Правильным решением в текущей ситуации будет залезть куда-нибудь повыше. Клинт со вздохом посмотрел на датчик топлива в пусковом устройстве, а потом выстрелил крюком-кошкой в ближайшую дымовую трубу на крыше. Вид на город сверху оказался более плачевным, нежели с земли: улицы залиты огнём, в некоторых очагах возгорания можно было разглядеть размытые очертания человеческого тела. Теперь стало ясно — каждое пламя это сожжённый человек!

К счастью для Клинта, крыши домов Роуртена имели прямоугольную форму и стояли близко друг к другу. Он без труда бежал по крышам, экономя драгоценное топливо. Абель долго не попадал в поле зрения, пока Воттерсон не заметил закономерность в его передвижениях — огненный след вёл его прямиком к главному собору на западе Роуртена.

«Руководство следователя под номером 239: в случае глобальной опасности, мирные жители должны проследовать в самое безопасное место, коими являются защитные сооружения, каменные постройки и церкви Солара. Это же такое базовое знание, которое вбивают в головы рядовым следователям!», — хлопнул себя по лбу констебль и поспешил.

Перед собором творилось кое-что интересное: местные священники создали вокруг нег нечто вроде защитного поля, которое раз за разом пытался уничтожить Абель, объятый защитой из пламени. От него исходили потоки огня, разрушительные фаерболы, локальные огненные дожди, но собору было хоть бы хны. Абель злился и продолжал наступление, пока внезапно не повернулся в сторону Клинта:

— А вот и ты, главный еретик — эхом раздалось вокруг.

Голос Абеля исходил из каждого огонька и разносился вокруг на десятки метров, пламя являлось одновременно его рупором и глазами. Появление Клинта не стало для проповедника сюрпризом, напротив — он с нетерпением ждал с ним встречи.

— Спускайся, поговорим, — пригласил Абель.

— Что ж, не вежливо отказываться, — пожал плечами Воттерсон и спустился с крыши на тросе.

Во время спуска констебль разглядывал окрестности в поисках того, что могло бы ему помочь в борьбе с проповедником. В теории, водонапорная вышка была бы не лишней, но не судьба — ближайшая располагалась от собора довольно далеко за ненадобностью. Собор полностью каменный, гореть там нечему. Пожарной части в Роуртене никогда не существовало, оставалась надежда только на…

«Вот же гадство!», — единственный колодец полыхал столбом пламени, что не сильно обрадовало констебля.

В руководстве следователя был пункт, объясняющий алгоритм действий в случае сражения с магами или обладателями артефактов, однако есть одно жирное НО: там были расписаны случаи, когда на вызов отправлялась группа, заранее извещённая о способностях преступника. Им выдавались контр-артефакты, а потому захват проходил гладко… В большинстве случаев…

Снаряжение Клинта не подразумевало затяжных боёв и стычек с людьми — тут уж только своими силами обходиться. Не освящённой леской же бросаться в Абеля? Большинство предметов инвентаря, к сожалению, предназначалось для сражения с нежитью.

Воттерсон спустился на землю и уверенно, не подавая страха, приблизился к Абелю на расстояние пятнадцати метров. Ближе было нельзя, огненная аура начинала жарить как в адском пекле.

— Я прямо перед тобой! — Клинт картинно развёл руками, разглядывая проповедника. А на что посмотреть там было с излишком: его вены на открытых участках тела вздулись и приняли багровый оттенок. Зрачки расширились, а радужки вокруг выцвели. Волос на теле не осталось — всё пожрал огонь. Но самое приметное было связано с посохом, который он уже не держал, а становился с ним одним целым — правая рука практически полностью срослась с артефактом.

— Ты ненавидишь меня? — вдруг спросил Абель.

— Дайка подумать… — Клинт схватился за небритый подбородок. — Ты не давал мне спокойно работать, пока два других капитана дурака валяли, потом подбивал людей на мятеж, пытался заживо сжечь невинную девушку на глазах у жителей города, сбежал из тюрьмы, украл священный артефакт из церкви, которую теперь пытаешься сжечь, а ещё испепеляешь мирное население, когда за крепостными стенами идёт ожесточённый бой… Я ничего не упустил, Абель? Директива моего командования и за часть твоих преступлений велела бы казнить тебя на месте. И чисто по-человечески, если к тебе сейчас можно использовать данную формулировку, мне тебя не жаль. Как ты сам считаешь — ненавижу ли я тебя?

— Совершенно не важно, что считают другие, Клинт, — Абель сухо улыбнулся потрескавшимися губами. — Мы с тобой не такие уж разные, если подумать… У обоих тяжёлое прошлое, нелёгкие выборы, презрение окружающих…

— Последнее — неправда, — покачал головой констебль.

— Неужели? — Абель с хрустом накренил голову, пронзительно уставившись на Воттерсона. — Ты редко общаешься с людьми, а я проводил в их кругу почти всё своё время. Слышал, о чём они общаются, как живут. Кого любят, а кого ненавидят… — проповедник сверлил констебля взглядом, намекая на очевидное.

— И что ты хочешь этим сказать? Ну, ненавидят меня простые работяги и что дальше? Я ответственно выполняю свою работу и всегда приду на помощь людям в беде.

— И в чём наша с тобой разница, по итогу? Ты делаешь свою работу во вред собственной репутации. Я — делаю тоже самое.

— Абель! Ты просто убиваешь людей без разбору! — попытался вразумить его Клинт.

— Без разбору? — проповедник усмехнулся. — Повторю снова — ты далёк от людей в своём защищённом штабе. Скорее всего, до тебя даже слухи не доходили о новой болезни в Роуртене, которая вспыхнула сравнительно недавно. Местные прозвали её «хворька», однако за милым названием скрывается самая настоящая чума. От неё и умерла моя дорогая жена. Именно поэтому, я ищу лекарство.

— Что ты несёшь… — Клинт вспомнил, как несколько раз слышал в городе это слово, но почему-то решил, что речь идёт о некоей детской болезни.

— Я могу удивить тебя ещё сильнее, Клинт. Мне известно, как эта зараза попала в город. Кто её принёс сюда тоже узнал совсем недавно. Ты его даже знаешь… Он идеально играл роль безобидного идиота, пока ему было выгодно.

— Меер?!

— Что? — смутился Абель. — Этот недоволшебник? Нет, конечно! Он расплатился жизнью за пособничество в другом страшном грехе. Я говорю про капитана Довса, — по реакции Воттерсона, проповедник догадался, что этот предатель всё ещё на свободе. — Не стоит дёргаться, друг мой. Твои люди в безопасности. Пока что.

— Откуда тебе знать?

— Огонь видит всё! — торжественно произнёс Абель. — Позволь мне объясниться перед тобой, Клинт? Я прошу тебя лишь выслушать. Убить друг друга мы всегда успеем.

— Хорошо, — согласился констебль, которому драка нужна была в последнюю очередь. Быть может, если заболтать его, то драконы клана подоспеют вовремя?

— Все, кого я обвинил в ереси — заражены, — горько сказал Абель, словно ему было искренне их жаль. Клинт удивлённо нахмурился. — Капитан Довс привёз в Роуртен особое вино из столицы и новые пряности, которыми щедро поделился с некоторыми горожанами. Правда в том, что в них содержалась самая настоящая чума. Но она не сразу показала себя. Симптомы умело замаскировались под обычную простуду и сыпь. Я бы похвалил этого тёмного гения, который изобрёл эту чуму, но гореть ему или ей в аду!

— Абель! — разозлился Клинт. — Почему ты сразу мне всё не рассказал?! Зачем был этот спектакль с сектой «Живые»? Ты с ума сошёл?!

— А что бы ты сделал? — пронзительно спросил проповедник. — Нашёл лекарство? Самолично сжигал горожан и заражённые тела? Ты не такой, Клинт… Тебе есть, что терять. А моя жизнь закончена…

Абель распахнул уцелевшие остатки рубашки и продемонстрировал Воттерсону страшную сыпь у себя на груди.

— Ты…

— Да, причём давно, — с сожалением ответил Абель, скрывая повреждённую плоть. — Даже скипетр Пайрона не смог исцелить меня от этой заразы… У меня есть важная просьба, Клинт… — проповедник тяжело вздохнул. — В соборе сейчас нет здоровых граждан. Там заперлись трусливые священники и богатеи Роуртена, которые сполна наглотались заражённого вина. Они знают, что их дни сочтены, они не послушали меня и отказались добровольно и безболезненно умереть от очистительного огня. Им наплевать, что заразят своих близких и соседей. Прошу тебя, Клинт… Умоляю… Дай мне уничтожить собор, а потом делай со мной, что хочешь…