Парень застыл на месте — его захлестнула обида: "Я тебя пальцем не тронул! Я помогал Ярославу! Пытался остальных остановить!"

Вот как…. - вспомнился рык Ярослава — значит, с ума сошла не вся стая? У двоих хватило выдержки устоять?

Я остановилась напротив Бориса: "Ты сильнее, чем кажешься".

Неожиданно сильнее. Намного сильнее меня, потому что я свое время не устояла — кинулась в драку. Да еще не один раз. Так что у меня нет права родичей осуждать, сама ничем не лучше.

Я вздохнула — да и не осуждаю уже.

Парень не дождавшись продолжения фразы, несмело спросил: "Ну, я пойду? Мне просыпаться пора — Ярослав ждет звонка. Он здорово переживает за тебя. Сам хотел дождаться, но не смог — требовалось вправить кое-кому мозги". И пропал с глаз, оставив меня в растерянности на опустевшем "поле боя".

Я "переговорной" оказалась не нужна — стоило мальчишке исчезнуть, как темнота сменилась на обычный сон. На запутанный лабиринт из аккуратно остриженных кустов. Я бродила по нему в поисках чего-то важного до того момента, пока Валгус меня не растормошил.

— Дичок, просыпайся. Уже светло, мне пора уходить, — поцеловал меня в лоб юноша, и на робкое "почему пора?" вздохнул: — Скоро охрану поменяют. А сажали нас все-таки по разным комнатам.

Я кивнула.

— Как ты себя чувствуешь? — внимательно разглядывал меня Валгус.

— А ты? — задала я встречный вопрос.

Юноша хмыкнул: — Обо мне не тревожься. Тех, кто идет в охотники с детства приучают защищать свой разум. К тому же… ты почти сразу вышибла меня оттуда. Ты… или твой медальон. Так что не уходи от ответа.

Прислушалась к себе — сон помог, хотя хотелось… подкрепиться. В обоих смыслах.

Ответила честно:

— Нормально, только есть хочу.

Валгус улыбнулся:

— Это поправимо. Скоро должны завтрак принести. Не думаю, что в их планы входит уморить нас голодом.

Да уж… Тут мой друг прав, раз на целый самолет разорились, то точно не поскупятся хотя бы на хлеб.

За нами пришли после обеда. Сначала за Валгусом, затем за мной. Одновременно вести к месту не решились, хотя моли бы уже понять, что убегать мы не станем. Перед тем как забрать, мне вернули одежду. Выстиранную, отглаженную, без единого пятнышка крови.

Пока меня вели к лифту, тянула носом запахи, не обращая внимания на недовольство тех, кто шел рядом. По коридорам небоскреба ходили… разные существа. Не одни снежные, нет. Люди там тоже были. Самые обычные. Много, намного больше, чем оборотней.

Я глубоко вздохнула и шагнула в отделанную пластиком кабину, навстречу неизвестности. Мне очень хотелось ей крикнуть "Я тебя не боюсь!" Я и вправду, не боялась. Мысль о том, что скоро, наконец, все прояснится, дарила огромное облегчение. Чем больше я раздумывала о нашей судьбе, тем больше верила, что смертью дело не кончится. Что у охотников на нас другие планы. Правда, иногда ведь смерть не самый худший исход? И все равно не нервничала — что-что, а один надежный способ покончить с жизнью мне точно известен. И для этого вовсе не требуется себя убивать, достаточно снять медальон перед сном. Чтобы стая завершила начатое дело.

Поймав себя на этих мыслях, я усмехнулась — глупо, если подумать. Глупая бравада наивной девчонки, которая на самом деле просто хочет жить. И не как-нибудь жить, а счастливо.

А лифт все полз и вверх, меняя цифры на электронном табло. Я следила за ними взглядом, поверх голов конвоиров. Кабинка остановилась, когда мелькнули пять и один. Двери разъехались в стороны под мелодичное курлыканье автоматики, открывая дорогу в светлый холл. Перед тем как выйти, я на миг задержала дыхание — сейчас решится наша судьба — а потом смело шагнула на плотный серый ковролин.

Вот и все. Недолго осталось ждать.

Просторных холл с пустым ресепшеном. Несколько удобных стульев вдоль стен и цветной кофейный автомат. Словом, преддверье заурядного офиса, если бы не один факт, неуловимый для обычного человека — ковролин хранил следы вовсе не людей.

Я втянула воздух, пытаясь определить, с кем столкнусь на Совете, но густой шлейф ледяного запаха перебил все остальные. Слишком много охотников, слишком много снежных.

Меня потянули за локоть, направляя, куда идти. Послушно шагнула, чувствуя себя покорной марионеткой, которую невидимый кукловод дергает за нужные ниточки.

Конвой остановился перед большой двустворчатой дверью, выделяющиеся на светлом фоне стены черной дырой в "никуда". И еще до того, как ее открыли, я почувствовала напряжение, царившее в душах множества… существ. Тяжелое и густое, оно заполняло весь коридор, мешая сосредоточиться на происходящем. Моя охрана сразу подобралась: движения стали резче, шаги тяжелее. А я, поймав себя на том, что съеживаюсь, сутулясь, выпрямила спину и расправила плечи — приема хуже, чем ночью все равно не будет. Наверное. Надеюсь.

И все-таки, как ни пыталась бодриться, когда створки двери распахнули, перед глазами поплыло от волнения и ударившей по глазам черноты. Это было похоже на то, что я испытала в первые минуты пребывания в камере. Только на этот раз цвет поменяли на диаметрально противоположный — гладкий, полированный камень на полу, панели стены, мебель, и даже костюмы на людях были черные. Лишь впереди зияло огромное окно от потолка до пола. Оно манило недоступной свободой и заставляло себя жалеть.

Я нервно сглотнула и усилием воли отвела взгляд от низких облаков — после сидения в закрытой, слепящей камере смотреть на недоступный мир было физически больно. Уверена, такой контраст устроили неспроста. Снежные хорошо все продумали: и белизну тюрьмы, и черноту судебного зала. И даже это окно.

В спину слегка подтолкнули, приводя в чувство. Да я уже и сама очнулась, почувствовав теплую близость Валгуса, его собранность и поддержку. Юноша стоял посредине зала, сцепив руки в замок за спиной.

Не оглядываясь по сторонам, не дожидаясь приказа охраны, я подошла к нему и встала рядом. Мы обменялись долгим взглядом, а потом, не сговариваясь, взялись за руки.

— Девочка моя, — едва слышно шепнул Валгус, улыбнувшись, и я почувствовала поток плохо сдерживаемой злости с разных сторон. Народу было намного меньше, чем я предполагала сначала, но зато их эмоции били через край.

Как же нас ненавидели! Как же нас презирали! И проклинали. Обоих. И его и меня.

Теперь, с новой возможностью, я ощутила это в полной мере. Способность улавливать чувства окружающих не оставляла даже малейшей лазейки для заблуждения на сей счет.

И тогда, почувствовав, как разгорается ярость в груди, я сама чуть не оскалилась.

Валгус крепче сжал мою руку и тревожно переступил с ноги на ногу. Я закрыла глаза и стала считать до десяти, чтобы успокоиться. Как ни странно, это помогло. Стоило справиться с собственным гневом, как "включился" волчий нюх, и я раскрыла в растерянности рот, учуяв запах, который никак не ожидала обнаружить в сердце логова снежных. Завертела головой, в поисках его источника, не веря до конца, думая, что ошибаюсь, и замерла…

Нет, не ошиблась!

Слева от меня за длинным столом сидели сородичи, втиснутые в непривычные для них футляры костюмов. Именно из-за своего чопорного вида лесные не бросились мне в глаза.

Я заворожено уставилась на собратьев, не в силах отвести от них взгляд. Сердце забилось пойманной птицей — ночной кошмар был слишком свеж, чтобы получилось спокойно перенести присутствие наших несостоявшихся убийц.

Зачем они явились? Что еще им нужно от нас?!

Я быстро скользнула взглядом по сосредоточенным, застывшим лицам родичей и чуть не ахнула, обнаружив знакомое — Ярослав!

Наставник смотрел на меня исподлобья, зло и решительно. И все-таки… все-таки не как остальные. Ярослав не желал мне смерти. Только от его присутствия легче не стало — черный волк словно заглядывал в мою душу. Не знаю, что удалось ему там увидеть, а только парень едва качнул головой, безмолвно приказывая "отступись!"