Следом Елизавета обвела взглядом класс, неудивительно задержав его на мне и Виктории. В её глазах промелькнуло едва заметное изумление, но она быстро вернула себе невозмутимость.

Тем временем аудитория зашуршала бумагой, подчиняясь её распоряжению. Улыбка на моём лице осталась, но сейчас она приобрела уже несколько иной оттенок.

Тишину нарушали лишь сопение студентов и шорох ручек. Я быстро справился с заданиями и, откинувшись на спинку стула, краем глаза заметил, как девушки рядом старательно выводят ответы. Скользнув взглядом по их работам, я едва сдержал улыбку.

— Одна из вас двоечница, — тихо заметил я. — Ответы слишком разнятся.

У аристократок, сидевших по сторонам от меня, был один и тот же вариант, и обе девушки это понимали. Едва я закончил фразу, они будто синхронно замерли, одновременно подняв на меня свои глаза.

— Наверняка это я, — с горечью произнесла Воронцова. — Пропустила много.

Виктория, не говоря ни слова, молча придвинула к ней свой листок, на что Анастасия удивлённо подняла брови, но быстро овладела собой. Девушка бросила на Светлицкую благодарный взгляд и тут же склонилась над её работой.

Первое, что я сделал, когда с Пожарскими был подписан договор о мире, не считая того, что опять вернулся на занятия, это приказал перебросить в Москву мои автомобили. И едва это произошло, я без раздумий прыгнул в лимузин и попросил Святогора просто покатать меня по городу.

Не факт, конечно, что опять не найдётся умник, который пожелает организовать на меня покушение, но это уже было проблемой службы безопасности — пусть работают, да опыта набираются.

«Господин», — в голове немного неожиданно возник глухой голос Рикса. — «Видели бы вы этот фарс. В офисе одна проверка за другой. Одержимости ищут — опомнились».

В интонации беса угадывалась тень язвительной насмешки. Я лишь на это вздохнул, отдалённо представляя какой бардак творится у них в министерстве, которое управлялось демоном, некогда участвовавшим в организации скандальной Зарницы десять лет назад. На этом ублюдке столько загубленных детских жизней, что и подсчитать сложно.

«Откуда приехала инспекция? Полагаю, ваши агенты все под не меньшим подозрением», — мысленно произнёс я, понимая, что последние дни у Рикса были не менее весёлыми, чем у остального клана.

«Из Петербурга», — отозвался демон. — «Да, наши все сейчас под подозрением. Проверяли и меня, господин. Тщательно, с благоговейной верой в свою дрянь…» — голос Рикса хрипел, звуча почти с презрением.

Выдержав короткую паузу, демон продолжил:

«Господин, я в некотором недоумении. Артамонова нет, Ваал бежал… так что невольно появляются мысли о том, что прямая нужда держаться на этом посту у меня как бы отпадает», — произнёс он, делясь своими мыслями. — «Но в то же время, есть всё же здесь и кое-что любопытное. Вы сейчас вряд ли сильно удивитесь, но один из прибывших инспекторов оказался одержимым. Должен признать, это была забавная сцена, господин».

Новая информация отразилась в мозгу недовольством и даже раздражением. С другой стороны, нечего было ожидать чего-то другого, когда мы так бестолково упустили одного из ублюдков, сумевших пробраться на самый верх одной из самых влиятельных в империи госструктур.

Один день назад

Полковник Звягинцев сидел в допросной комнате собственного офиса, сцепив пальцы и терпеливо ожидая, когда настойчивые офицеры закончат бесконечные вопросы. Обманчивая тишина окутывала помещение; трое людей напротив скрупулёзно восстанавливали картину событий, произошедших в его кабинете, вникая в мельчайшие детали того злополучного дня. Демон Рикс, уже как пару месяцев подчинивший себе тело и волю полковника, видел их насквозь, без труда считывая едва уловимые эмоции на их лицах.

Каждый его ответ, произнесённый спокойным и подчёркнуто холодным тоном, казалось, вызывал у них скрытое беспокойство. Но по существу, излагаемая Звягинцевым картина легко ложилась в общую канву минувших событий.

Всё это по большому счёту устраивало двух из трёх находившихся в помещении инспекторов. А вот третий офицер, молодая женщина в кожаных обтягивающих джинсах и блузке с глубоким декольте, униматься отнюдь не желала. Она всячески пыталась подловить полковника на несоответствиях, задавала тысячи дополнительных вопросов и, казалось, уже раздражала собственных коллег. Но Звягинцев держался бесподобно, в меру жёстко и нагло, не демонстрируя и капли страха перед прибывшими из соседнего города ищейками.

Наконец, когда все мыслимые и немыслимые вопросы закончились и придраться у следователей стало не к чему, те отложили документы, и в комнате повисла напряжённая пауза.

В этот момент, когда офицеры уже были готовы уходить, женщина с крайне надменным и вызывающим выражением лица склонилась к столу, намеренно демонстрируя своим коллегам обтянутые кожей бёдра, и поставила перед собой пустой прозрачный стакан. Рикс, отлично понимающий, что именно сейчас окажется внутри стеклянной тары, выглядел при этом совершенно спокойно. Офицер, тем временем, неспешно открутила крышку стоявшей на столе бутылки с прозрачной жидкостью, и аккуратно наполнив до краев стакан, придвинула его к полковнику.

— Пейте, господин полковник. Напоследок нужно вас проверить, — произнесла она, пристально вглядываясь в лицо Звягинцева.

Рикс поднял взгляд, в котором читалась нескрываемая насмешка. Он, в отличие от остальных в этой комнате, отлично знал, что офицер напротив одержима бесом. И разыгрываемая сцена его откровенно забавляла, вместо того чтобы, напротив, выводить из себя, как хотела того оппонентка.

— Только после тебя, капитан, — ответил он, приподняв бровь.

— Сегодня проверяют не меня, а вас, — огрызнулась капитан, не сводя глаз с полковника.

— А я, знаешь ли, после того как демоны умудрились проникнуть в самого генерала Артамонова, никому теперь вокруг не верю, — холодно произнёс Звягинцев, сверля собеседницу взглядом, полным презрения. — Вдруг ты мне туда яду подсыпала и теперь хочешь, чтобы я эту гадость выпил. Пей сама первой или убирайся к чертям! — под конец грозно рыкнул полковник, одарив женщину гневным взглядом.

Их взоры пересеклись, и напряжение в комнате стало почти осязаемым. Демон, скрывающаяся под обликом офицера, отпустила насмешливую улыбку и, сохраняя маску уверенности, поднесла стакан к губам. Следом, не отводя взгляда от Звягинцева, женщина отпила половину жидкости и, демонстративно поставив стакан обратно, откинулась на спинку стула.

Рикс также не стал тянуть и, медленно протянув руку, проделал то же самое.

Обеденный перерыв в офисе телестудии проходил как обычно: за стенами кабинета слышались приглушённые голоса, звон чашек и лёгкий смех коллег. В небольшом помещении сидела Алевтина Золя. Её волосы были собраны в тугой, аккуратный пучок, придававший образу строгую элегантность. Лёгкий макияж подчёркивал выразительные черты её лица, скрывая следы усталости. Девушка перебирала бумаги, машинально делая пометки на полях, но взгляд её был рассеянным.

На девушке была строгая блузка с аккуратно застёгнутым воротничком, который выглядел лаконично и стильно. В её сосредоточенном взгляде читалась усталость, но стопка бумаг на столе напоминала, что до конца рабочего дня ещё далеко.

Внезапно, нарушая тишину небольшого кабинета, раздался резкий и отрывистый звонок. Алевтина вздрогнула, выведенная из размышлений, и с долей раздражения посмотрела на экран телефона. Увидев имя звонящего, она быстро скользнула пальцем по дисплею, принимая вызов.

— Привет, Кать, — проговорила девушка, прикладывая телефон к уху. Её голос звучал сдержанно, но нотки утомления проскальзывали.

— Аля, ты там как? Всё ещё завалена в свою гору бумаг? — в голосе Кати, её коллеги и давней подруги, явно слышалась добрая усмешка.