— Немного странно, вам не кажется? — спросила Макговерн.

— Давайте начнем с магния. Первое, что приходит на ум, — это морская вода. В ней очень много магния. Или шахты. Может быть, тот, кого мы ищем, работает в химической промышленности или исследовательской лаборатории? А как насчет взрывчатки?

— Если обнаружится хлористый калий, то да. Или свинцовый стифнат, окись свинца ртутного фульмината, гремучей ртути. Тогда можно говорить, например, о капсюле-детонаторе. Или азотная кислота, серная кислота, глицерин, аммиачная селитра, натриевая селитра. Нитроглицерин, динамит и так далее. Добавлю только, что такие взрывчатые вещества Перчик обязательно бы обнаружил.

— А магний?

— Пиротехника, фейерверки. То, что используется для получения яркой вспышки. Например, в сигнальных ракетах. — Она пожала плечами. — Хотя алюминиевая пудра предпочтительнее, потому что лучше хранится. Впрочем, если частицы магния покрыть чем-то вроде льняного масла...

— Осветительные ракеты... Их можно зажечь, разместить в нужных местах и оставить. В таком случае поджигатель выигрывает несколько минут, верно?

— Да, но не забывайте о горючем материале.

— Это все равно не объясняет наличия в ране несгоревших стружек или опилок, которые, как представляется, были занесены туда неизвестным острым инструментом.

— В производстве ножей магний не используется, — заметила Макговерн.

— Разумеется. Он слишком мягок. А как насчет аэрокосмической промышленности?

— Возможно. Но тогда при анализе обязательно обнаружились бы какие-то примеси.

— Верно. Что ж, перейдем к силикону. На мой взгляд, тоже полная бессмыслица. Разве что у нее были грудные силиконовые имплантаты, поставленные еще до их запрета, но это вряд ли.

— Могу сказать, что силиконовая резина применяется в электроизоляции, в гидравлических жидкостях и для гидрофобности. Ничто из этого к нашему случаю не подходит, если только в ванной не было чего-то такого... чего-то розового... Нет, не знаю.

— Может быть, коврик? Или что-то другое, резиновое и розовое?

— Мы только-только начали работать со Спарксом. Но он утверждает, что декор в ванной состоял из двух цветов — черного и белого. Мраморный пол и стены — черные. Раковина, ванна, шкафы — белые. Дверь душевой европейского производства и не из закаленного стекла, потому она и не рассыпалась миллионом стеклянных шариков, когда температура превысила четыреста градусов по Фаренгейту.

— Это объясняет, почему она расплавилась и накрыла тело, — сказала я.

— Да, вроде как саваном.

— Не совсем.

— Дверь висела на латунных петлях, рамы не было. Пока все сходится. Так что ваш приятель медиамагнат не соврал по крайней мере по одному пункту.

— А по другим?

— Одному Богу известно, Кей.

Она расстегнула жакет, как будто вдруг решила немного расслабиться, но при этом зачем-то посмотрела на часы.

— Мы имеем дело с очень умным и изобретательным человеком. Помимо этого, нам ничего не известно.

— А вертолет? Что вы об этом думаете, Тьюн? Полагаю, вам уже рассказали, что за день до пожара кузнец видел какой-то маленький белый вертолет. То ли «швайцер», то ли «робинсон». Может быть, тот самый, который видели и мы с вами два дня спустя?

— Это всего лишь предположение. Не более того. Согласны? — Она пристально посмотрела на меня и продолжила: — Предположим, он планирует устроить пожар, а потом побыстрее добраться до аэропорта. За день до пожара над фермой появляется вертолет. Зачем? Ответ очевиден: пилоту нужно посмотреть, где можно безопасно приземлиться после наступления темноты. Далее понятно, да?

Я кивнула.

— Наступает пятница. Спаркс убивает девушку и поджигает особняк. Потом бежит к вертолету, который доставляет его в какое-то место возле аэропорта Даллеса, где уже стоит «чероки». Он приезжает в аэропорт и прокручивает фокус с билетом и багажом. Затем исчезает, отсиживается где-то и объявляется уже на Совиной ферме.

— А как в таком случае объяснить появление вертолета в понедельник? Что он мог там делать?

— Пироманьяки любят понаблюдать со стороны. Черт возьми, может быть, Спаркс сам находился на борту и смотрел, как мы там надрываемся. Параноик. Рассчитывал, что мы примем его пташку за вертолет телевизионщиков. В общем-то мы так и подумали.

Я поняла, что услышала достаточно.

— Это все голые предположения. Спекуляции.

Я начала перекладывать бумаги, поток которых никогда не прекращался и которые постоянно скапливались на моем столе. Макговерн снова изучающе посмотрела на меня. Потом встала и закрыла дверь.

— Ладно, думаю, нам пора поговорить. Похоже, я вам не очень нравлюсь. Может быть, если вы откровенно расскажете, в чем дело, мы сумеем найти какой-то выход.

— Честно говоря, определенного мнения о вас у меня еще не сложилось. — Я ответила ей таким же пристальным взглядом. — Самое важное, чтобы каждая из нас продолжала делать свое дело, иначе мы потеряем перспективу.

— А вот теперь вы пытаетесь меня разозлить.

— У меня и в мыслях такого нет, можете поверить.

— Хотите представить все так, словно мне безразлично, кого там убили. Словно я уже ничего не чувствую. Вы ведь к этому клоните? Неужели вы всерьез полагаете, что я добилась бы чего-то в жизни, если бы мне было наплевать, кто устроил пожар и почему?

Она подтянула рукава, как будто готовясь к рукопашной.

— Тьюн, я не хочу тратить время на подобные разговоры, потому что не считаю их конструктивными.

— Это ведь из-за Люси, да? Вы думаете, что я подменяю вас или бог знает что еще. В чем проблема, Кей?

Теперь уже я начала злиться.

— Мы же и раньше вместе работали, правда? — продолжала Тьюн. — И никаких особых проблем у нас не возникало. Поневоле встает вопрос: что изменилось в этот раз? Ответ, на мой взгляд, очевиден. Именно сейчас, когда мы с вами разговариваем, ваша племянница переезжает на новую квартиру в Филадельфии. Она будет работать в моей команде, под моим началом. Моим, а не вашим. Именно это вам не нравится. И знаете что? Будь я на вашем месте, мне, наверное, это тоже не понравилось бы.

— Не думаю, что у нас есть время для дискуссии, — твердо сказала я. — И место тоже неподходящее.