Толпа воров во главе с сотником, не сговариваясь, рванулась к ближайшему переулку. Трэрг бросил в них Оцепенение и, тщательно вымерив расстояние, чтобы не зацепить заклятьем вжавшегося в мостовую Румаку, отправил в замершую толпу еще один Боевой Пульсар. Мощный взрыв буквально расплющил не в силах пошевелиться людей, превращая изуродованные чудовищным давлением тела в пылающие кровавые ошметки. Не выдержав столь сильного выброса энергии, Оцепенение распалось, и горящие останки посыпались на выжженный камень мостовой. Трэрг оглядел поле боя. Сотникова коня было жаль, несчастное животное не имело во всем этом никакой вины… Шаман скользнул взглядом дальше. Живых врагов не было, раненых тоже. Воздух над раскаленными камнями уличного покрытия дрожал маревом, повсюду распространялась удушливая вонь горелой плоти. Жители окрестных домов в ужасе запирали ставни, закрывая окна со вдребезги разбитыми стеклами, не выдержавшими буйства магических потоков.

Убедившись, что бой закончен, Трэрг подошел к лежащему на камнях Румаке.

— Вставайте, сударь, не то ожоги будут чрезмерными, — он извлек из ножен и точным ударом рассек цепи, сковывающие руки торговца, — камень еще долго будет горячим, — шаман разрубил оковы на ногах купца, — живая земля остывает намного быстрее. — Меч ловко скользнул в ножны на спине.

Ошарашенный Румака, стараясь опираться на защищенные одеждами локти, пошатываясь, нетвердо встал на ноги. Он изумленно осмотрелся вокруг.

— Благодарю вас, милорд, — зашевелил разбитыми губами торговец, — по правде, не думал, что выйду из этой передряги живым. Хотя даже не представляю, что теперь будет… Барон Чедиан не простит нам уничтожение его людей. Придется уехать на побережье и какое-то время скрываться…

Трэрг никак не отреагировал на слова торговца. Недовольство какого-то человеческого Барона мало интересовало шамана. Его цель — Запретные Земли в сердце Ратхаш, и, прямо скажем, за все это время он продвинулся к ней довольно слабо. Надо отыскать способ попасть в торговый город песочников, и сделать это стоит как можно скорее. А сейчас лучше уйти, пока сюда не прибыло еще стражи.

— Румака! — К ним уже спешил Диласен со своими охранниками, — ты цел, друг мой? Как эти прихвостни Чедиана обошлись с тобой! Они позволяют себе неслыханное! В этом городе совсем умерла справедливость!

— Как видишь, не совсем, — нездорово хихикнул Румака, вяло указывая на обожженную пламенем мостовую, усеянную дымящимися трупами и догорающими останками, — никогда не видел в деле столь могущественного мага собственными глазами! — Он вновь пошатнулся.

— Пройдемте в дом! — Диласен кивнул телохранителям, и они подхватили Румаку под руки. — С минуты на минуту здесь соберется толпа!

— Мне надо идти, — покачал головой Трэрг, — мое дело не ждет. Я буду благодарен вам, судари, если вы посоветуете мне, каким еще способом я могу попасть в Чхон Чхун Кин.

— И все же, я вас убедительно прошу, пройдемте в дом! — Диласен переглянулся с Румакой и добавил: — Быть может, мы все-таки сумеем вам помочь!

— Вот теперь вам все известно, милорд, — подытожил Диласен, — Понимаю, это звучит как торговая сделка, но иначе мы действительно не в силах вам помочь

— Уже завтра Барон разберется, в чем дело, и нас схватят, — согласился с ним Румака. Его раны промыли и перевязали, и теперь торговец чувствовал себя гораздо лучше, — сотник Сибелид был его правой рукой, его боялись легаты. Чедиан не оставит этого просто так, к тому же, на него будет давить гильдия.

— Это редкий шанс покончить сразу со всем гнильем! — Диласен разрубил ладонью воздух. — Второго такого нам может более не представиться никогда. Вот потому мы и просим вашей помощи. Такой развязке будет рад даже Король.

— Каково же будет ваше решение, Милорд Трэрг? — спросил Румака, и в обеденном зале повисла тишина.

Трэрг отложил вилку и сделал глоток воды из покрытого ажурным плетением серебряного кубка. В деловой хватке купцов можно было не сомневаться. Менее чем за два часа превратившаяся в побоище улица была приведена в порядок. Едва они зашли в дом, как Диласен уже разослал куда-то посыльных, и спустя двадцать минут на место боя уже прибыли люди, повозки и пожарные водовозные телеги. После быстрых переговоров Диласена с появившимися вскоре стражниками, в процессе которых несколько тугих кошелей перекочевало из рук торговца в подсумки доспехов, вокруг обожженного участка улицы возникло оцепление, и суровые стражники без лишних разговоров вытолкали взашей скопившихся было зевак. После того как телеги, работники и стража покинули улицу, о недавно развернувшемся здесь сражении напоминали лишь оплавленные камни мостовой да разбитые окна домов. Сидящие за столом купцы умели не только говорить, и это Трэргу нравилось.

В общем-то, их просьба была ясна и объяснима. Хозяином местного графства, к которому принадлежал город, был глава древнего дворянского рода, пользующийся большим уважением у дворянства и при Дворе. Как обычно в таких случаях, Граф имел множество родственников, одним из которых и был Барон Чедиан, приходящийся ему двоюродным племянником. Барон прослыл известным кутилой, увязнув в долгах, и Граф назначил его Начальником городской стражи Глеанны, дабы тот поднабрался ума-разума. Барон же оказался большим любителем нажить состояние в кратчайшие сроки, не гнушаясь использовать для достижения своей цели неправедные методы. Быстро сообразив, что на разгоревшуюся в Ратхаш резню можно многое списать, он сколотил из преступников, которых сам же и отпустил из заточения, несколько рядов головорезов, которые вскоре основали в городе гильдию воров. Под его эгидой банды взимали с караванов, идущих в пустыню, солидную мзду. Те караваны, чьи хозяева отказывались платить, подвергались жестокому разграблению, едва покидали границы Королевства.

Вскоре ситуация в Ратхаш накалилась еще сильнее, и караванная торговля стала ослабевать. Почувствовав уменьшение барышей, Барон решил наложить лапу и на караваны, следующие в глубь Королевства. Для этого он даже издал приказ о найме добровольцев в ряды городской стражи на безвозмездной основе «для оказания королевской страже помощи в поддержании порядка». Разумеется, в ряды таких добровольцев совершенно случайно попадали исключило члены гильдии воров. Аппетиты Барона росли все быстрее, и недавно он возжелал прибрать к рукам всю торговлю в Глеанне. С тех пор гильдия стала открыто хозяйничать на торговой площади и вообще везде. Один из воровских главарей положил глаз на жену сына Диласена, красавицу-редонийку, и приказал своим подручным убить конкурента. С тех пор Диласену приходилось прятать сына в надежном месте, во всеуслышание заявив о его пропаже, а убитая горем «вдова» боялась выйти из дома даже на крыльцо.

Люди стонали, но управы на Барона не было. В городе его боялись все, а постучаться до Графа-сеньора оказалось невозможно. Граф все свое время проводил в столице, увлеченный дворцовыми интригами, и его вполне устраивало получать от Глеанны столь неожиданно приятно возросшие суммы налога. Слышать что-либо о бесчинствах племянника он не хотел. Судари Румака и Диласен, бывшие не последними налогоплательщиками в Королевском Казначействе, даже пробовали оплатить услуги неких лиц, которые взялись бы донести жалобы Глеанны до самого Короля или Канцлера. Однако получили отказ. В неофициальном разговоре с доверенным лицом Канцлера им было сказано, что в настоящее время Король не заинтересован в подобном вмешательстве. Нимия переживала не лучшие времена, фактически оказавшись в изоляции. На западе — охваченная хаосом Мергия, от которой неизвестно чего ожидать в любую минуту, на севере — подлая Редония со своими союзниками к'Зирдами, вот уже которое десятилетие совершающими набеги на приграничные земли с редонийских территорий. Да и на самой к'Зирдской границе ситуация становись все более и более угрожающей. В этих условиях конфликт с одним из наиболее уважаемых и древних дворянских родов для Королевской Семьи был крайне нежелателен и даже опасен.