, а потом, когда родители смирятся и пожелают, проведем торжественную церемонию дома.

Умом я понимала, что он говорит верно, и все равно щемило в груди от печали.

— А ты далеко живешь?

— Нет. Показать?

Я кивнула — и мы пошли смотреть, где я скоро буду жить.

Смеясь и болтая, мы не заметили, что за нами идут два мужчины. Только когда я услышала:

— Конопушка! — замерла, обернулась и бросилась к протянувшему руки отцу.

— Папа!

Я все еще находилась в его крепких объятиях, когда раздался хриплый голос Лейрала. Поверить не могу, они тут! И Дирк тоже не мог.

— Отец? — удивленно спросил он. — Ты пьян?

— Дорога была до-олгой, — кивнул Лейрал и покачнулся. — Если бы не любезный сосед — была бы тоска-а смертная. А так, мы успели подраться, выпить, примириться и еще выпить. А когда увидели, как вы…

— Мило общаетесь, — подсказал папа, и мы с Дирком от стыда покраснели. Мы же целовались!

— Да! Так очень мило общались, что решили вас не пороть, хотя все дорогу только этого и хотели… У, вас! — затряс отец Дирка кулаком. — Два негодника…

— Это у тебя, Лейрал, негодник! А меня не-егодница! — поправил, заплетающимся языком, папа.

Я только сейчас подметила, что он тоже не совсем трезв. А если точнее, пьян, как и отец Дирка, грозно смотревший на нас.

— Надо им было рассорить деревню, соседей, найти приключения, сбежать из дома..!

— Обоим! — подметил мой папа, продолжавший любоваться мной и обнимать крепко-крепко, будто я птичка, которой, дай слабину, упорхнет. Как же я соскучилась по нему. И хоть он был в шапке, разглядела седую прядь. Слезы навернулись на глаза, и я расплакалась, а папа только поцеловал меня в макушку и шептал: — Ну, будет уж, Конопушка!

— Обоим! — поддакнул сосед. — Чтобы чинно-мирно идти по Эльверду под ручку и целоваться! А простой, обычный способ пожениться вам чем не подошел? А?! Выпорю! Нет бы в Гронвиле так миловались!

Конечно, никто нас пальцем не тронул, но выслушивая сбивчивый и торопливый от радости рассказ родителей, мы оба с Дирком испытывали жгучий стыд. Оказалось, что когда Дирк сбежал, мой отец сразу смекнул, куда сын соседа направился, и решил, что лучше забрать меня домой. Вот и поехал. А Лейрал, догадавшийся, за кем поехал папа, понял, что там найдет сына.

В путь они отправились по отдельности, но за Гронвилем встретились, поссорились, даже подрались. Снова встретились в придорожном трактире, немного выпили… а потом вместе приехали в Эльверд. По дороге решили выпороть нас обоих, но… увидев умилительную картину, решили, что пороть нас уже бессмысленно, лучше поженить.

— Ну, Дирк Тонберг, любишь ты еще эту занозу, Тилью Кален? — спросил мой папа, испытывающе смотря на будущего зятя.

— Люблю, — ответил он, под пристальными взглядами наших отцов.

— А ты, Конопушка, пойдешь за него?

— Да!

— За это надо выпить, сосед! — отозвался довольный Лейрал, которого прежде я никогда не видела таким.

— Позж-ж-е! Этих надо пож-женить, пока они не передумали! A-то удерут к Белому проливу, потом ищи-свищи их! — предостерег папа, знавший, как переменчиво настроение мамы и вообще женщин в целом.

— Надо! Идем! И вы оба тоже идемте!

— Сейчас! — удивились мы с Дирком. — Куда?

— Туда! Травер Рудт — глава гномьей общины Эльверда не откажет мне в таком деле. Я ему такой товар привез в прошлый раз!

— А браслеты?! — спохватился папа.

— Все у Дирка есть! Видел я, как он ковал. Рассказывал, что в Этферд ездил за серебром, а сам к Тильке твоей. Я не сразу понял. Только потом, по браслетам сообразил. Да поздно, сбежал паршивец!

Есть, — признался Дирк, взял меня за руку и повел за отцом.

— Пап, а может, маму подождать? — тихо спросила я, пока мы шли. — Они помирятся…

— Нет — вздохнул он. — Они с Нельей безобразно вели себя. Ох, и скандалили! Но если вы с Дирком хотите разнообразить церемонию воплями болотных кошек, да еще Бирки с Бьянкой…

— Нет! — повертела головой, сожалея, что полного нуда не произойдет. — Пап, прости, что так все получилось. Из-за меня вам столько пришлось вытерпеть.

— Тут, Конопушка, и наша с мамой вина. Если бы она не упиралась, что обучать тебя не стоит, я бы уже давно сдался. Нашел бы и тебе местечко в кузнице. Видел же, с детства тебя тянуло туда. Надо было сердце слушать, а не женские доводы, — вздохнул он и притянул меня к себе.

— А почему мама была против?

— Если бы ты весь день проводила с нами, думаешь, смогла бы она столько всего вкусного готовить, устраивать семейные ужины, где столы ломятся от угощений?

— И только из-за этого? — не поверила я.

— Нет, Тиль. Каждая мать желает детям лучшего. И она желала. Просто ее видение лучшего отличалось от твоего. Это для мамы счастье быть лучшей хозяйкой, иметь большую семью, собирать всех за столом и радоваться, что у всех все хорошо. Позже тебе это и самой захотелось бы, но она жаждала поторопить твое счастье. Да только ты у нас упрямица. Тебе в руки пряник — а ты носик воротила: «Фи, какой занудный Дирк! Видеть его не могу и замуж не пойду!»

Я грустно улыбнулась и заступилась за жениха:

— Он не занудный!

— Это теперь ты поняла, что он обстоятельный, — поддел папа и добавил громче: — Весь в отца!

И Лейрал довольно хмыкнул: — Да! Мой сын! А Тилька твоя — тебя, Ниммер, по упрямству переплюнет!

— Да! — довольно кивнул папа. — Вон, какая смелая у меня дочь! До самого Эльверда добралась! — и тут же вспомнив о моих злоключениях, посмурнел: — Слава Светлой Альде, что все обошлось…

Когда добрались до большого дома Травера Рудта — главы гномьей общины Эльверда, он ужинал. Однако визиту Лейрала старичок с окладистой белой бородой обрадовался и пригласил нас разделить трапезу. А узнав, с какой просьбой пожаловали гости, сразу согласился, но с условием:

— В столь важном деле нет места спешке. По доброй традиции церемония должна начаться с восходом солнца. Так что у нас есть достаточно времени, чтобы хорошо отужинать и пообщаться!

Уже скоро мы сидели в большой зале за богатым столом. А хозяин дома, любивший вкусно поесть, между делом посматривал на Дирка и меня.

— Господин Кален, а нет ли у вас еще одной дочери. А то у меня внук есть… — обмолвился пожилой гном позже. И прежде чем папа успел ответить, вмешался

Дирк:

— Простите, господин Рудт, но у господина Калена две дочери. Старшая замужем, а Тиль нужна мне самому.

— Жаль, — улыбнулась старичок. — В Эльверде гномов мало. Не хотите остаться?

— Хотим, — сообщил Дирк, прежде чем родители успели сказать хоть слово.

— Да, пожалуй, пока так будет лучше, — согласился Лейрал. — Но у меня есть дочь…

Гномы — на то и гномы, из любой встречи устроят деловое собрание.