— Явился, — кивнула я. — И утверждает, что не женат.

— И ты поверила ему?! — нахмурилась она.

— Даже не знаю, достаточно посмотреть на запястья. Если свадебного браслета нет. значит, нет.

— Так в чем дело? Посмотри!

— Дело в гордости! Не хочу, чтобы он знал, что я… думаю о нем! Сам наговорил гадостей, а теперь… подлизывается.

— Увы, наше сердце падко на лесть и заверения о любви, — вздохнула она. — Сразу поняла, ты потрясающе выглядишь неспроста.

— Ага, — поддакнул опечаленный Велл, мечтавший скорее вырасти и жениться на мне, о чем по большому секрету поведал Лейк.

— Хочешь сегодня поработать?

— Да, для души испеку чего-нибудь. Мадам ест мало, бережет фигуру. Так хоть с вами душу отведу.

Я надела свой фартук и принялась замешивать тесто для «рыбок» и «розочек». Стряпая, болтала с Олли, Лейком, но на душе все равно было тревожно.

— Тиль, там этот пришел! — влетела на кухню Аута-подавальщица. — Тебя спрашивает. Что сказать?

— Скажи, что меня нет.

— Нет, он знает, что ты здесь.

— Ну и пусть. Видеть его не хочу! — а у самой руки задрожали.

— Ой ли? — хмыкнула Олли, подметившая мое волнение. — Иди и потребуй показать браслеты. Если есть — я выгоню его метлой.

— Нет! — заупрямилась я. — Не пойду.

— Пойдешь! — рявкнула она. — Думаешь, не вижу, как у тебя блестят глаза, и лихорадочно горят щеки? Поэтому пойди и потребуй доказательства, что он все еще холостой. А потом разберешься, хочешь его видеть или нет. Не трусь! — Олли подхватила меня под локоть, стянула фартук и подтолкнула к залу.

Стоило выйти, присутствующие в зале мужчины сразу же обратили на меня внимание. Да-да, я теперь не замухрышка! Высоко подняв голову, прошествовала к столу Дирка.

— Зачем пришел?

Вместо слов он закатал рукава и продемонстрировал запястья.

— Я холост.

Я посмотрела на него, пытаясь скрыть ликование. Выходило плохо, но все же так просто сдаваться не собираюсь.

— И что? Чего ты от меня хочешь?

Ожидала все, что угодно, но только не того, что он достанет кошель и скажет:

— Купить тебе попугая.

Он шутит? Опять готовит какой-то подвох! Не верю!

— Твоя необъятная Олли, думает, что она неприметна! — вдруг сообщил он, поглядывая за мое плечо. — Она и ее сын глаз с нас не сводят.

— Между прочим, Веял обещал на мне жениться, когда вырастет, — поддела Дирка. Пусть знает, что хоть кто-то во мне не сомневается.

— Хорош жених, только ждать долго, — развеселился Дирк и широко улыбнулся.

— Лет пять. Зато он не попрекает меня не пойми чем!

Дирк нахмурился, от волнения пригладил волосы и, набрав в грудь воздуха, произнес:

— Прости, я был очень зол на тебя. Вот и наговорил глупостей.

— Надеюсь, Бьянка тебя утешила, — укусила я, вспомнив, как он целуется. Ведь научился же с кем-то!

— Ревнуешь?

— Вот еще! Я свыклась с мыслью, что вы счастливы в браке и ждете малыша.

— Пф! — фыркнул Дирк. — Ни за что!

— Да что уж?! Зато у нее волосы редкого цвета, она изящна, как фиалка, хозяйственна. А еще ты восхищен ее улыбкой и голосом, который хочется слушать и слушать, — я запомнила все гадости, что он говорил тогда. — Извини, но я постаралась забыть тебя.

— Я тоже старался. Но не получилось.

— Неужто?! А с Бьянкой на ярмарку поехал просто так? Аж до Эльверда?

— Ее Вирка позвала. Сама знаешь, что они лучшие подруги.

— Знаю, но сам знаешь, все изменилось. Ты изменился, я…

— Ты любила этого Нейла? — вдруг ни с того, ни с сего ввернул Дирк.

— Что?! — вспыхнула я и вскочила, как ужаленная. — Ты дурак, если так думаешь! Знаешь, катись-ка ты к Бьянке!

Только пышная, длинная юбка и каблуки не позволили мне быстро уйти. Пока выбиралась из-за скамьи, Дирк, ловкий зараза, успел схватить меня за руку.

— Тиль! — жалобно позвал. — А что я должен был думать, если все об этом только и говорят!

— Пусти!

— Нет! Сядь!

— Вот еще!

— Сядь, иначе… — его голос изменился, а глаза коварно заблестели.

— Что?! — с вызовом спросила.

— Иначе я напишу твои родителям, что мы были вместе. И не раз!

Из-за его безмерной, возмутительной наглости я остолбенела, хватая раскрытым ртом воздух.

— Тогда… Тогда я тебя прибью, Дирк! Прямо ручником приложусь по твоей дубовой, наглой башке! Давно уже мечтаю это сделать! — зашипела я, а он в ответ, будто подначивая, лучезарно улыбнулся. — И не думай, что поддамся! Я и не такое вынесла! — я развернулась и гордо пошла на кухню.

— Так и расскажу всем! — крикнул он вслед.

— Убью! — прорычала я через плечо.

Когда Олли выглянула, Дирка уже не было. Чувствует, что ноги лучше унести! Вот то-то же!

Я выдохнула и принялась раскатывать тесто, но что-то сегодня все мысли о противном гноме, и дело не спорится! Ух! Я излишне рьяно опустила скалку на стол, и послышался грохот. Чтоб ему!

Поставив противни в печь, засобиралась домой. Олли и сама сможет их вынуть.

Распрощавшись со всем, вышла на улицу и даже не удивилась, столкнувшись с поджидавшим меня Дирком.

— Уходи! — бросила ему высокомерно, задрала нос гордо и пошла вперед.

Солнце село, сразу резко похолодало, и подтаявший за день снег застыл неровными выбоинами. Не успев сделать и десятка шагов, я поскользнулась, всплеснула руками, и Дирк не преминул возможностью воспользоваться таким шансом. Подхватил меня за талию и притянул к себе.

— Так ты рада, что я не женился?! — спросил, глядя в глаза. И смотрит так, что у меня сердце в груди бешено забилось. Ведь вот-вот вновь целоваться полезет!

— Вот еще! — ни за что не признаюсь. Буду отпираться до последнего. — Езжай обратно в Гронвиль.

— Неа. Я здесь надолго.

— И как тебя отпустили? — хмыкнула.

— Не только же тебе из дома сбегать, — он притянул меня к себе сильнее, и я снова ощущала его притягательный запах, горячее, взволнованное дыхание на щеке… И тут опомнилась.

— Ты что?! Сбежал?!

— Верно. Как увидел тебя тогда — так и решил сбежать. Так жалко тебя стало, что спать не мог.

— А про Бьянку из жалости заливал?! — какое тут целоваться! Бесит! Попыталась оттолкнуть Дирка, но он сильный, ко мне прижимается, носом по щеке нежно водит, и приятно до дрожи. И все же я злилась. Хотела попенять, что он дурак, как его губы нежно соскользнули к моим губам.

Целовались мы исступленно. Конечно, ради приличий, я же порядочная девушка, вначале сопротивлялась, но Дирк целуется так, что ноги подкашиваются.

В итоге вернулась в мастерскую с опозданием и красными, обветренными от поцелуев губами.

Мадам оглядела меня, понимающе улыбнулась и полюбопытствовала:

— Что-то господин Дирк за кольцом не спешит. Будет новое заказывать?

— Не знаю.

— Если надумает выкинуть еще дурацкую выходку, лучше выкинь сама что-нибудь. Наперед, так сказать, чтобы не обидно было.

— Думаете, стоит еще занять денег и сбежать? Так я еще треть ему не вернула.

— Ну да, тогда пока что он спать может спокойно, — мадам зевнула и как ни в чем не бывало засеменила в спальню.

Вечером следующего дня Дирк пришел снова.

Мадам открыла дверь и воскликнула:

— Ой! Это Тилью ловить?!

— Да, госпожа Грисби, — голос у него был донельзя озорной.

Заинтригованная их разговором, я приоткрыла дверь своей комнаты, где прихорашивалась, высунула голову и увидела большую, красивую, но пустую клетку! У меня даже дар речи пропал: и как это понимать?

Но Дирк подмигнул мне, поставил клетку на столик в прихожей, открыл дверцу… Затем достал из-за пазухи платок, развернул его, и в клетку влетел огромный красный попугай.

— Вот! — жизнерадостно произнес. — Как и обещал!

Только мне отчего-то стало грустно. Ведь с поездки за попугаем начался мой тернистый путь, некоторые моменты которого я до сих пор не могла вспоминать без слез.

— Я подумал, что если с него все началось, то им все и должно закончиться.