В секунды вокруг попаданца выросли стены, после чего он как-то сразу оказался в плену темноты. Не растерявшись и выхватив из разгрузки фиал, Юра открыл его крышку, обнаружив себя в замкнутом, цилиндрической формы помещении метров трёх в высоту. Пристроенная к стене, наверх вела закруглённая, из похожего на бетон материала лестница, которая примыкала к имеющемуся на потолке люку. Кроме лестницы из важного имелась дверь и с десяток закрытых железными ставнями бойниц.

Не раздумывая долго, молодой человек рванул по лестнице наверх. Отодвинув пару массивных задвижек, он откинул весьма тяжёлый железный люк, пройдя через который оказался на ровной, обнесённой зубчатым бортиком крыше.

Стоило Юре выйти на верх, как с одной из сторон, там, где в бортике имелся проход и угадывалась пристроенная к внешней стене лестница, появилась голова Пинга.

Ошарашенно повертев головой, китаец слегка возмущённо произнёс:

— Нет, ну эта правда жопа какая-то…

Снизу, не менее возмущённо, хотя и с другой тональностью, раздался голос Коли:

— Ага, Конфуций не одобряет. Лезь давай, а то ты своим широким задом всю лестницу перегородил.

— Мой зад тебе жизнь страхует, гнусный ты человек, — парировал Пинг и успокоенный видом Юры, поднялся на площадку мини-форта.

Юра же тем временем направился в противоположную от внешнего подъёма сторону, дабы понять, что происходит внизу. Трёхметровый бетонный «горшок» — это конечно хорошо, но как-то слабовато для с таким трудом полученного редкого расходного предмета. Ну может не с трудом, а с удачей, но один потраченный временный бонус чего стоит.

Внизу всё оказалось неоднозначно. На первый взгляд даже как-то просто, если не сказать «дёшево». Но стоило задуматься над эффективностью и выходило, что выдумать что-то лучше было, пожалуй, сложно.

Трехметровый горшок бастиона ощетинился на внешний мир множеством колец штырей-игл. Ближайшее кольцо отступало от стены на пару метров, последнее — внешнее, находилось метрах в двадцати, почти у самого, активного ещё чёрного барьера. И если у основания штыри, а торчали они прямо из каменного пола, имели толщину сантиметров пять, то после плавного, во всю длину стержня утончения, они становились острыми словно иглы.

Постепенно увеличивалась и их длина, если во внешнем кольце штыри имели длину около метра, торча при этом под острым углом, то ближе к позиции защитников они постепенно поднимались до угла девяносто градусов и превращались в плотный двухметровый частокол.

Имелось в игловом заграждении и слабое место: от горшка-форта в сторону чёрной завесы шёл прямой, пол метра шириной проход. По нему, в случае необходимости, защитники могли своё убежище покинуть. А вот зайти через данный проход обратно, не изодрав при этом в хлам тонкие маскировочные плащи, выглядело той ещё задачей. И всё же воспользоваться проходом могли не только защитники, но и враги из числа юрких монстров.

Появившийся рядом с Юрой Колючий, окинул взглядом смертоносные заграждения внизу, после чего буднично прокомментировал:

— У нас как-то нечто похожее получилось, когда мы с пацанами ежу в задницу корсар засунули. Во его тогда развернуло.

Вероятно «Дети капитана Гранта» могли творить внутренние разборки в любое время и в любой ситуации. Возникшие позади Колючего сёстры подхватили панка под руки и с молчаливой неумолимостью поволокли его к краю ограждения, дабы выпихнуть наружу, нанизав тем самым на острые словно иглы дикобраза штыри.

Юра же, мысленно выдав погибшему в руках мучителей ёжику звезду героя, конечно же думал, что происходящее есть не более чем очередной акт воспитания бестактного индивида, отчего момент когда «панк» полетел вниз пропустил.

«Да они обалдели, сейчас же всё начнётся!» — охнул он про себя, офигев до такой степени, что невольно открыл рот.

Не долетев до смертоносного частокола считанные сантиметры, Колючий умудрился перегруппироваться и относительно невредимым шлёпнуться у основания внутренней линии защиты.

— Сиди там, а если мы увидим тебя наверху до того, как враги закончатся, полетишь обратно, но уже на метр дальше, — холодным до дрожи голосом произнесла Лида.

Хубертус, обернувшись к товарищам, произнёс:

— Пирс, Коерт вы тоже вниз.

Юра, который вдруг осознал, что время заканчивается и тупит больше всех как ни странно он, запоздало отдал команду:

— Пинг, Коля вы тоже на защиту прохода. Женя, разберись с дверью. Марина, тоже вниз: твои барьеры будут полезнее там.

Получив указание, товарищи направились вниз, Юра же достал и применил расходники на полный набор усиливающей магии. То же, следуя его примеру, сделали Стас и один из оставшихся наверху голландцев: в «Роттердаме» за расходники отвечал не Хубертус, а один из его парней, умевший чутко, по заверению капитана, чувствовать ситуацию.

В этот момент барьер спал, резко и без всяких предупреждений. Оставшиеся наверху попаданцы невольно замерли. Не сказать, что они увидели нечто особо страшное, но и не отреагировать на происходящее было никак нельзя.

«Мать моя женщина, какие пять сотен, вы о чём!?» — глядя на произошедшие в поселении монстров изменения, простонал про себя Юра.

Происходящее в поселении монстров очень напоминало то, что бывает, когда любопытный, впервые попавший в лес ребёнок, с бестактностью городской обезьяны потыкал палкой в большой такой муравейник.

В хибарном лагере происходило бурление. Низкорослая, похожая на индейцев-островитян нежить пришла в активное движение. Она бодро высыпала из своих похожих на половинки кокосов хат и суетливыми группками скапливалась сейчас у их входов.

Нежити было много, из каждого иглу выбегало не два и не три мертвеца, их набиралось от семи до дести голов. Сложно сказать, что они делали внутри до этого, может разгадывали подборку кроссвордов за сто пятьдесят лет, а может в наказание за какие грехи в двести сорок третий раз пересматривали Санта-Барбару, но факт оставался фактом: противников было не пятьсот, счёт шёл на тысячи.

А после молодой человек понял, что они попали, и что счастье и правда в незнании. До его слуха донеслись такие понятные выкрики на языке монстров. Нежить оказалась неправильной. У правильной нежити нет десятников и сотников и первые сейчас не должны строить личный состав, а вторые распределять отряды на позиции. Но она это делала, отчего следовало, что битва предстояла нешуточная.

Глава, в которой Юра понимает, что для чуда необходимо попотеть.

***

О том, что ситуация складывается не в их пользу, во всю кричала хвалёная Юрина задрот-интуиция, в унисон которой панически подвывал имеющийся в наличии боевой опыт. Да и не требовалось быть особым стратегом, чтобы понять: монстры внизу не просто готовятся дать незваным гостям отпор, они отрабатывают заранее вбитый в их головы сценарий. И это плохо, ведь дисциплинированные отряды и случайный сброд имеют очень разные весовые категории.

Как итог, молодой человек растерялся. Ища моральной поддержки, он обменялся взглядами с капитанами дружественных отрядов, осознав, что те пришли к похожим выводам.

— Ты бы пригнулся, а. Они вот-вот стрелять начнут, — нервно хмыкнув, обратился к нему один из голландцев.

И правда. Во весь рост на крыше форта сейчас стоял только Юра, остальные, оставшиеся наверху попаданцы, присели под прикрытие зубчатого бортика. И не просто присели, а распределив места, рассредоточились полукругом, торопливо готовя снаряжение. Сёстры, например, извлекли из своих магических сумок специальные, с откидывающимися ножками «вазы», в каждой из которых имелось не менее сотни длинных оперённых стрел.

— Айхарате мимору, хумерту ай мрарта! (Снайперы атакуют, стрелки на позиции!) — раздался со стороны монстров пронзительный крик.