Пусть и столь же резким, порой довольно грубым к младшим детям, но не злым.

Роган всегда знал, что был неродным сыном, но никогда не понимал, в чем была разница между родными и неродными детьми. А еще он помнил большой светлый дом, где в теплое время года пахло луговыми цветами, на праздники сладкой сдобой, а зимой - пряными поленьями из камина. Помнил, что они с Орландом очень любили играть в прятки. В таком большом доме играть было действительно интересно, ведь было так много мест, где можно было спрятаться! Роган бежал по коридору, задыхаясь от смеха, чувствуя, где находится брат, ведь, он всегда его чувствовал и знал, где тот находился. От этого эти игры и были такими увлекательными для них двоих. Никто даже не думал про Связь и не знал, к чему она могла привести. Но больше всего ему запомнилось это воздушное чувство… покоя.

Покоя и уверенности в том, что плохое никогда не случится. Ведь, всегда рядом был заботливый и нежный папа, два брата, а за всеми ними надежной стеной возвышался отец семейства, который оберегал покой домочадцев. Маленький омега даже подумать не мог о том, что… будет так больно. Что БЫВАЕТ так больно и плохо. Ему казалось, что это счастье будет длиться бесконечно, но судьба решила иначе, посылая на долю ребенка все больше и больше испытаний, да таких, что не каждый взрослый смог бы их вынести.

Омега неестественно спокойно смотрел на озлобленные лица братьев, пытаясь понять, о чем те говорили. Арнен и Орланд явно кричали друг на друга, спорили и захлебывались собственной ненавистью.

Почему все обернулось именно так?

За какие прегрешения он заслужил подобную судьбу? Всю свою жизнь Роган безропотно повиновался судьбе, не жаловался, не ныл и не пререкался, следуя туда, куда ему указывали. Омеге ничего не хотелось, ему не было нужно ни-че-го. Нет, он пытался противиться, бунтовать, идти против Арнена, но все он это делал для того, чтобы хоть на мгновение почувствовать себя хозяином своей жизни, а не простым рабом. Он боялся того что ОН делает, а не ЧТО делает. Его не заботило ничего, кроме собственного состояния. Больнее всего было осознавать, что он сам, собственными силами, дошел до такого состояния. Внезапно Роган замер. Одна мысль, мимолетная, прозрачная и не до конца оформленная заострила все его внимание.

А что, если бы он попытался?

Может, всего этого и не было, если бы хоть один из них вышел из круга ненависти, мести и крови, и попытался взглянуть на все со стороны. Это и отличало Милгрена от всех остальных – он умел ставить других на первый план, а не самого себя. Омега был мудрее всех и знал, что порой надо жертвовать чем-то, чтобы получить желаемое. Так он и пожертвовал собой, прекрасно осознавая последствия, но выбрав жизнь для своих детей, а не для себя. Но никто так и не смог понять его выбора, и теперь, стоя на обломках былого, они каждым своим действием, гневом и злобой изничтожали поступок Милгрена, втаптывали его в грязь. Каждый в этой истории поступал так, как хотел. Они своими собственными руками устроили весь этот ад и ,теперь, платили за свои грехи. А что до самого Рогана, то он вновь наблюдал за своей жизнью со стороны и, как обычно, не предпринимал никаких попыток вмешаться. Омегу сей факт возмутил, ведь, это и его история тоже, и в ней он играет далеко не последнюю роль.

Роган не заметил, как мысли обрели ясность и мир постепенно ускорил свой ход, а звуки, доносившиеся ранее словно через толстую пелену, вновь обрели ясность. Вернувшись в мир чувств, Роган глубоко вздохнул, старясь прийти в себя.

- Я всю жизнь шел у тебя на поводу и на этот раз не собираюсь следовать твоей прихоти! – кричал Орланд, указывая пальцем на колдуна. Доспех альфы был весь в крови, ее металлический запах тревожил омегу.

- Говоришь так, словно у тебя есть выбор, - ехидно улыбнулся Арнен, скривив тонкие сухие губы. – Тебе не покинуть круг, как и мне не уйти сегодня живым. Мне нечего терять и я понимаю, что если не умру от твоей руки, то меня разорвет разъяренная толпа, а в этом приятного мало. Я еще достаточно в себе, чтобы понимать такие вещи. Так что смирись, тебе не спасти Рогана, как бы ты этого не хотел. Осталось лишь решить, какую цену ты готов заплатить…

- Да откуда мне знать, что ты не блефуешь, Арнен? Посмотри на себя, ты же разваливаешься прямо на глазах! Кто знает, может, если я немного подожду, ты сам сдохнешь, и мне не придется руки марать. Ты - слаб, ты - разбит, ты не можешь поддерживать такое мощное заклинание, поэтому я никогда не поверю, что ты заколдовал целый город!

- Возможно, ты и прав, возможно и нет, - сощурил глаза Арнен, продолжая ухмыляться. – Вот только у тебя кишка тонка, чтобы это проверить. Давай, переступи круг, мы уже слишком долго спорим о пустом, меня это начинает раздражать…

- Да пошел ты! – в сердцах бросил Орланд. Арнен был прав, альфа не был готов так рисковать. Слишком яркими и свежими были воспоминания о былом величии колдуна, поэтому Арнен вполне мог сплести последнее свое колдовство.

- Мне-то идти уже некуда, а вот у тебя еще есть выбор, братец…

- Ты не прав, - мягко отозвался Роган, заставив обратить на себя внимание. – Здесь.

- Заткнись, я велел тебе…

- Хватит меня затыкать! – закричал омега, стараясь вложить в свой крик всю свою боль. Он резко встал со стула, и. – Нет больше меноров и авари, нет Армии отступников и Армии Альянса! Есть только мы трое и война, развязанная нами! Именно нами, а не Ковеном!

- Что ты несешь? Кто вообще позволил тебе открывать свой поганый рот?! – побагровел Арнен. – Все рухнуло после твоего появления в доме, так что…

- Может и так, - перебил его Роган, чувствуя закипающий внутри гнев, - но не из-за меня Милгрена Мэйлентона запомнят как человека, с которого началась самая кровопролитная война в истории человечества!

Крик омеги разлетелся по залу, а побледневший Арнен замер на месте, не зная, что ответить.

Битва раскинулась по всему городу и за его пределами.

Оставшись без командования, колдуны бились отчаянно, как загнанные в угол звери. Они знали, что им уже нечего было терять. Мимо в очередной раз пронеслась волна колдовства, и Эйрик машинально закрыл руками голову, спасая глаза от последующего облака пыли и осколков. Их отряд продвигался вглубь отвоеванных кварталов.

- Только что доложили, что очищена Цветочная улица, Командующий.

Эйрик посмотрел на воина и коротко кивнул. Все-таки маги выполнили свою часть плана и успешно оттесняли врага дальше от замка, не давая ему сосредоточить свои силы в одном месте и нанести удар общими силами. Действовали они хаотично, разрозненно, поэтому Эйрик предполагал, что Арнен прекратил руководить своими силами. С какой целью, по какой причине он не знал и мог лишь догадываться. Без драконов перевес был на их стороне, но что-то было не так. Слишком уж легко давались им эти победы, поэтому Эйрик никак не мог понять, в чем же был подвох? Почему могущественный Арнен, сметавший до этого города, вдруг остановился? Это беспокоило его.