- И все маги Ковена тоже здесь, - кивнул Роган. – Всегда была проблема в недостатке магической силы, а теперь, когда на кону одна единственная битва, можно активировать все силы. Не думаю, что Магистры будут против.

- Пока Арнен будет всем заправлять, у нас мало шансов взять Ордон силой, - решил возразить Дэнар. – Наша столица – это крепость. Пускай и потрепанная колдунами, но все же крепость, которая много строилась для защиты императорской династии. Конечно, на фоне драконов авари выглядят не так страшно, но все же сил своих они не растеряли. Не забывайте, сейчас там тоже армия колдунов в полном составе. Нужно пробраться во дворец и разобраться с Арненом, иначе даже с поддержкой Бога не выстоять.

- Это будет довольно проблематично, с учетом того, что Арнен сам по себе представляет довольно сильного противника. Уверен, он нашпигует тронный зал пентаграммами и будет испепелять любого, кто посмеет к нему подойти слишком близко, - покачал головой Орланд. – К тому же, надо еще планировать план осады столицы...

- Нам нужен лидер, за которым пойдут люди, - перебил его Кальн, решив вмешаться. Все это время он наблюдал за Эйриком, который не принимал никакого участия в разговоре. Пассивность наследного принца злила омегу, поэтому он решил напомнить всем, что в зале, собственно, присутствовал Император. – Сейчас люди разбиты и напуганы. Император умер, наследный принц до сих пор считается погибшим, Арнен наступает со всех сторон, а впереди ничего, кроме страха и страданий. Нам нужен лидер, за которым пойдут люди, в которого поверят и которому доверятся. Что скажите, Мастер Эйрик?

- Я просил уже не обращаться ко мне так, - бесцветным голосом ответил омега и кинул на Кальна усталый взгляд. – Если никто не знает о моем «чудесном воскрешении», то и законного наследника престола не существует. Династия прервалась и вы можете на эту должность выбрать кого угодно, я не буду возражать…

- Но почему мы не можем на эту должность выбрать вас? – резко оборвал его Кальн и вскочил на ноги. В его груди клокотала злость и обида на полковника. Почему тут так легко сдался, почему сидел с таким видом, словно все кончено? Еще не конец, еще есть шанс и силы выиграть, а Эйрик вел себя так, словно уже похоронил себя заранее. – Люди пойдут за воскресшим из мертвых Императором, который позовет их в бой. Если даже Похьела не удержал его в своих чертогах, то и армия колдунов не сможет сделать такое и подавно.

- И что вы скажете, что нас хранит Льекио? – с сарказмом произнес Эйрик. – Что он вытащил меня из Глациэма и вернул к жизни? Люди верят в богов, но даже фанатики подумают, что вы все дружно рехнулись. Все напуганы, а самые умные бегут в Бухту Альбатроса, в надежде встретить эльфийский корабль и на коленях вымолить у них возможность попасть на их священный остров. Наемники Кала-Азара скорее переметнутся к Арнену, чем к нам, а Форт Вириди давно опустел, там больше никого нет.

- И что вы предлагаете? Сдаться на растерзание Арнена? – шокировано спросил Кальн. Он во все глаза смотрел на полковника и не верил, что тот мог говорить подобное. Остальные друзья тоже смотрели на Эйрика и хмурились, мысленно соглашаясь с доводами лучника. – Зачем пытаться что-либо сделать, если и так все плохо, да? Легче просто ничего не делать, чтобы потом не отвечать за последствия, которые, вероятнее всего, будут плохими. Я не верю, что вы, Мастер Эйрик, можете так легко сломаться…

- Я сказал, что вы вольны выбирать любого Императора! – неожиданно закричал Эйрик и резко встал, хлопнув руками по столу. Теперь длинная челка упала с его лба, оголяя повязку, закрывавшую один глаз. На белоснежных бинтах проступила кровь и Кальн невольно поежился. Тем временем, Эйрик глубоко вздохнул и опустил голову, закрывая повязку длинной челкой. – Любой из вас, Магистров, даже фермеров, кто угодно на ваше усмотрение. Верю, что вы найдете достойного на эту должность, а мою кандидатуру, прошу, не рассматривайте. Я не тот, кто вам нужен.

- Но нам нужен Император, - возразил Кальн.

- Верю, что у вас получится его найти, - глухо отозвался Эйрик, а после вышел из-за стола и молча направился к выходу.

Друзья проследили за ним взглядом, а когда омега покинул зал, Кальн устало опустился на стул и потер пальцами переносицу.

- Час от часу не легче, - вздохнул он и с грустью посмотрел на своих товарищей.

Эйрик чувствовал себя до крайности паршиво.

Он быстрым шагом направился в свои покои, мечтая лишь о болеутоляющем зелье, которое сможет ослабить эту ужасную боль. Хотелось провалиться в глубокий сон без сновидений, чтобы хоть немного отдохнуть от этих мерзких и отвратительных мыслей, что мешали ему даже дышать. Страх, боль, всепоглощающая ненависть и уверенность в том, что дальше будет хуже, преследовали его даже во снах, приобретая форму в безумных кошмарах. Отдыха не было ни днем, ни ночью, что выматывало и ослабляло разум полковника, который и без этого уже был готов лезть на стенку от всепоглощающей депрессии. В свою комнату он почти забежал и, закрыв дрожащими руками дверь на все засовы, он смог хоть чуточку расслабиться и перевести дыхание. Сейчас он выпьет лекарство, которое уменьшит непрекращающуюся боль в глазу, а после попытается немного поспать. Сон лечит, сон всегда помогает.

В своих кошмарах он всегда возвращался к тому роковому дню в форте Глациэме. К тому короткому предсказуемому бою возле закрытых ворот, где небольшая группа отважных воинов пожертвовали собой, чтобы позволить остальным покинуть форт и бежать. Эйрик вновь видел, как один за другим падали замертво его воины, которые храбро сражались с ним ни один год, выстояли немало атак и осад. Исход битвы был ясен с самого начала, но Эйрику все равно было очень больно видеть смерть товарищей по орудию. В какой-то момент он остался совсем один. Один в окружении врагов, которые обступили его со всех сторон и не торопились нападать, зная, что омега никуда от них не денется. В этот момент осознание собственной неминуемой гибели было особенно ясно, заставляя его замереть от ужаса. Первые несколько атак ему удалось отразить, но потом оглушительный удар со спины лишил его равновесие и заставил упасть на колени. Подняться ему уже не удалось.

Дальше он помнил лишь собственную беспомощность и боль, когда его скрутили и, под громкие улюлюканья отобрали у него оружие и содрали с головы шлем. Помнил свой ужас, когда кто-то заметил горящий осколок снаряда и начал в нем греть рукоятку кинжала. Он пытался вырваться, но его крепко держали, когда ухмыляющийся воин подошел ближе и приложил раскаленный металл к его глазу. Боль была оглушительной, заставляющей заорать во всю силу и забиться в конвульсии в руках мучителей. Зачем они это сделали? Как далеко они могли зайти, если бы не магическая дымка, которая окутала Эйрика и перенесла в Шварцблюм? В его снах не было Льекио, который спас его от мучителей. В его снах пытки продолжались, заставляя его просыпаться с криком и в холодном поту. Разбитый, уставший, пугающийся даже собственной тени, которую он замечал краем глаза, когда по утрам умывал лицо и менял повязку.