Какой это по счёту сеанс у Климова? Третий? Пятый? Двадцатый? Ангелина уже и не помнила. Все посещения психолога одинаково начинались и всегда имели однотипный исход. Отпусти свои выдумки, отвлекись чем-то другим и вот вам таблеточки для подавления депрессии, а то своими выходками, девушка, вы пугаете маму с бабушкой со слабым сердцем. Подумайте о них!

«Обо мне бы кто подумал», — бессильно злилась Ангелина, когда врач её в очередной раз укорял и взывал к совести. Кто же знал, что затяжная депрессия и молчаливая просьба о помощи у матери в ближайшем будущем заставят девушку сидеть в кабинете мозгоправа и покорно кивать на весь тот бред, что лился из его рта изо дня в день. «Реалистичные сны не редкость, Селезнёва! Вы же не можете из-за выдумок собственной фантазии жить несуществующим прошлым! Вы поймите — вы человек, а не какая-то лошадь! Магии, принцев и королевства Пион — не существует и никогда не существовало!», — упорно твердил ей Климов. Ангелина уже тысячу раз пожалела, что поделилась всем с лечащим врачом. Более того, этот урод растрепал врачебную тайну маме с бабушкой, отчего спокойного житья не было даже в родных стенах.

«Сколько уже времени прошло с того злосчастного дня, когда Сайрус выстрелил в меня?», — Ангелина уже сбилась со счёта, таблетки окончательно размягчили нервную систему, мысли путались, запоминать информацию стало невыносимо трудно. Надо было держаться. Сквозь силу притворятся нормальной и отправляться на учёбу. После неприятного инцидента в мед университете, мама помогла Ангелине подать документы в медицинский колледж. Да, это был полный провал всех ожиданий, но даже так был шанс стать врачом или доучиться после, когда возможность подвернётся.

В 187 группе колледжа Селезнёву за глаза начали называть «тормознутой». Проклятые таблетки слишком сильно вредили ясности ума, учится приходилось сквозь силу, знания в одно ухо влетали, а в другое — вылетали. Это начали замечать не только студенты, но и преподаватели. Намёками и окольными вопросами они пытались выведать у Ангелины — а не из «особенных» ли она?

«Боже… Лучше бы меня звали, как раньше — заучкой, ботаньшей, зубрилой… Да кем угодно, только не тормозом!», — сетовала Ангелина, будучи заложницей собственного тела. Она всё прекрасно понимала и внутри была плюс-минус прежней, но тело… Тело ей не позволяло и половины прежних возможностей. Надо было как-то продолжать существовать (жизнью это было трудно назвать), но как это сделать, когда мысли были о Дилане и всех остальных. Тех, кто остался «там», как говорил доктор — в мире иллюзий.

Очередной день, полный неловкости и разочарования, в колледже подошёл к концу. Вечером планировалась очередная встреча с доктором Климовым. Ангелина не стала заходить домой перед сеансом, отправила смску маме, что задерживается и отправится из колледжа сразу к Климову, а сама медленными шагами пошла гулять по центру города. На дворе стояла поздняя осень, тесно граничащая с первыми холодами. Унылый серый город, погрязший в лужах, «украшали» наполовину голые деревья с жёлтыми листьями. Картину уныния дополнял мерзкий моросящий дождик, облизывающий лицо холодными потоками. Но даже такая погода была лучше обстановки дома… Да и вообще — где бы то ни было. Земли королевства всплывали в голове тёплым ярким воспоминанием каждый раз, когда Ангелина наталкивалась на грязные пейзажи города. То есть постоянно. Климов говорит — надо это забыть и отвлечься… Но как? Альтернатива фантазиям какая? Ужасная серая реальность? Ангелина начала на полном серьёзе рассматривать вариант с покупкой мощного компьютера и с головой уйти в игры… Там хотя бы можно выдавать себя за кого угодно! Никто же не проверит.

На приём к врачу Селезнёва явилась немного раньше срока, а потому ей велели подождать в комнате ожидания. От ходьбы по городу девушке страшно захотелось пить. Она подошла к кулеру, но там не было чистых стаканчиков для воды. Секретарша на ресепшене была «слишком занята» разговорами по телефону, а потому отмахнулась от Ангелины. Делать было нечего. Девушка зашла в туалет, включила кран с холодной водой и принялась лакать жидкость прямо из крана. Чем больше она пила, тем сильнее усиливалась жажда. «Подмешивают туда что-то, наверное?», подумала Ангелина.

— Долго ещё будешь игнорировать моё существование? — где-то рядом раздался незнакомый холодный голос.

Ангелина резко дёрнулась и огляделась вокруг: маленькая туалетная комнатка была совершенно безлюдна. Секретарша за стеной всё так же болтала по телефону. Селезнёва немного высунулась за дверь туалета, но никого нового не заметила. «Опять галлюцинации?», — испугалась девушка и судорожно отправила руку за таблетками в сумку. После пробуждения в реальном мире некоторое время её преследовал странный голос. Он говорил отрывками, незнакомыми словами и постоянно что-то требовал от девушки. Климов сказал, что это обычная слуховая галлюцинация от психического потрясения. Угомонить настойчивый голос получилось только после употребления курса седативных препаратов. И тут эта напасть опять дала о себе знать.

— Брось эту гадость! — резко сказал голос откуда-то позади.

Ангелина быстро обернулась, отчего выронила баночку с таблетками.

— Кто здесь?!

— Тихо ты! Не ори, как полоумная! — осадил девушку голос. Благо никто не услышал выкрик Ангелины. — Раз ты меня слышишь, то пора тебе за ум браться. Выдавливай сегодняшнюю норму таблеток в унитаз и послушно отправляйся рассказывать доктору, как тебе стало лучше и как ты радуешься жизни. Всё поняла?

Ангелина с любопытством смотрела на «говорящий» кран на раковине и не решалась сказать и слова.

— БЫСТРО ВЫПОЛНИЛА! АУТИСТКА НЕДОИЗБРАННАЯ! — рявкнул на неё голос из крана. Испуганная Ангелина быстро избавилась от таблеток, как ей велели, и убежала из туалета от греха подальше.

— Добрый вечер, Владимир Васильевич! — поздоровалась Ангелина, заглядывая в кабинет.

— Добрый! Проходите Селезнёва, — пригласил её к себе Климов.

Девушка привычно оставила сумку и верхнюю одежду на вешалке около двери, а сама легла на кушетку. Пока доктор что-то записывал в журнал, Ангелина следила за стекающими по окну капельками: они бежали вниз отдельно от всех, словно соревновались наперегонки. Капли добрались до середины окна, внезапно отдалились друг от друга в разные стороны, образуя на стекле две мокрые полосы. Селезнёва пригляделась к странному рисунку на окне и в какой-то момент ей показалось, что капли воды на окне сформировали некое подобие лица. Нечёткие контуры вдруг перестали дрожать от непогоды на улице — очертание лица вдруг отрыло «глаза» и пристально уставилось на лежащую девушку.

«Вот тебе и не выпила таблетки… Твою мать», — ошарашенно подумала Селезнёва, но виду подавать не стала — освободился Климов и уже спешил к ней с новой порцией допросов:

— Как наши дела? — под этим вопросом обычно подразумевалось три вещи: приём таблеток, вернулись ли голоса в голове и отношения Ангелины с окружающими.

— Снова соврёшь? — голос раздался как гром среди ясного неба. Он исходил от трубы отопления, ведущей к батарее. — Хочешь знать, кому ты врёшь в первую очередь?

— Я знаю, — притуплённо произнесла Ангелина.

— Простите? — смутился Климов. — Что вы знаете?

— И как же ты поступишь, глупая девчонка? — усмехался голос. — Будешь снова биться головой об каменную стену непонимания? Напомнить, чем это закончилось в прошлый раз? Ах, да! Ты прямо сейчас сидишь и расхлёбываешь последствия! Как такое можно не заметить?

— Всё нормально? Водички не хотите? — забеспокоился врач. — О чём вы так задумались, Селезнёва? Поделитесь, не молчите.

— Да, сладкая моя дурочка! Поделись всем, что у тебя на душе! — продолжал издеваться голос из трубы, но Ангелина стойко сдерживалась, чтобы не поддаваться на провокации.

— Представляете, Владимир Васильевич? — девушка повернулась к доктору с максимально чистым взглядом. — Я сегодня хорошо выспалась. Впервые за долгое время. Но и это ещё не всё: сегодня случилось неожиданное — меня захотел проводить до дома один парень с моего курса! Правда, мне нужно было сегодня к вам, а потому у нас не заладилось общение…